Моя девушка живет в сети - Дейв Робертс

Сейчас, оглядываясь в прошлое, я понимаю, почему эта стратегия была совершенно неэффективной. В моем случае она ни к чему хорошему не привела.

Описав пляжную идиллию, я вдруг погрузился в пустоту и очнулся, лишь когда Ширли несколько раз позвала меня по имени.

Я открыл глаза. Ширли очень пристально смотрела на меня.

Должен признать, мне действительно удалось расслабиться. Это чувство длилось минуту, а потом Ширли сказала, что я должен выйти на улицу, не теряя этого ощущения, прошагать как можно дальше и все это время представлять свою идеальную картинку.

Я окаменел от ужаса, но вместе с тем мне хотелось попробовать.

Все началось хорошо. Лишь через сто метров я почувствовал первые признаки беспокойства. Еще через двадцать закружилась голова, и мне показалось, будто я сейчас упаду в обморок. Сердце забилось вдвое быстрее.

Внезапно все мысли о пляжах в лунном свете исчезли, и на их место пришел страх, паника чистой воды.

Я побежал к дому так быстро, как только мог.

Ширли самым искренним и утешительным тоном сказала, что все прошло очень хорошо.

Пятница, 23:52

Я понял, что больше не контролирую ситуацию, когда однажды зазвонил телефон и голос с североамериканским акцентом произнес: — Привет. Это я.

Эта «я» могла быть одной из двенадцати женщин. Но нельзя было, чтобы она догадалась, что я не знаю, кто именно звонит — вдруг это именно та, кто мне особенно нравится? И я решил найти какую-нибудь подсказку.

— О, привет, как жизнь? На сегодня закончила с делами?

Ответ на этот вопрос мог бы помочь мне выяснить, учится она или работает, и тогда список бы сократился. Но она просто ответила, что сегодня у нее было много дел. Я запаниковал и понял, что вот-вот и меня раскусят.

— Послушай, кажется, до меня доходят не все твои письма. Ты помнишь, что было в последнем письме?

— Мм… нет. Извини.

И тут меня осенило.

— Послушай, тебя так плохо слышно. Давай я тебе перезвоню? Только знаешь, скажи мне еще раз свой телефон… Кажется, я задевал куда-то записную книжку.

Она продиктовала номер. Я пролистал записную книжку и быстро его нашел.

— Отлично, Лори! — стараясь не выдать волнения, ответил я. — Жди звонка.

Воскресенье, 10:21

Мы с Майей взяли обыкновение раз, а иногда и по два раза в день писать друг другу очень длинные письма. В них мы обменивались жизненно необходимой информацией, например, какие песни мы ненавидим больше всего и какие слова нас раздражают.

Мне пришлось выдумывать, чем я занимаюсь в жизни, ведь трудно представить, чтобы кого-то мог заинтересовать чувак, целый день просиживающий за компьютером. И я добавлял в письма фразы типа «Мне пора, тут гости пришли, мы решили позапускать фейерверки» или «Скоро увидимся — мы с ребятами сегодня смотрим кино».

Поначалу наша переписка была печатным эквивалентом первого свидания: мы узнавали все друг о друге. Но в последнее время письма стали все более и более интимными.

Как-то раз с Майей случилась очень странная вещь, по ее словам, самая мистическая в ее жизни. Она зашла в магазин подержанных дисков по дороге с работы, и к ней обратился какой-то парень. Завязался разговор, во время которого Майя могла думать только об одном: «Как же он похож на Тревора».

Мне показалось, что этот случай стопроцентно доказывает: мы созданы друг для друга.

А одна ее подруга предположила, что нам кажется, будто мы знакомы сотни и тысячи лет, потому что так оно и есть.

Оказывается, все мы состоим из атомов и каждый из них производит вибрации на определенной частоте. Когда двое людей резонируют на одной частоте, то и происходят такие случаи, как та встреча в музыкальном магазине.

Эта теория так понравилась моей романтичной натуре, что я принял ее за чистую монету. Действительно, странные вещи происходят постоянно, и все они наверняка указывают на какую-то связь.

Я все сильнее привязывался к Майе, о которой знал абсолютно все, кроме того, как она выглядит и как звучит ее голос.

Понедельник, 9:47

Я отправился на почту, чтобы отослать Лори снимки мужского достоинства. Контроль качества прошли четыре фотки; остальные, включая крупные планы узора ковра, были уничтожены.

Только стоя в очереди за маркой, я понял, что делаю. Посылаю фотографию своего члена человеку, которого совсем не знаю. А что, если кто-то откроет конверт по ошибке? Или Лори выложит снимки по всему Интернету?

Что, если, когда подойдет моя очередь, я так разнервничаюсь, что уроню все фотки на пол и все люди на почте увидят, чем я занимаюсь? Что я тогда буду делать?

Мне, конечно, захочется убежать и вернуться в мой маленький безопасный мир, но если снимки достоинства так и останутся разбросанными по полу на почте, последствия могут быть очень унизительными.

Такие мысли превратили стояние в очереди за маркой в одно из самых напряженных событий, которые мне приходилось переживать за многие годы. Но оказалось, беспокойство было напрасным.

Все прошло как по маслу. Я заплатил за марку, написал Лори маленькую записочку, положил фотки в конверт и отправил его в далекое путешествие.

А потом зашел в магазин и купил еще одну пленку для «Полароида».

Среда, 11:14

С Ханной из Новой Зеландии мы познакомились в «Кабинке» — моем любимом чате. Я знал ее уже несколько месяцев, и мне не терпелось выяснить, как продвигается ее киберроман.

Ее кибервозлюбленный из Англии должен был приехать к ней в гости, и оба они многого ждали от этой встречи.

Как только я заговорил с Ханной, то понял, что все прошло хуже некуда. Точнее, начиналось все хорошо, хотя и выяснилось, что англичанин послал фотку, на которой был на пятнадцать лет моложе — то есть он оказался на пятнадцать лет старше, чем говорил.

Но Ханна простила ему это, так как их связь была гораздо важнее внешности.

Они встретились в аэропорту и сразу поехали к ней домой, где провели два дня в постели, наслаждаясь друг другом после стольких лет ожидания.

Англичанин помог ей пережить тяжелый развод, долгими одинокими ночами поддерживая ее посредством чата. Со временем Ханна стала рассчитывать на его эмоциональную поддержку, а он был лишь рад помочь.

На первый взгляд, чем не хорошая основа для отношений? И Ханне сперва показалось, что англичанин очень даже рад быть с ней.

Но через два дня стало ясно, что он заскучал. И вот он решил провести неделю на Саут-Айленде, пожить в палатке и «собраться с мыслями». Он так и не смог объяснить, что конкретно ему не нравится, а вместо этого все время молчал.

С тех пор Ханна его не видела. И я невольно испугался, что и нас с Майей ждет такая участь, когда мы наконец встретимся.

Четверг, 9:15

Я получил снимки Лори на один день раньше, чем она мои.

Лори оправдала все мои надежды, снявшись во всей красе, во всех мыслимых позах, она не оставляла абсолютно никакого простора воображению.

Должно быть, эти фотки делала действительно ее близкая, очень близкая подруга.

Больше всего мне понравилась одна фотография: Лори сидит на кровати и забавляется со своими титьками, выпавшими из лифчика. Не самая откровенная фотка, зато, безусловно, самая эротичная.

Еще меня порадовал снимок, на котором она — в короткой ночнушке (наверное, именно про эту ночнушку она тогда говорила по телефону).

Я пошел в ванную, разложил фотографии на полу и запер дверь.

Пятница, 14:36

Покупатели на дом нашлись примерно через пять минут после того, как я выставил его на продажу.

На вид это была приличная семья, и я даже решил оторваться ненадолго от компьютера, чтобы ответить на вопросы о ближайших школах и супермаркетах.

Денег они предложили гораздо больше, чем я ожидал, и я согласился сразу, пока они не передумали. Вряд ли кто стал бы так раскошеливаться, знай они о цене застройщика.

Но все же мне было тяжело покидать этот дом. Здесь немало всего произошло, и не все воспоминания были плохими. Мой брак был ужасен только последние пару лет, а до этого все было хорошо.

До переезда оставалась неделя. За эту неделю я провел 130 часов в Интернете и 20 часов — упаковывая вещи.

Пятница, 20:10

Мне так хотелось поговорить с Майей, что я зашел в чат на целый час раньше назначенного времени.

Завсегдатаи чата знали о наших отношениях, и некоторые стали расспрашивать, как у нас продвигаются дела. Я ответил, что все очень серьезно и мы уже официально стали парой. По крайней мере, мне так казалось.

Когда появилась Майя, мне показалось, что она была чем-то подавлена, и я спросил что случилось. Она ответила, что не хочет говорить, иначе я ее возненавижу.

Я хотел сменить тему, но не смог. Я должен был знать, что произошло, даже если случилось непоправимое — она нашла другого.