Ангелы Миллениума. Собачье дело - Олег Шелонин

– А из новых запасов продашь?

– Новые запасы не поспели еще. Вон они на грядочке растут.

– Дед, уважаю! – Предприниматель смял в руке так и не выкуренную гаванскую сигару и презрительно отшвырнул ее в сторону. – Все поставки закупаю на корню!

– Это еще что! У меня тут со дня на день вишенка поспеет. Такие наливки из нее сооружу! Вы свою «Хенессу» в нужник сливать начнете!

– Дед, за ценой не постою! Все оптом беру!

– Я смотрю, бизнес цветет и пахнет, – подошел к экскурсантам Валентин.

– Спрашиваешь! – повернулся к нему дед, воинственно вскинув бородку.

– Свежим навозом, – добавил юноша, в упор глядя на Жилу.

Домовой почуял, что хозяин чем-то сильно недоволен, и голова его начала втягиваться в плечи.

– Ты деда не обижай, – погрозил пальцем юноше глава счетной комиссии Рамодановского края. – Мировой мужик. Мы его в обиду не дадим. А ты, Петрович, если внучок забижать начнет, к нам обращайся. Мы ему быстро мозги вправим.

Голова домового опять вылезла из плеч, которые он немедленно расправил, и он воинственно выпятил впалую грудь.

– Не обидит. Мой внучок старость уважает. Ну вы, ребятки, идите, мне малого кормить надо. Видите, устамший с работы пришел. За версту перегаром преть! Сейчас я ему рассольчика налью, картохи отварной в миску насыплю.

– В миску?

– Правильную политику ведешь, отец!

– Валентин, ты чего хвостиком не виляешь? Тебе картохи в миску отсыпать обещали!

Экскурсанты, радостно хихикая, потянулись к выходу, оживленно переговариваясь на ходу. Боевой дедок очень понравился соседям Валентина.

– Меня, помню, в детстве на лето всегда к родне в деревню отправляли… – ностальгически вздыхал кто-то на ходу.

– Надо бы и мне своего деда проведать. Давненько в Раздольном не бывал.

– А я горожанин в седьмом поколении. Никого из родни на природе нет.

– Так давай со мной в Раздольное! С дедом познакомлю.

– Давай. Двух ящиков конька с собой хватит?

– С ума сошел? Моя бабка такой самопал гонит, никакой конек рядом не стоял!

Экскурсанты покинули участок, и управляемые электроникой ворота, подчиняясь мысленной команде Валентина, закрылись за ними. Юноша смерил Жилу уничтожающим взглядом, который затормозился на золотых часах, сверкавших на старческой руке.

– А это еще что?

– «Роллекс»! Братва подарила, – гордо ответил дедок. – Я тут теперь в авторитете, так что ежели ты на меня…

– На кухню! – ткнул пальцем в сторону особняка парень. – Разговор продолжим там.

– Да что я такого сделал-то, хозяин? – заскулил домовой, семеня в дом вслед за Валентином.

– Начинаю загибать пальцы. Мобилу мою отключил…

– А ты знаешь, почем нынче роуминг? Это ж сплошной разор!

– Ага… Коровы вертолетами не разор, а звонок по мобиле разор. Сейчас ты будешь готовить роскошный ужин и думать: в какой форме принести мне извинения. Я страшен в гневе!

– А я братве пожалуюсь. Она меня уважает.

– Я те пожалуюсь!

Вообще-то Валентина разбирал смех, но он героически держался, изредка покусывая губы, чтобы не начать откровенно ржать, так как прекрасно понимал, что, если спустить дело на тормозах, домовой конкретно сядет всем на шею. Сам-то Валентин выкрутасы этого артиста стерпит, но когда вернется Дашка… Уй, что буде-э-эт… Она закидоны Жилы не потерпит, а так как Валентин уже назвал себя его хозяином, придется становиться грудью на защиту домового, и в доме воцарится ад!

6

Еще не было шести, солнце успело лишь слегка приподняться над горизонтом, когда на кухню, позевывая, вошел домовой, на ходу постукивая клюкой. Жиле так понравился выбранный им образ, что он решил в нем закрепиться.

– Ой, внучок, извини, – заволновался домовой, увидев Валентина, сидящего около духового шкафа, внутри которого что-то вращалось на вертеле. – Припозднился я сегодня что-то. А ты чего в такую рань встал?

– С будильником поругался, – сердито буркнул Валентин, мрачно глядя на духовку красными от недосыпа глазами.

– Так я ж его из спальни убрал, чтоб он тебе тиканьем не мешал, – удивился Жила.

– Я с другим будильником поругался.

Тут взгляд домового упал на вымазанную в крови, с налипшими перьями, ментовскую дубинку в углу кухни.

– Это что, Петя? – дрожащим голосом спросил домовой.

– Я у него имя не спрашивал, – прорычал Валентин, – когда он в четыре утра ко мне в окно влетел и начал орать, сволочь. А потом еще и в лоб клюнуть норовил, когда я его дубинкой достать хотел. Если б не ПМ, – кивнул парень на кухонный стол, на котором лежал пистолет с глушителем, – ушел бы гад! Всю обойму в него всадил, а он все бегает! Пришлось дубинкой добивать.

– Что ж ты наделал, ирод?! – взвыл домовой. – Это ж элитный ситцевый петух орловской породы! Я сто сорок тысяч за него отвалил!

– Евро? – ахнул Валентин.

– Рублей.

– Это уже легче, – перевел дух юноша, заглянув в духовку. – Так, а я его солил?

– Сто пятьдесят рублей одно яичко от такой породы стоит, – продолжал убиваться домовой. – Курочки теперь без петуха остались!

– А вот о них я не подумал. Свидетелей оставлять нельзя. – Валентин покосился на пистолет.

– Только попробуй! – вскинулся домовой.

– Зря. А то бы лапшички куриной похлебали.

Увидев, что хозяин не собирается подниматься с места, Жила опять затосковал.

– Сто сорок тысяч!

– Петушка-гриль за три с половиной тыщи евро я еще не пробовал, – облизнулся Валентин. – У нас будет королевский завтрак. Вот только, кажется, я спросонок его еще и поперчить забыл.

– Уйди! – разозлился домовой, решительно отодвинул хозяина в сторону и начал доводить королевский завтрак до ума.

– Му-у-у… – подала голос какая-то буренка со двора.

– Охти господи! – всполошился Жила. – Вот зачем ты петуха забил, недоросль? Утреннюю дойку из-за тебя прозевал.

Увидев, что юноша опять начал коситься на пистолет, домовой сцапал его со стола и спрятал у себя за спиной.

– Не вздумай! Буренку не отдам! Парное молоко – это святое!

– А зря. Мог бы подсказать прогрессивный метод повышения надоя.

– Какой?

– Очень простой. Подходишь к буренке, суешь ей ствол под нос и интересуешься: что у нас сегодня будет – молоко или говядина?

– Да тьфу на тебя!

– Чего?!!

– Того! Ишь чего удумал! Буренку мою пугать. Да какое с ей молоко опосля ентого получишь? И вообще некогда мне с тобой здеся! Сам дожаривай.

Старик бросил пистолет обратно на стол, пулей вылетел из кухни и загромыхал за окном ведрами, спеша к коровнику на утреннюю дойку.

– Так, когда Жила бесится, скатывается на деревенский сленг, – взял на заметку Валентин. – Интересно, а где он своих коров пасти собрался? – хмыкнул юноша, засовывая нос в духовку.

Петя-гриль с многочисленными дырками от пуль приятно подрумянился, покрывшись золотистой корочкой. Кулинарные способности Валентина росли не по дням, а по часам! К моменту знакомства со своей будущей женой он умел только жарить яичницу, гренки да варить пельмени, а теперь, спустя всего год, уже готовит петушка-гриль! Совсем свежий петушок. Только что бегал… по его спальне. Эх, теперь еще и на косметический ремонт разоряться! Домовой со своими новшествами влетел ему в копеечку.

Завтрак удался на славу. Пока Валентин возился со своим петушком, шустрый домовой успел и коров подоить, и домашней живности корму задать, и даже блинов напечь. Юноша в процессе поглощения пищи старательно хмурил брови, кидая грозные взгляды на домового, всем своим видом выражая недовольство его действиями. Жила виновато шмыгал носом, уминал блины, периодически прикладываясь к чашке с парным молоком, и искал способ примирения.

– Слышь, хозяин, чё смурной-то такой? Может, на работе чё не так? Так я помогу.

– Чем?

– Ну подскажу там чего. Я ить уже не первый век разменял. Много чего в жизни повидал.

– Дороговато мне твоя помощь обходится. Без тебя справлюсь.

– Не, не справишься, – отрицательно мотнул головой Жила. – Чую, не справишься. Начальство у тебя сердитое, работу требовать будет, а без думных бояр тебе енту работу не одолеть.

– Без кого? – насмешливо улыбнулся Валентин, сыто отваливаясь от стола. Петушок-гриль оказался очень вкусным.

– Без бояр думных. Неужто про них не слыхал? При каждом царе бояре думные бывают.

– На моей работе только один царь – Стас.

– А кто ему думать помогает?

– Аналитики конторы.

– Вот к ним и иди!

– А в этом что-то есть… – задумался юноша.

Возиться с висяками пятого отделения милиции по маньяку и гробокопателям ему было откровенно лень. И вообще, на фига в их конторе аналитический отдел создавали? Надо их конкретно припахать. Пока Валентин мысленно обсасывал идею домового со всех сторон, Жила собрал ему в дорогу скромный туесок, роль которого выполнял солидный баул. Внутри него что-то подозрительно булькало и позвякивало.