Имя всего Сущего - Дженн Лайонс

верховой езды и поклонилась: – Я предлагаю тебе сделку.

– Думаешь, ты в состоянии заключать сделки?

Брат Коун встретился взглядом с Дорной. Старуха сделала едва заметный жест в сторону расположенного рядом большого камфорного дерева с толстыми корнями, идеально подходящими для того, чтобы спрятаться за ними. Джанель всегда хорошо дралась, но Дорне и Коуну нужно было где-то спрятаться.

Граф Джанель отмахнулась от ее слов:

– Ты – пастух. Ты беспокоишься о моих охранниках, и это правильно; ты не хочешь, чтобы твои люди получили ранения. Поэтому я предлагаю компромисс. Дуэль. Я сражусь с любым из твоих соратников – даже с тобой, если пожелаешь, – используя любое оружие, которое ты выберешь. Если ты выиграешь, я отдам все, что у меня есть. Даю слово.

Брат Коун затаил дыхание, гадая, заглотит ли вожак бандитов наживку и кинется ли на этот подрагивающий, беззащитный хвостик…

Бандитка хмыкнула:

– Ты, должно быть, вообразила, что я дура или слабачка, но это не так.

– Ты разбойница. – В этом выпаде не было ничего оскорбительного. Джанель улыбалась, как ребенок, играющий с новой лучшей подругой.

Казалось, ей доставляет удовольствие, что ее соперницей была женщина. В Джорате в разбойники шло мало женщин. Банды, с которыми она сталкивалась до сих пор, состояли из мужчин[17].

Бандитка положила руку ей на бедро:

– Ты действуешь мне на нервы, крошка.

Джанель откровенно рассмеялась:

– Возможно, я была бы и не против, если бы ты меня не грабила.

– А теперь я заберу и меч.

– Разве ты бы оставила его, будь я повежливей?

– И это причудливое кольцо. – Женщина указала на цепочку на шее графа Джанель.

Фамильный меч Теранонов и кольцо с печаткой кантона Толамер.

Брат Коун с трудом удержался от громкого вздоха, но, по крайней мере, их потенциальный грабитель не ответил «нет».

– Так что насчет сделки? – продолжала настаивать граф Джанель.

Объявленная вне закона прошлась взад-вперед, а затем указала на меч:

– О да. Хорошо. Сразись со мной, но оружие, которое я выбираю для тебя, – не твой клинок, а ветка, на которой он висит.

Брат Коун невольно заморгал. Предложенное «оружие» – ветвь, горизонтально отходившая от ствола дерева, была толщиной с руку графа Джанель. Для того чтобы воспользоваться этим суком, был явно нужен топор.

У них его не было.

Бандитка увидела выражение лица Коуна, вздернутые брови Джанель…

– Игры кончились, малышка. Все ваши ценные вещи находятся посредине лагеря, и считайте, что вам повезло, что нам не нужны ваши лошади.

В глубине леса что-то шевельнулось. Вдали послышался дробный стук копыт.

Женщина, должно быть, поверила, что это приближается перепуганная охрана, вернувшаяся, чтобы защитить благородную даму.

– Стать в круг! – рявкнула она. – Приготовиться!

Но стоило бандитам отвлечься на воображаемое подкрепление, как Джанель Теранон, двадцать четвертый граф Толамер, протянула руку и просто сломала ветку. Треск эхом разнесся по поляне.

– Я принимаю твои условия, – сказала Джанель. – А теперь начнем.

Поляна затихла, когда главарь бандитов поняла свою ошибку. Брат Коун почти что чувствовал к ней жалость. Кто бы мог подумать, что граф может быть опасна? Обычная девушка. Такая беспомощная.

А в итоге оказалось, что дрожащий беззащитный червячок – не такая уж бесплатная пища.

В воздухе пахло сосновой смолой, старым древесным дымом и приближающимся полуденным дождем: из леса вышли мужчины и женщины. Брата Коуна поразило, что женщин было не меньше, чем мужчин, да и выглядели первые не дружелюбнее вторых.

– Что вы делаете? – потрясенно спросила бандитка. – Во имя Восьми! Почему вы вышли из укрытия? Возвращайтесь к деревьям, живо!

Брат Коун тоже был в растерянности. Он не понимал, почему банда вышла из укрытия вместо того, чтобы начать стрелять, когда у них была такая возможность. Кобыла Дорна и брат Коун еще не успели спрятаться, так что они были весьма удобными мишенями.

А бандиты не только вышли из леса, но и убрали оружие, повесив луки через плечо.

Самый крупный из них – настоящий великан с серой кожей, покрытой черными пятнами, – искоса глянул на Джанель и указал на нее:

– Она бросила тебе вызов. Ты согласилась. – Судя по выражению его лица, объяснение было очевидным.

Второй мужчина потянул здоровяка за рукав:

– Пять шансов, что модногривая упадет с первым же ударом.

Дорна выпрямилась:

– Ах, теперь ты бегаешь по моему пастбищу! Ставлю десять тронов, что моя граф надерет задницу твоему боссу! – Она похлопала брата Коуна по плечу: – Жрец, мне нужны десять тронов.

– Дорна, нет! – возмутился брат Коун.

– Ну ты ж знаешь – чтобы сделать металл, нужно потратить металл.

– Идиоты! – рявкнула главарь банды. – Я говорила несерьезно!

– Это Джорат. – Крепыш сложил руки на груди.

Женщина с белой отметиной посередине лица сказала:

– В Джорате не шутят с соревнованиями.

– Неужели вы все такие идиоты?! – Главарь банды даже не пыталась скрыть раздражение.

Джанель, покачивая веткой, рассмеялась:

– Ты ведь не местная?

В этот момент на поляну выскочил Арасгон.

В каком-то смысле главарь банды была права насчет охраны Джанель. Если граф и нуждалась в свите, то Арасгон вполне подходил на эту роль. Он был ее верным спутником с детства, но, поскольку одно его присутствие во время путешествия могло напугать любого, Джанель приказала Арасгону, дабы ловушка удалась, держаться подальше от лагеря. Но Арасгон не носил доспехов, не пользовался оружием, да и вовсе не был человеком.

Огнекровка был ростом восемнадцать ладоней, черным, как соболь, с малиновой гривой и хвостом – того окраса, который джоратцы называют «поцелованный огнем». На этом его сходство с сородичами – лошадьми – заканчивалось; ноги обвивали красные тигриные полосы, а глаза были того же рубинового оттенка, что и у его хозяйки Джанель. Из него получился бы великолепный конь, но огнекровки не были конями – и готовы были напомнить об этом любому, находящемуся в пределах досягаемости их копыт глупцу, посмевшему назвать их лошадьми[18].

Арасгон издал звук, похожий на нечто среднее между ржанием и чем-то гораздо более обдуманным и проницательным. Брат Коун знал, что это был язык, настоящий язык, но, к своему разочарованию, не мог понять ни слова.

– Я в порядке, – сказала Джанель, оглянувшись через плечо на Арасгона. – Она не примет вызо…

Именно в этот момент бандитка ударила Джанель ногой в голову.

Трижды.

Бандиты ликовали. Если бы они могли, они б от радости поразбивали кружки и порвали вымпелы. А почему бы и нет? Даже учитывая огнекровку, которые почитались джоратцами почти до святости, разбойники вчетверо превосходили их числом. Это было не ограбление, а развлечение.

Да и забыть, что их главарь сражалась с женщиной, которая