Преисподняя - Чет Уильямсон

Красавец остановился возле вазы, вынул оттуда мячик на резинке и запустил им в дальнюю стену. Когда мячик отскочил, я увидел нарисованное на нем лицо, искаженное страданием.

– А потом хозяин Велиал вознаградит его сундуками с драгоценностями, колесницами, полными яств, а также чертогами, набитыми пухленькими голыми мальчиками и тому подобным дерьмом! – Демон бросил дергающийся мячик в ящик письменного стола. Могу поклясться, при этом я слышал тонкий жалобный вскрик.

Красавец приковал нас к месту яростным взглядом.

– Вы, безмозглые муравьи, не в силах постичь величие демонической мечты. Сангинариус хочет получить все, включая мою голову, но будь я проклят, если этот говенный солдафон добьется своего!

Я прочистил горло:

– А как вообще началась эта заварушка между тобой и Сангинариусом?

Взгляд Рэчел красноречиво говорил, что она не одобряет болтовню с этим спятившим демоном, но я кивком дал ей знать, что у меня есть кое-что на уме.

– Началась? – проревел Красавец. – Проклятье, она была всегда. Это вендетта, это ненависть! Мы демоны! Ненависть – наша профессия, наше призвание, наш стиль жизни. Это – наш девиз! – Отдышавшись, он почти с гордостью добавил: – Мы великие ненавистники!

– А кто такой Велиал? – поинтересовался я.

– Жирный и тупой демонический лорд, которому служит Сангинариус, как я сам служу Мефистофелю. О, мы славно воевали друг с другом еще в те времена, когда ваши предки молились дождю и грому, но, в конце концов, я одержал верх. А почему? Да потому что я сообразительнее, вот почему! Достаточно сообразителен, чтобы связаться с наиболее многообещающими грешниками человечества. Достаточно сообразителен, чтобы принять человеческий облик и стать повелителем ваших душ. Достаточно сообразителен, чтобы отыскать слабости у главаря каждой шайки и играть на них, как истинный маэстро. Все они, так или иначе, зависят от меня. Но Сангинариус думает, будто он может влезть в дело со своим поганым арсеналом и проложить путь к победе через горы трупов. Очень похоже на кадры Велиала: сплошные мускулы и никакого соображения. Вот так-то, дружок!

Я оперся на край стола и попытался выглядеть более спокойным, чем был на самом деле.

– И что умный парень вроде тебя собирается с этим делать?

– Я собираюсь стереть его в порошок. Ударить его, прежде чем он раскумекает, как пользоваться своими новыми игрушками. А вы двое – мое секретное оружие.

– Мы? – спросила Рэчел.

– Само собой. Вы выдержали проверку на прочность, когда раздолбали команду чистильщиков. Теперь вы созрели для большой игры.

Рэчел посмотрела на меня. Я незаметно кивнул. Подыгрывай ему, а там посмотрим, как далеко мы сможем продвинуться.

– Я хочу, чтобы вы двое отправились в Преисподнюю, – с демонической улыбкой продолжал Красавец.

Честно говоря, я не собирался продвигаться так далеко.

ГЛАВА 8

– Подождите, – сказала Рэчел. – Вы хотите, чтобы мы дали Сангинариусу пинка под зад? Но разве не считается, что для человека практически невозможно убить демона?

– На Земле – само собой. За исключением мелкой швали, вроде Абонидеса, мы крепче гранитной скалы, – похвастался Красавец. – Но вы будете не на Земле, а в Преисподней, а это уравнивает шансы. Тем не менее, в вашу задачу не входит его уничтожение без крайней необходимости. Я хочу, чтобы вы разведали, какими ресурсами он располагает. Чтобы прижать этого ублюдка, я должен знать, что он прячет в рукаве.

Красавец протопал к своему столу, попутно пнув Абонидеса, так что маленький демон снова едва успел увернуться.

– Сангинариус считает себя единственным демоном, который пользуется преимуществами милитаристской доктрины, – продолжал он. – Но мои торговые агенты уже развернулись вовсю: автоматическое оружие с бронебойными пулями, танки М-50, сонарные пушки… Решил потягаться со мной в гонке вооружений, каково? Да я его сотру в порошок!

– Ты еще не сказал, чего хочешь от нас, – напомнил я.

– Я хочу, чтобы вы вырвали у него зубы. – Красавец ухмыльнулся, показав собственные желтые клыки. – Он захватил троицу высших армейских чинов, симпатизировавших этим пакостникам из Фронта гражданского сопротивления. Если мы сможем выкрасть их из его адской берлоги, они должны из благодарности склонить Пентагон к поставкам техники в мой адрес. Этого хватит, чтобы разделаться с Сангинариусом.

Я догадывался, о ком он говорит. Генералы Манчини и Тантингер, а также адмирал Пайк входили в состав Объединенного командования. Агенты Десницы выяснили, что все трое являются тайными сторонниками ФГС. У военных хватило мужества признать это, и они подверглись одинаковому наказанию, определенному Солейном Солюксом: вечному проклятию. Когда приговор вступил в силу, они были отданы демонам и навеки исчезли с лица земли.

– Давайте кое-что проясним, – сказал я. – Ты хочешь, чтобы мы отправились в Преисподнюю ради тебя, провели разведку у Сангинариуса, освободили трех пленников и вернулись обратно, так?

Красавец улыбнулся и кивнул:

– В общих чертах, да.

– А что мы получим взамен?

Он широко развел руки и пожал плечами:

– Вы же мои маленькие рабочие пчелки, верно? Мои солдатики, мои штурмовички, мои ра-бот-ни-ки!

– Черта с два, – возразила Рэчел.

– Именно так, золотко. Вы мои работники, и будете ими до тех пор, пока я не скажу, что вам пора на покой. Но если вы почешете мне спинку, то, может быть, я сделаю вам приятное и скажу определенным лицам из правоохранительных органов: “Эй, ребята, я вроде бы ошибся. Эшанти и Брак? Нет, дорогие мои, мне послышалось: “Пишонти и Крок”! Смекаете? Кроме того, вы пока что не подвергаетесь настоящей опасности. Преисподняя еще не заявила свои права на вас… до поры до времени. Если захотите вернуться, только подумайте о возвращении – и сразу окажетесь тут.

– Так что, нам можно заказывать белые тапочки? – осведомилась Рэчел.

– А? – Красавец непонимающе уставился на нее. Похоже, его эрудиция в области кино ограничивалась фильмами про гангстеров.

– Ты говоришь, что оправдаешь нас перед законом? – спросила Рэчел.

– Может быть. Если вас вообще можно оправдать после игры в “проделай дырку” с агентами Десницы. Но я и думать не собираюсь о расплате, пока вы двое не сделаете то, за что мне захочется вас отблагодарить. Все ясно? Ладно, ладно, спешка нам ни к чему. Обмозгуйте мое предложение, обсудите как следует. – Он грузно опустился за стол. – Я даю вам шестьдесят секунд.

Я повернулся к Рэчел, и мы пошептались, хотя я подозревал, что заостренные уши Красавца могли уловить любой шепот. Мы пришли к выводу, что другого выбора нет. На Земле нам не удалось найти ничего, что могло бы пролить свет на нашу участь. Возможно, нам следует отправиться за ответом в Преисподнюю. Если мы можем в любой момент вернуться оттуда, то…

– Хорошо. – Рэчел повернулась к Красавцу. – Мы согласны.

– Ах, мои храбрые маленькие мальчики и девочки, как я рад! – Он вскочил из-за стола. – Вы знаете, что такое психопомпа?

– Прибор, который переносит души… в царство мертвых? – неуверенно произнесла Рэчел.

– Блестящая эрудиция. Эй, Абонидес! Принеси психопомпы.

Маленький демон со всех ног бросился в темный угол комнаты и вернулся с двумя шлемами, которые, пожалуй, можно увидеть в опере, режиссер-постановщик которой сидит на ЛСД.

– Психопомпы находятся в шлемах, детки. Наденьте их, и вы почувствуете, как маленькие коготки отрывают ваши души от тел и швыряют их в Преисподнюю. – Красавец рассмеялся лающим смехом. – Не волнуйтесь, это не так мучительно, как кажется. А ваши земные тела будут в целости и сохранности здесь, в моем кабинете. – Он подмигнул Рэчел: – Не бойся, золотко, я присмотрю за тем, чтобы Абонидес держался подальше от твоих прелестей, пока ты будешь заниматься делом. Но если кто-то из вас попытается меня одурачить, вы не вернетесь. Я оставлю вас там, на вечную погибель.

Мы с Рэчел обменялись долгими взглядами, глубоко вздохнули и надели шлемы. То, что последовало за этим, оказалось гораздо хуже, чем я ожидал.

Это было похоже на мой кошмарный сон, но в то же время отличалось от него. Кошмар воплотился в действительности. В моем сне я падал в Преисподнюю через языки пламени, а сам сон был синтезом всего, что я слышал об Аде как о месте огненных мучений.

Но это низвержение в Преисподнюю – настоящее низвержение – более соответствовало нашему времени, образу нашей жизни и, может быть, даже нашей смерти. Тут тоже было жарко; жар выжигал волоски из моих ноздрей, когда я пытался дышать. Но тут не было красно-оранжевого цвета, свойственного обычному пламени.

Здешний свет был похож на перегруженные электрические цепи, пылающие холодным пурпурно-голубым пламенем, оттенка синяков на шее задушенного человека. Вместо языков желтого пламени навстречу выхлестывали потоки информации – номера, буквы, магические символы, принадлежавшие лишь Преисподней. Они проносились мимо, кусая и царапая мою плоть, словно живые существа.