Стихотворения - Николай Клюев

Между 1914 и 1916

* На темном ельнике стволы берез *

На темном ельнике стволы берез —На рытом бархате девические пальцы.Уже рябит снега, и слушает откос,Как скут струю ручья невидимые скальцы.

От лыж неровен след. Покинув темь трущоб,Бредет опушкой лось, вдыхая ветер с юга,И таежный звонарь — хохлатая лешуга,Усевшись на суку, задорно пучит зоб.

<1915>

* Галка-староверка ходит в черной ряске, *

Галка-староверка ходит в черной ряске,В лапотках с оборой, в сизой подпояске.Голубь в однорядке, воробей в сибирке,Курица ж в салопе — клёваные дырки.Гусь в дубленой шубе, утке ж на задворкахЩеголять далося в дедовских опорках.

В галочьи потёмки, взгромоздясь на жёрдки,Спят, нахохлив зобы, курицы-молодки,Лишь петух-кудесник, запахнувшись в саван,Числит звездный бисер, чует травный ладан.

На погосте свечкой теплятся гнилушки,Доплетает леший лапоть на опушке,Верезжит в осоке проклятый младенчик…Петел ждет, чтоб зорька нарядилась в венчик.

У зари нарядов тридевять укладок…На ущербе ночи сон куриный сладок:Спят монашка-галка, воробей-горошник…Но едва забрезжит заревой кокошник —

Звездочет крылатый трубит в рог волшебный:"Пробудитесь, птицы, пробил час хвалебный,И пернатым брашно, на бугор, на плёсо,Рассыпает солнце золотое просо!"

1914 или 1915

* Сегодня в лесу именины, *

Сегодня в лесу именины,На просеке пряничный дух,В багряных шугаях осиныУмильней причастниц-старух.

Пышней кулича муравейник,А пень — как с наливкой бутыль.В чаще именинник-затейникСтоит, опершись на костыль.

Он в синем, как тучка, кафтанце,Бородка — очёсок клочок;О лете — сынке-голодранцеТоскует лесной старичок.

Потрафить приятельским вкусамОн ключницу-осень зовёт…Прикутано старым бурнусом,Спит лето в затишье болот.

Пусть осень густой варенухойОбносит трущобных гостей —Ленивец, хоть филин заухай,Не сгонит дремоты с очей!

<1915>

* В овраге снежные ширинки *

В овраге снежные ширинкиДырявит посохом закат,Полощет в озере, как в кринке,Плеща на лес, кумачный плат.

В расплаве мхов и тине роясь, —Лесовику урочный дар, —Он балахон и алый поясВ тайгу забросил, как пожар.

У лесового нос — лукошко,Волосья — поросли ракит…Кошель с янтарною морошкойЛуна забрезжить норовит.

Зарит… Цветет загозье лыко,Когтист и свеж медвежий след,Озерко — туес с земляникой,И вешний бор — за лаптем дед.

Дымится пень, ему лет со сто,Он в шапке, с сивой бородой…Скрипит лощеное берёстоУ лаптевяза под рукой.

<1915>

* Лесные сумерки — монах *

Лесные сумерки — монахЗа узорочным часословом,Горят заставки на листахСурьмою в золоте багровом.

И богомольно старцы-пниВнимают звукам часословным…Заря, задув свои огни,Тускнеет венчиком иконным.

Лесных погостов старожил,Я молодею в вечер мая,Как о судьбе того, кто мил,Над палой пихтою вздыхая.

Забвенье светлое тебеВ многопридельном хвойном храме,По мощной жизни, по борьбе,Лесными ставшая мощами!

Смывает киноварь стволовВолна финифтяного мрака,Но строг и вечен часословНад котловиною, где рака.

<1915>

* Не в смерть, а в жизнь введи меня, *

Не в смерть, а в жизнь введи меня,Тропа дремучая лесная!Привет вам, братья-зеленя,Потемки дупел, синь живая!

Я не с железом к вам иду,Дружась лишь с посохом да рясой,Но чтоб припасть в слезах, в бредуК ногам березы седовласой,

Чтоб помолиться лику ив,Послушать пташек-клирошанокИ, брашен солнечных вкусив,Набрать младенческих волвянок.

На мху, как в зыбке, задрематьПод "баю-бай" осиплой ели…О, пуща-матерь, тучки прядь,Туман, пушистее кудели,

Как сладко брагою лучейНа вашей вечере упиться,Прозрев, что веткою в ручейДуша родимая глядится!

<1915>

* Болесть да засуха, *

Болесть да засуха,На скотину мор.Горбясь, шьет старухаМертвецу убор.

Холст ледащ на ощупь,Слепы нить, игла…Как медвежья поступь,Темень тяжела.

С печи смотрят годыС карлицей-судьбой.Водят хороводыТучи над избой.

Мертвый дух несносен,Маета и чад.Помелища сосенВ небеса стучат.

Глухо божье ухо,Свод надземный толст.Шьет, кляня, старухаПоминальный холст.

<1915>

* Есть в Ленине керженский дух, *

(Из цикла "Ленин")

Есть в Ленине керженский дух,Игуменский окрик в декретах,Как будто истоки разрухОн ищет в "Поморских ответах".

Мужицкая ныне земля,И церковь — не наймит казенный,Народный испод шевеля,Несется глагол краснозвонный.

Нам красная молвь по уму:В ней пламя, цветенье сафьяна, —То Черной Неволи басмуПопрала стопа Иоанна.

Борис, златоордный мурза,Трезвонит Иваном Великим,А Лениным — вихрь и грозаПричислены к ангельским ликам.

Есть в Смольном потемки трущобИ привкус хвои с костяникой,Там нищий колодовый гробС останками Руси великой.

"Куда схоронить мертвеца", —Толкует удалых ватага.Поземкой пылит с Коневца,И плещется взморье-баклага.

Спросить бы у тучки, у звезд,У зорь, что румянят ракиты…Зловещ и пустынен погост,Где царские бармы зарыты.

Их ворон-судьба стережетВ глухих преисподних могилах…О чем же тоскует народВ напевах татарско-унылых?

1918

* Не верьте, что бесы крылаты, — *

Не верьте, что бесы крылаты, —У них, как у рыбы, пузырь,Им любы глухие закатыИ моря полночная ширь.

Они за ладьею акулой,Прожорливым спрутом, плывут;Утесов подводные скулы —Геенскому духу приют.

Есть бесы молчанья, улыбки,Дверного засова, и сна…В гробу и в младенческой зыбкеБурлит огневая волна.

В кукушке и в песенке пряхиНыряют стада бесенят.Старушьи, костлявые страхи —Порука, что близится ад.

О, горы, на нас упадите,Ущелья, окутайте нас!На тле, на воловьем копытеНачертан громовый рассказ.

За брашном, за нищенским кусомРогатые тени встают…Кому же воскрылья с убрусомЗакатные ангелы ткут?

1916

* Хорошо ввечеру при лампадке *

Хорошо ввечеру при лампадкеПогрустить и поплакать втишок,Из резной низколобой укладкиНедовязанный вынуть чулок.

Ненаедою-гостем за кружкойУсадить на лежанку котаИ следить, как лучи над опушкойДогорают виденьем креста,

Как бредет позад дремлющих гумен,Оступаясь, лохмотница-мгла…Всё по-старому: дед, как игумен,Спит лохань и притихла метла.

Лишь чулок — как на отмели верши,И с котом раздружился клубок.Есть примета: где милый умерший,Там пустует кольцо иль чулок,

Там божничные сумерки строже,Дед безмолвен, провидя судьбу,Глубже взор и морщины… О, Боже —Завтра год, как родная в гробу!

<1915>