Актуальные проблемы Европы №4 / 2010 - Тамара Кондратьева

Диаспора не обладает едиными организационными структурами, которые позволили бы государству сотрудничать с ней как с целым, однако ее отдельные составляющие (организации, союзы) чрезвычайно активны – как в Германии, так и на общеевропейском уровне. Однако активность эта до последнего времени проявлялась по большей части вне официальной немецкой политики. Более того, у турецкой диаспоры по традиции, еще с тех времен, когда турецкое руководство защищало перед правительством ФРГ интересы «гастарбайтеров», необычайно сильна «привязанность» к турецкой политике. Немецкие политические деятели даже иной раз сетуют, что турецкое государство «до сих пор чувствует себя ответственным за турок в Германии» и тем самым затрудняет их интеграцию в немецкое общество [Meldungen…].

Из этого, разумеется, не следует, что граждане мусульманского вероисповедания не представлены в немецких политических партиях. Однако здесь речь идет преимущественно об индивидуальных политических приоритетах, не соотносящихся с «исламским» делом. Например, второе поколение – многие дети турецких рабочих, родившиеся и выросшие в Германии и работающие на производстве, уже не удовлетворялись той минимальной ролью тихих «работяг», которую пришлось исполнять их родителям в течение всей трудовой жизни, они активно работали в профсоюзах и вступали в СДПГ. Третье же поколение – образованные молодые люди (учителя, адвокаты, врачи) представлены во всех политических партиях. Особенно много их у «Зеленых», где некоторым из них удалось подняться на руководящий уровень. По состоянию на 2009 г. в местных парламентах и в Бундестаге заседали 85 депутатов турецкого происхождения [Schmitz]. В организации «Сеть депутатов турецкого происхождения» объединены турецкие депутаты местных, федерального и Европейского парламентов, независимо от их партийной принадлежности. В то же время воздействие депутатов турецкого происхождения на процесс принятия политических решений в вопросах жизни турецкой диаспоры невелико, кроме того, они и не хотят загонять себя в «этнический» угол, предпочитая обращаться к широкому кругу важных для всего общества политических проблем.

Культурно-политические организации, в которые объединены живущие в Германии мусульмане, даже такие сильные, как Турецко-исламский союз (DITIB), не имеют ни прямого выхода в политику Германии, ни своего лобби в немецких политических партиях. Можно даже сказать, что в политическом смысле DITIB ближе к официальной Турции, нежели к Германии. Что же касается оппозиционного турецким властям «Исламского сообщества Милли Гёрюш» (Milli Görüs), то он при всей его международной активности (он действует в ряде стран Евросоюза) чуждается официальной политики, более того, в Германии подозревается в симпатиях к радикальному исламизму и давно уже стоит под наблюдением Службы защиты Конституции.

Поскольку организации проживающих в Германии мусульман в силу расхождений на политической и религиозной почве не всегда хорошо относятся друг к другу, даже если объединяют выходцев из одной и той же страны, у исламской диаспоры, как уже отмечалось, нет единой «головной» организации. Есть организации, которые претендуют на эту роль – например, основанный в 2007 г. «Координационный совет мусульман в Германии». В числе прочих он объединил и две организации, ранее претендовавшие на роль «головных» – «Исламский совет ФРГ» и «Центральный совет мусульман в Германии». «Координационный совет» был создан для того, чтобы в качестве субъекта гражданского права иметь возможность вести переговоры с правительством ФРГ о важных вопросах религиозной жизни исламской диаспоры в Германии. На сегодняшний день его проблема состоит в том, что его председатель – перешедший в ислам немец Аксель Аджуб Кёлер, за свою радикальность не любим немецкими властями, так что из членов «Координационного совета» в «Исламской конференции Германии» участвуют только два союза – DITIB и VIKZ (Союз исламских культурных центров), оба же совета в нее не приглашены.

«Исламская конференция Германии» была создана немецким правительством осенью 2006 г. с целью наладить сотрудничество с мусульманскими структурами на постоянной основе. Этот форум был задуман как институт, отвечающий за «процесс переговоров между немецким государством и представителями живущих в Германии мусульман». Интересно, что для участия во второй фазе работы «Исламской конференции» пригласили не только представителей союзов, но и отдельных интеллектуалов – выходцев из мусульманских стран, известных своими критическими позициями по отношению к исламу. Очевидно, немецкие инициаторы форума подразумевали под «живущими в Германии мусульманами» не только людей, исповедующих ислам и организованных в союзы, но и тех, кто приехал в Германию из исламских стран, независимо от того, мусульманин он или атеист.

Переговоры под лозунгом «Мусульмане в Германии – немецкие мусульмане» велись в тематических рабочих группах, причем как по принципиальным вопросам, например, секуляризации или равноправия мужчин и женщин, так и по специальным – преподавание ислама в школах, строительство мечетей, подготовка имамов в Германии. Уже по ходу работы некоторые союзы выразили недовольство составом «Конференции»: по их мнению, представительство критиков-индивидуалов было непропорционально завышено. Немецкое правительство возражало, утверждая, что союзы, представляя существенную часть мусульманского населения, все же не исчерпывают его; «критические интеллектуалы» призваны представлять не охваченную союзами часть выходцев из мусульманских стран.

Вряд ли можно сказать, что организации и союзы, участвующие в «Исламской конференции», по ходу ее работы осуществляют какое-либо воздействие на немецкую политику. Скорее возникает впечатление, что немецкая политика старается воздействовать на них. Еще меньшая роль отводится «критическим интеллектуалам», которые в данной «Конференции» по сути являются инструментами лаицистского немецкого государства.

Вдохновитель «Конференции», министр внутренних дел большой коалиции Вольфганг Шойбле, опытный и дальновидный политик, старался охватить этим форумом все авторитетные мусульманские союзы, в том числе Исламский совет ФРГ. Его наследник на этом посту Томас де Мезьер взял иной курс: во второй фазе работы «Исламской конференции», открывшейся 17 мая 2010 г., «Милли Гёрюш», находящаяся под наблюдением Службы защиты Конституции, не была допущена к участию, а из-за нее отказался присутствовать и Исламский совет ФРГ, членом которого она является. Центральный же совет мусульман в Германии для участия в «Конференции» даже и не приглашали. Зато были приняты новые члены, в частности Турецкая община Германии, которая, не являясь исламским союзом, представляет, по словам немецких участников «Конференции», «секулярных мусульман турецкого происхождения». Очевидно, нынешний министр внутренних дел, в отличие от его предшественника, предпочитает исключительно спорный «секулярный ислам», который стараются насадить у себя западные страны. Понятна цель государства – «интегрировать ислам», предложить социально слабым иммигрантам из мусульманских стран, не имеющим по причине отсутствия работы и социальных контактов с немецким населением немецкой идентичности, возможность по-новому идентифицировать себя через религию, стать «немецкими мусульманами» в рамках, если можно так выразиться, «немецкого ислама». Остальной, опасный своей «всемирностью», бесконтрольностью и возможными радикальными претензиями ислам будет подвергнут политическому остракизму и маргинализирован по образцу нежелательных сект.

Иммигрантское население любой страны, особенно если оно «варится в своем котле» и объединено в этнические диаспоры, неизбежно создает собственные предпринимательские структуры.

Прежде чем перейти к вопросу о влиянии иммигрантского предпринимательства на немецкое общество, следует сделать некоторые пояснения. В современном глобализирующемся мире процессы экономического взаимопроникновения настолько развиты, что говорить о чисто иностранном или же чисто местном предпринимательстве практически невозможно, даже если речь идет о среднем предпринимательстве. На территории Германии действуют международные компании, во многих из которых участвуют и фирмы, принадлежащие иммигрантам. Безусловно, влияние иностранных корпораций и международного капитала с долей в немецких предприятиях на внутриполитические процессы в Германии существенно. Однако в контексте данного сборника мы будем рассматривать «чисто» иммигрантское предпринимательство, т.е. предприятия, специфические для тех или иных этнических диаспор и определяющие их «предпринимательское» лицо в Германии. Такие предприятия характерны отнюдь не для всех групп иммигрантов.