Золотые уколы смерти - Ольга Экстер

— У тебя скоро мозоли на ладонях будут от эфеса! — Олег Павлович добродушно шутил, спрашивая себя, однако, чем вызвано такое спортивное рвение его новой воспитанницы, и не находил ответа.

Через полгода после чемпионата страны и того памятного разговора в гостиничном номере Роксана, находясь в отличной форме, в составе национальной сборной отправилась на крупный международный турнир в Прагу. Это был ее первый выезд за границу.

Как отмечала чешская пресса, Роксана Моветян проявляла в поединках какую-то горячность, чуть ли не ярость. Впрочем, это произвело должный эффект, и все соперницы покорились клинку неистовой россиянки.

А жизненный парадокс состоял в следующем: чем лучше шли дела в плане спортивной карьеры, тем хуже обстояли они в личной жизни. У нее не оставалось времени, а самое главное и ужасное, желания, чтобы завести себе какого-нибудь бойфренда. Это было против законов природы, девушка сознавала проблему, но ничего не могла с собой поделать.

Мать периодически пилила ее, мол, мужики все подонки, но детей-то надо рожать. Мол, не будешь же ты, Роксана, всю жизнь шпагой махать, пока молода — роди мне внука или внучку.

«Ладно, — решила про себя девушка, — вот пройдет чемпионат Европы, и вплотную займусь собой. Не умирать же, в самом деле, старой девой всего лишь из-за несчастной любви к Агапову!»

В июне Роксана Моветян в составе женской сборной России полетела на Европейский кубок в Париж. Вместе с ними в самолете была и мужская сборная, в состав которой в самый последний момент включили Вячеслава Крутова — того самого Славяна, которому юная Рокса дала пощечину во Дворце пионеров.

С тех пор они несколько раз встречались на различных соревнованиях, обменивались банальными приветствиями, иногда даже улыбались друг другу. Этим дело и ограничивалось.

На этот раз судьба распорядилась так, что их места в лайнере оказались рядом. Деваться было некуда — предстояло двухчасовое общение. «Если, конечно, — подумала Роксана, пристегивая ремень безопасности при взлете, — я не прикинусь спящей. Но с какой это стати из-за этого нахала плейбоя я буду сама перед собой разыгрывать спектакли?»

Она с вызовом повернула голову налево, посмотрела в насмешливые глаза Вячеслава и сказала:

— Ну что, Славян, вот и ты в сборную попал?

Юноша улыбнулся:

— Не все же тебе одной в чемпионках ходить!

— А-а, так ты на медали рассчитываешь, прыткий ты наш?

Вячеслав продолжал улыбаться:

— Почему бы и нет? Смелость, как говорится, города берет!

Роксану бесил его самоуверенный насмешливый тон, ей захотелось, как тогда, шлепнуть его по холеной розовой щечке. Но на этот раз было абсолютно не за что, и она вполне осознавала это.

— Значит, господин Крутов рассчитывает на поражение лучших бойцов Европы?

— Да, рассчитываю. Чем мы хуже?

Тут Роксану осенило, как прищучить этого нахала. Она щелкнула языком и заявила:

— Спорим на ящик шампанского, что ты не поднимешься выше третьего места?

Вячеслав удивленно уставился на девушку:

— Во-он как! Спорим! Минимум — это «серебро».

Они ударили по рукам. Некоторое время помолчали, обдумывая каждый свое. Стюардесса разносила напитки. Роксана взяла себе легкий коктейль и стала не торопясь потягивать его через трубочку.

— А ты не замужем? — вдруг прервал молчание Вячеслав.

Роксана с интересом глянула на молодого человека, непроизвольно отметив, какие у него красивые и длинные ресницы.

— Пока нет. Что это тебя так интересует?

— Странно просто. Такая красивая, умная, знаменитая — наверняка от хахалей отбоя нет.

Девушка скривилась, как от зубной боли:

— Что за словечко мерзкое такое: «хахаль»… Да, у меня много поклонников, но я человек разборчивый и достаточно строгих правил.

Самолет тряхнуло, очевидно, из-за воздушной ямы. Вячеслав слегка подпрыгнул в кресле и рассмеялся:

— Значит, мадемуазель, я в ваши строгие рамки никак не вписываюсь, пошляк и парвеню!

Роксана решила перенять его ернический тон:

— Да, сударь, увы! Таких, как вы, я трижды бы еще подумала, прежде чем обрядить в ливрею и поставить на запятки моей кареты!

— Ого! Неужто я так низко пал в ваших глазах, маркиза ангелов?

— Ниже некуда. У вас отвратительные манеры, и вы не умеете обращаться с благородными дамами.

Молодой человек гордо выпрямился и брезгливым тоном заметил:

— Отнюдь. Все, кто проходил через мои руки и постель, оставались обо мне самого наилучшего мнения!

Роксану покоробило:

— Наверняка это были невзыскательные простолюдишки…

— Не сказал бы. Попадались экземпляры весьма благородных кровей: жены министров, банкиров, политиков, космонавтов…

Роксана открыла рот и не нашлась что сказать. Все звучало настолько необычно, нелепо, ужасно и… притягательно. Наконец она собралась духом:

— Да, Славян, а ты, оказывается, уже стал настоящим половым гангстером, перетрахал пол-Москвы, если тебе, конечно, верить. Вот почему у тебя так мало времени оставалось на тренировки и тебя еле-еле, со скрипом, сейчас взяли в сборную!

Вячеслав не остался в долгу у давней соперницы:

— Так вот почему ты достигла таких заоблачных высот — все время уходило на тренировки! Небось не целованная еще.

Роксана почувствовала знакомый прилив ярости:

— Сейчас опять по морде получишь!

Молодой человек улыбнулся:

— Благородная леди, а такие выражения: «морда». Впрочем, от вашей милой чемпионской ручки хоть две тысячи раз. Сочту за честь!

Роксана фыркнула:

— Не дождешься! И вообще помолчи, я устала с тобой всякую чепуху молоть. Лучше соображай, на что будешь покупать мне ящик настоящего французского шампанского — это очень дорого. Я ведь не соглашусь на нашу противную шипучку!

Вячеслав презрительно усмехнулся:

— Я человек не бедный. Понадобится — целую ванну тебе заполню этим шампанским.

Девушка расхохоталась:

— Ну загнул, хвастунишка! Откуда у нищего российского спортсмена деньги на ванну шампанского? Может, ты еще и тайный бандит какой, рэкетир?

Вячеслав серьезно посмотрел в глаза Роксаны и тихо сказал:

— Нет, я чист перед законом. Папа мне просто ни в чем не отказывает, а он один из крупнейших московских воротил.

— Понятно. Папенькин сынок.

— А что в этом плохого, когда помогают ребенку достичь жизненных высот?

Девушка усмехнулась:

— Ребенку! Я вот сама всего достигла, и кстати, побольше, чем ты.

— Еще не вечер, Роксана. Тебе тоже не помешало бы подумать, на какие бабки ты поставишь мне ящик шампанского.

— Ну-у-у, ты уж совсем загнался, брат по оружию! Моли Бога, чтоб хоть «бронза» тебе досталась.

— Ладно, посмотрим. После финала, в семь часов вечера встречаемся возле Эйфелевой башни, и один из нас приносит с собой уютненький такой ящичек с миленькими такими бутылочками…

— Договорились. А теперь отвали, я хочу подремать.

Через час самолет благополучно приземлился в аэропорту Орли.

Вихрь турнирных страстей так увлек Роксану, что она до последнего дня совсем забыла о том разговоре, да и сам Вячеслав не попадался ей на глаза.

Борьба шла упорно, все-таки чемпионат континента! Роксана была близка к полной победе, все серьезные соперницы сложили перед ее натиском оружие. Но…

Самый главный, финальный бой дался ей с большим трудом. Она сильно вымоталась, выложилась за предыдущие дни соревнований. Перед ней же была серьезнейшая соперница, американка Патрисия Боул, чемпионка мира.

Роксана проиграла и стала второй. Хотя серебряная медаль чемпионата Европы — это вам тоже не вареники с картошкой: девушку носили на руках и наперебой поздравляли. А когда в раздевалке захлопали пробки от шампанского, Роксана вспомнила о пари в самолете.

— Как дела у наших мужчин? — спросила она своего тренера.

Рощин довольно улыбнулся и сказал:

— Мужички, как мне только сообщили, тоже не подкачали. На «золото» не потянули, но серебряную медаль взяли. Этот, новенький… как его, Слава Крутов.

У Роксаны вытянулось лицо. Шум и гомон празднования как-то сразу отошли в сторону, на второй план. Она вспомнила о назначенном в семь часов свидании — сейчас было пять тридцать — и о проигранном шампанском.

«Господи, — подумала девушка в панике, — надо посмотреть на цены, хватит ли у меня денег!»

Роксана извинилась перед Рощиным и своими коллегами-девчонками, сказала, что неважно себя чувствует и ей необходимо отдохнуть. Выскочила на улицу, остановила первую попавшуюся машину и буквально на пальцах объяснила, в какой отель ее надо довезти.

Через двадцать минут она уже лихорадочно пересчитывала имевшиеся в наличии купюры. Франков было прилично, однако Роксана понятия не имела, сколько их потребуется, чтобы отдать долг чести.