Соколиная охота - Сергей Шведов

– Хорошо, – нахмурился Николай. – Я поговорю и с папой Евгением, и с императором. Но мне понадобится твоя помощь, бек. Лучше тебя никто не знает этого Воислава Рерика. Он должен умереть, причем как можно скорее.

– В этом мире нет человека, которого я ненавидел бы больше, чем Воислава Рерика. Я к твоим услугам, монсеньор.

Глава 4

Париж

Граф Бернард Септиманский пребывал в прескверном настроении. Смерть императора Людовика грозила ему большими неприятностями. Бернард в свое время успел крупно насолить его старшим сыновьям, Лотарю и Людовику Тевтону, хотя мог бы, наверное, при своем уме и опытности сообразить, что императоры смертны. Но близость к Людовику и огромная власть, которой граф располагал в то время, делала его слепым и глухим. Бернард умудрился рассориться не только с сыновьями императора, но и со всеми влиятельными сеньорами королевства. Даже папа римский грозил ему отлучением.

Тогда эти угрозы мало волновали графа, но сейчас, сидя в опустевшем королевском замке, он уныло размышлял над превратностями судьбы. Надо признать, что в нужный момент Бернард проявил нерешительность. Следовало сразу переметнуться на сторону Лотаря, а он ждал то ли знака судьбы, то ли приглашения от нового императора. Роберт Турский и Эд Орлеанский мгновенно сориентировались в ситуации, а граф Септиманский, обладавший куда более острым нюхом, оплошал. И теперь его положение практически безнадежно. В союзниках у него только два старых дурака, граф Вельпон и коннетабль Виллельм, а в противниках все влиятельные сеньоры империи.

Граф Бернард подошел к окну, затянутому плотной материей, и открыл его. В лицо сразу же пахнуло холодом и сыростью. В Париж пришла зима, но вряд ли холод помешает императору Лотарю свести счеты со своими врагами. Самое умное, что может сделать в данной ситуации юный Карл, это принять все условия, выдвинутые старшим братом, выторговав при этом жизнь и безопасность для преданных ему вассалов. Пусть даже и не для всех, ибо император Лотарь вряд ли пощадит графа Вельпона, но, скажем, гарантии безопасности графу Септиманскому он вполне может дать. Надо будет поговорить с Карлом, самое время ему слать к императору Лотарю послов с выражением покорности. В конце концов, Аквитания не самое плохое место на этом свете, особенно если перед тобой готовы раскрыться врата ада. Конечно, сам Карл невинен как ягненок, но о его матушке Юдифи так не скажешь, а уж о графе Бернарде Септиманском – тем более.

Цепи подъемного моста противно заскрипели, Бернард вздрогнул и поморщился. Судя по всему, в королевский замок прибыл гонец, но вряд ли он привез добрые вести. Тем не менее граф Септиманский покинул свою ложницу и отправился в главный зал донжона, где уныло коротали часы и дни два старых коршуна, граф Вельпон и коннетабль Виллельм. Похоже, эти двое ничего хорошего от жизни уже не ждали и даже не повернули головы в сторону вошедшего Бернарда. Несмотря на полыхающий в камине огонь, в зале было довольно холодно. Граф и коннетабль кутались в меха и лениво перебрасывались словами. Каменные плиты зала были застелены сплетенными из соломы циновками, которые давно уже следовало поменять. Но, видимо, настроение хозяев передалось и слугам, которые забыли о своих обязанностях. Запах, исходивший от гнилой соломы, заставил Бернарда поморщиться, увы, уже далеко не в первый раз за сегодняшний день.

– Гонец прибыл, – небрежно бросил Бернард скучающим старцам. Граф Вельпон поднял на него глаза, слезящиеся то ли от дыма, то ли от подступающей старческой немощи. А ведь отец прекрасной Юдифи не так уж и стар, ему едва миновало шестьдесят, но, видимо, невзгоды, свалившиеся в последнее время на его широкие плечи, сильно пошатнули здоровье некогда властного и гордого сеньора.

– Неужели от Раймона? – удивился коннетабль Виллельм.

– Какого еще Раймона? – не понял Бернард.

– Я послал капитана Раймона Рюэрга к кагану Славомиру за помощью, – спокойно отозвался граф Вельпон.

Граф Септиманский даже зубами скрипнул от досады. Нашли к кому обратиться за помощью! К язычникам! И это в тот самый момент, когда папа Евгений уже готов отлучить от церкви и того и другого, а императрицу Юдифь публично объявить ведьмой. Лучшего подарка к коронации Лотарь и пожелать бы не мог. Но неужели эти двое воображают, что каган Славомир настолько глуп, что рискнет рассориться с императором из-за легкомысленного мальчишки Карла и его беспутной матери!

Бернард уже готов был обрушить на головы безумных старцев весь сарказм, накопленный за месяцы отчаяния и бесплодных ожиданий, но ему помешал гонец, введенный в зал мажордомом Герриком. По заляпанному грязью плащу и измученному виду гонца было ясно, что он проделал немалый путь. Но этот молодец нашел в себе силы, чтобы склониться в глубоком поклоне перед сеньорами и пробормотать приветственные слова. После чего он протянул графу Вельпону послание, завернутое в кусок довольно чистой материи. Послание было написано на бумаге, которую франки покупали у арабов за немалые деньги, из чего Бернард заключил, что оно содержит важные вести.

– Лотарь ушел из Баварии и вернулся в Ахен, – спокойно сказал Вельпон, пробежав бумагу глазами.

– А Людовик?

– Людовик, естественно, остался. На его стороне выступили ободриты и лютичи.

На месте премудрых старцев Бернард не слишком бы радовался, ибо Лотарь, раздосадованный неудачей, непременно постарается отыграться на младшем брате. А Карл, между прочим, это не Людовик, встретить достойно старшего брата ему нечем. Похоже, у графа Септиманского уже нет другого выхода, как только бежать из Парижа в Аквитанию, а то и еще дальше – в Гасконь или страну басков.

– Что еще? – спокойно спросил коннетабль.

– Двадцать ладей ярла Воислава Рерика уже вошли в устье Сены, через два дня они будут в Париже.

– Какого еще Рерика? – ошарашенно спросил Бернард.

– Он внук князя Витцана Ободритского и мой дальний родович, – пояснил граф Вельпон.

Полторы тысячи викингов могли поменять все. Лотарь никогда не рискнет штурмовать Париж, имеющий столь мощный гарнизон. Следовательно, и Нейстрия остается за Карлом. Во всяком случае пока. Когда-нибудь император обязательно соберется с силами и обрушит свой гнев на непокорного брата. И вот тогда безумные старцы пожалеют, что в своем стремлении удержаться у власти они ухватились за викинга, за морского разбойника, за человека, для которого грабеж – это образ жизни. А Воислав Рерик, если он не круглый идиот, выдавит из Нейстрии все соки, а потом бросит своих союзников на милость императора Лотаря. Впрочем, нет худа без добра. Похоже на то, что у графа Бернарда Септиманского появляется время для маневра.