Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Часть 1 - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Но мужу нельзя так говорить. На самом деле, он притворится, что вовсе не смотрел на ту женщину. Он смотрел, он все время смотрит – он, может, только ради этого носит солнцезащитные очки! Он найдет причины, чтобы посмотреть на другую женщину: он может начать говорить о прекрасном дереве. Его заботит не дерево, а сидящая под деревом женщина! И жена прекрасно знает, почему он вдруг заинтересовался деревом – обычно деревья его не интересуют.

Жене нельзя сказать мужу: «Этот мужчина такой красивый!» Муж обидится – задето его эго. В каждом сидит эта идея: «Нет никого красивее меня». Притом что все знают, что это полный вздор. Каждый человек уникален, это верно, но у каждого есть что-то такое, чего нет ни у кого другого. Может быть, у этого мужчины глаза красивее, чем у вас – у вас может быть красивый нос, а его нос уродлив, но как же насчет глаз? Возможно, у вас красивое лицо – но у него так пропорционально сложено тело.

Люди должны быть более разумными и способными видеть все ценное, и они должны помогать друг другу видеть ценное. Они должны говорить друг другу: «Ты прав – эта женщина очень красива. Этот мужчина очень красив». И в этом нет ничего плохого. Это не разрушит вашу любовь, на самом деле, это ее укрепит, усилит. Такое подлинное общение друг с другом всегда является питанием для любви. Всякий раз, когда вы начинаете притворяться, когда вы вынуждены притворяться – когда вас вынуждают говорить что-то, чего вы не хотите говорить, и вам не разрешают говорить то, что вы хотите сказать, любовь начинает исчезать, возникает дистанция.

Пожалуйста, помоги своему мужу снова ожить, помоги ему вернуться в здравый ум, помоги ему снова стать чувствительным. Должно быть, ты во многом способствовала его омертвению. Это не хорошо, не здоро́во. Это патологическое состояние. Если он говорит, что за всю свою жизнь не подумал о другой женщине, не забывай, что ты тоже женщина – ни больше, ни меньше. Становясь женой, ты не перестаешь быть женщиной. И если его больше не интересуют никакие женщины – а на этой Земле так много красивых женщин – тогда ему и до тебя нет никакого дела, тогда и с тобой тоже кончено – либо же ты заставила его покончить с тобой.

Поэтому ты говоришь: «Я не могу в это поверить, хотя это правда». Ты не можешь в это поверить, потому что ты, должно быть, думаешь о других мужчинах – как ты можешь поверить? Если ты все еще думаешь о других мужчинах, как ты можешь поверить, что твой муж не думает о других женщинах?

На самом деле, всякий раз, когда мужчина и женщина – в особенности, если они муж и жена – занимаются любовью, в постели никогда не бывают двое, их всегда четверо. Он думает о какой-то другой женщине, а женщина думает о каком-то другом мужчине. Женщина думает о Мухаммеде Али, он думает о Софи Лорен, и тогда дела идут хорошо!

Мужья и жены обычно предпочитают не заниматься любовью в дневное время, и даже ночью они всегда выключают свет, так чтобы воображению ничто не мешало, и они могли думать, о ком захотят. На самом деле, больших различий нет – по существу, больших различий нет. Разные фасоны, немного разные шляпки, и так далее, но по существу большого различия нет. Что касается основ, то все равны – а когда вы занимаетесь любовью с женщиной или с мужчиной, вы доходите до самых основ, до самого основания, дальше уже некуда. Этим природа хороша: в своей основе она устроена по коммунистическим принципам – больших различий нет. Все различия на поверхности.

Но нет ничего плохого в том, чтобы проявлять интерес. Помоги ему – ему нужна твоя помощь, потому что мой опыт наблюдения за тысячами пар говорит о том, что мужчину всегда разрушает женщина. Мужчина делает вид, что он хозяин, но это не так. А женщины настолько уверены в своей власти, что позволяют ему говорить о его власти, им нет до этого дела.

Они говорят: «Можешь говорить, что хочешь. Это хорошее разделение: ты говоришь, что ты хозяин, – это твое право – но настоящие хозяева мы».

Однажды я пошел повидать Муллу Насреддина. Он сидел под своей кроватью.

– В чем дело? – спрашиваю я Насреддина. – Почему ты сидишь под кроватью?

– А почему нет? – отвечает он. – Я в доме хозяин, где хочу, там и сижу!

Тут входит его жена.

– Эй ты, трус! – говорит она. – Вылезай, я покажу тебе, кто здесь хозяин!

– Никто не может заставить меня вылезти! – отвечает он. – Я хозяин и могу сидеть, где пожелаю!

А его жена очень толстая и не может забраться под кровать. Тогда я ее спрашиваю:

– И что ты теперь собираешься делать?

– Подожди! – отвечает она. – Скоро обед – ему придется вылезти! А под кроватью он может сколько угодно говорить о своей власти – я-то знаю, кто хозяин над кроватью!

Помоги своему бедному мужу. Должно быть, ты лишила его жизни – не нарочно, без умысла, стратегии женщин очень тонки. Оживи его, вытащи его из могилы. Только тогда ты будешь для него интересна. И он будет благодарен тебе.

Все пары должны помнить: становясь парой, вы не становитесь хозяевами друг друга – лишь компаньонами, друзьями. И не воспринимайте ваши отношения как нечто само собой разумеющееся, они не имеют никакого отношения к обладанию. Мужчины или женщины – это не вещи, которыми можно обладать, это люди, и их необходимо уважать. Они не являются средствами, которыми можно пользоваться. Мужья используют жен в качестве средств, жены используют в качестве средств мужей, и поэтому весь мир кажется таким уродливым, таким безумным, и все кажутся такими несчастными.

Нет никакой нужды для таких страданий, девяносто девять процентов из них – дело наших рук. Конечно, один процент остается, потому что существуют ограничения тела. Тело должно стареть, иногда оно будет болеть, однажды ему придется умереть, но это лишь один процент. И если девяносто девять процентов страданий могут исчезнуть, тогда один процент можно принять, принять с радостью, в этом нет никакой проблемы.

Последний вопрос:

Ошо,

Я слышала от многих саньясинов, что нам совсем ничего не нужно делать. «Все сделает Ошо». Гурджиев учил, что только через собственные усилия человека, произрастающие из глубокого желания, начинает расти осознанность бытия.

Пожалуйста, расскажи об этом саньясинке, которая страдает от болей роста.

Анубхути, я знаю, что ты не страдаешь от болей роста, потому что ты не растешь!

Анубхути много лет занималась работой Гурджиева – не с самим Гурджиевым, а с кем-то, кто был с Гурджиевым. Так вот, быть с мастером – это совершенно другое дело. Если бы ты была с Гурджиевым, твое понимание Гурджиева было бы совершенно другим. Но ты никогда не была рядом с живым Гурджиевым, ты была с кем-то, кто был с Гурджиевым, и этот кто-то еще не достиг просветления, этот кто-то находится в одной лодке с тобой. Но она – человек, с которым была Анубхути, – обусловила твой ум определенным образом: своим собственным пониманием Гурджиева.

Гурджиев говорил, что даже те, кто лучше всех его понимал, не поняли его – даже такой человек как Успенский был отвергнут Гурджиевым. На самом деле, Успенскому полностью принадлежит вся заслуга в том, что Гурджиев прославился на весь мир – никто не узнал бы о нем, не будь Успенского. Благодаря книгам Успенского Гурджиев стал известен – он мог бы умереть безвестным мистиком. Успенский и его великая способность философствовать, спорить, писать сделали Гурджиева одним из величайших мистиков, известных миру.

Но Гурджиев не был доволен даже пониманием Успенского: он говорил, что Успенский совершенно неправильно его понял. Конечно, Успенский очень разозлился, и, в конце концов, оставил Гурджиева, стал его противником. Даже упоминание имени Гурджиева в присутствии Успенского было оскорблением. Ни одному из учеников Успенского не разрешалось упоминать имени Гурджиева, хотя то, чему учил Успенский, было его пониманием учения Гурджиева. Если же вы прочтете Успенского и Гурджиева, то Успенский будет более убедительным, чем Гурджиев, потому что Гурджиев не философ. Он также и не хороший писатель – его произведения такие нудные, такие скучные, что если вам удастся дочитать до конца всю его книгу, это будет свидетельствовать об огромной силе воли. Я встречал многих людей, которые проявляли глубокий интерес к Гурджиеву, но они не читали его книг, все они читали Успенского, Николь и других.

Все, что вы знаете о Гурджиеве, это не о Гурджиеве, вы ничего о нем не знаете. Даже те, кто прожил с ним многие годы, оказались не способны его понять – он был очень загадочным человеком. И каждому ученику он говорил разные вещи, потому что потребности всех учеников были разными. Успенскому он говорил одно, Николь – другое, противоположное, потому что их потребности так отличались, что нельзя было обоим говорить одно и то же.

Некоторым людям он говорил: «Полностью сдайтесь мне…»

Был такой случай:

К нему пришла очень богатая русская женщина, и первым делом он сказал ей: «Немедленно отдайте мне все свои драгоценности. Если вы хотите быть моей ученицей, отдайте все брильянты и другие драгоценности». А на ней были поистине прекрасные вещи, она была одной из самых богатых женщин в те времена. Она очень испугалась – естественно. Она ушла к себе в комнату, чтобы обдумать это: «Что делать? Правильно ли будет все отдать?»