Пленница тьмы (СИ) - Лиске Лора

— Не надо, — округлила глаза я, запоздало понимая, что навлекла на себя беду раньше, чем это могло произойти. Детали интимного процесса можно было выяснить и позже, у наложниц. — Господин, давайте сегодня теорию, к практике перейти я пока не готова.

Бальтазар рассмеялся. Сел в кресло и погладил подбородок, не на миг не переставая нагло рассматривать меня.

— Как у людей, — сказал он. — У нас это происходит точно так же.

Я незаметно выдохнула, но расслабляться не стала. Он ответил на вопрос не так, как рассчитывала. Допустим, их секс похож на человеческий, но что делать с той особенностью его тела, которая оставляет ожоги на коже?

— А вы можете погасить пламя внутри себя?

Демон молчал. Долго. Взгляд его колючим стал, неприятным. И я искренне не понимала, что не так спросила. Нравится быть ходячей жаровней? Да, пожалуйста! Пусть только ко мне не прикасается. А если лапы тянет, то должен подстраиваться и под мои интересы.

— Я неуязвим, потому что во мне горит адское пламя. Погасить его невозможно.

Любопытно. Попади в людской мир такой интересный экземпляр, ученые умы разобрали бы его по частям, принеся в жертву Богу науки. Особенность эта больше смахивает на проклятье. Слишком высокая цена его неуязвимости, на мой взгляд. Все, чего касается рогатый, плавится от жара, даже металл раскаляется докрасна. И как же я должна выдержать его в постели?

— А вы пробовали? Может, есть какой-нибудь способ, чтобы уменьшить это пламя?

— Зачем? Меня все устраивает.

— Вас-то понятно, — поджала губы я. Эгоист. — А других? Меня, к примеру, или ваших наложниц? Вы вообще интересовались, каково им, быть с вами?

— Они молчат. А раз молчат, значит, их, как и меня, все устраивает.

Странно. Может, молчат, потому что не в силах говорить? Или боятся ему перечить?

— Их точно живых от вас уносят?

— Анна, сколько еще идиотских вопросов у тебя в запасе? Я же сказал, что берегу своих наложниц, — он ударил железным кулаком по столу. Я вздрогнула. Пора заканчивать — настрой демона на разговор улетучился.

— Последний вопрос, — попросила, и он махнул рукой, позволяя. — Когда позовете меня в покои, если я попрошу, вы остановитесь?

— Я всегда довожу дело до конца, — ответил Бальтазар, поднимаясь с кресла. — Уходи. Урфик отведет тебя.

Я выскользнула за дверь и нарвалась на смотрителя, уже ожидающего меня.

— Идем, — проскрежетал он, размеренно шагая в темноту подземелья.

Наверное, я ожидала увидеть роскошные хоромы с тысячами красавиц, одетых в дорогие ткани и возлежащих на мягких ажурных диванах. Реальность же повергла меня в ужас. Вместо изящно расписных стен — грубо обработанный камень. Вместо мягких диванов — тканевые подстилки на полу, покрытом толстым слоем пыли. Вместо фонтанов, с тихо журчащей водой — тонкая струя кипятка, льющаяся по стене. А вместо красавиц — изможденные женщины. Их было всего десять.

Урфик впустил меня в душные покои наложниц, и женщины забились в угол, тесно прижимаясь друг к другу. Стало понятно, что смотрителя они боятся. А, что насчет Бальтазара? При виде его они также будут трястись от страха? Это наводило на определенные мысли. Заботится, значит, черт рогатый!

Как только Урфик запер нас, я осторожно подошла к наложницам. В плохо освещенном помещении они казались сгорбленными старухами, но подойдя поближе, я ужаснулась. На истощенных телах выпирали ребра и тазовые кости, кожа на пальцах рук содрана в кровь. Зарубцевавшиеся ожоги крупными пятнами покрывали кожу, некоторые из них, более свежие — расчесанными мокрыми ранами, которые, явно доставляли страшную боль. Лица обезображены до такой степени, что мало человеческого осталось в них. Впалые щеки, испуганно распахнутые глаза, которые на осунувшихся лицах казались неестественно огромными. Но страшнее всего были рты. Лишенные губ, они намертво срослись уродливым рубцом, словно их грубо сшили крепкими нитками.

Они молчат. Так сказал Бальтазар. Теперь понятно, почему. Как можно говорить с закрытым ртом? Только мычать.

Я села на колени рядом с ними. Наверное, на моем лице отчетливо была видна жалость — к ним, и к себе, потому что скоро я стану выглядеть точно так же. Наложницы отползли от меня в сторону. Пришлось убедить их, что мы оказались в одинаковом положении. Наш диалог был похож на монолог. Я говорила много, они отвечали кратко, пальцем рисуя слова на пыльном полу.

Уже через несколько часов я знала достаточно, чтобы страстно желать скорейшей смерти Бальтазару. Демон, как рассказали наложницы, был горяч, имея в виду не только темперамент, но и все, без исключения, части тела. О подобном я предполагала и не удивилась, когда узнала, что ночь, проведенная с ним — не менее изощренная пытка, чем купание в кипятке. Надолго женщины в гареме не задерживались — дольше всех оставались самые выносливые и покорные. Куда девали остальных — дело темное.

Я внимательно осмотрела покои, стены которых были испещрены царапинами от ногтей. Наложницы искали способ выбраться, но ни один камень не поддался. Да и какой толк в этом побеге? Я то видела, что коридоры подземелья — лабиринт. Ни выхода, ни входа.

— Бальтазар сюда приходит? — спросила я, рассматривая щель, сквозь которую просачивался кипяток. Удивительное явление. Наверху что, есть какой-то водоем?

“Редко” — написала наложница, которая больше остальных отвечала на мои вопросы.

— Значит Урфик выбирает кого вести к нему? — женщины переглянулись в недоумении. Пришлось пояснить: — Тот страшила, который привел меня сюда.

Они дружно закивали.

Я помрачнела. Этот точно не упустит возможности лишний раз поиздеваться надо мной. А это значит, что у меня есть все шансы стать фавориткой Бальтазара. Одна из таких сейчас бездыханно лежала на полу, вяло шевеля руками.

Женщины все время сидели, почесывая заживающие раны на теле. Я же ходила из угла в угол, размышляя, как умудрилась попасть в такое затруднительное положение и как теперь из него выбраться. Бальтазара надо держать на расстоянии от моего тела. Но как?

— Он сразу в постель тащит? — спросила я наложниц.

Они переглянулись, а одна написала: “Сами идем”.

— А если не пойдете, то что? Бьет?

“Сожжет” — появилась надпись на песке.

Сожжет? Он может. Я отвернулась, не в силах больше смотреть на их перекошенные от страха лица.

Устав от монотонной ходьбы, остановилась по центру покоев. Демона придется терпеть, иного выхода просто нет. Эта мысль выворачивала душу наизнанку. Я противилась ей, но убеждала себя, что раз смогла пройти через столько страданий, то и это мне под силу выдержать. Но добровольно, нет. Добровольно с ним в постель не лягу.

Дверь покоев отворилась. Когда вошёл Урфик, наложницы вжались в стены, стараясь стать невидимыми. Одна я осталась стоять по центру комнаты, чем и привлекла внимание смотрителя.

— Ну надо же какое дело! У нас есть доброволец?! — довольно ухмыльнулся смотритель. — Приведи себя в должный вид.

Уходя, он громко хлопнул дверью.

— Меня туда… — прошептала я, оборачиваясь к женщинам, — … к нему поведут?

На лицах наложниц отразился такой неподдельный ужас, что и ответа не потребовалось.

— Что значит, приведи себя в должный вид? — спросила я, понимая, что нужно что-то делать.

Одна из наложниц поднялась и повела меня к кипятку. Набрав полную ладонь воды, она замычала от боли и выплеснула ее на мои плечи. Я вскрикнула.

— Подожди, — остановила ее.

Она опустилась на корточки и написала: “Надо. Терпи”.

— Зачем? Я не собираюсь намываться, чтобы ему угодить!

Наложница замычала, округлив от ужаса и без того огромные глазищи. И снова зачерпнула кипяток. Понимая, что она хочет помочь, я стерпела обжигающий душ. Несколько наложниц поднялись и подошли к нам. Вместе они управились быстрее, и вскоре на мне не осталось ни одного сухого места.

— Кто меня поведет к Бальтазару? — спросила я, отчаянно кусая губы. Нужно срочно что-то придумать, пока еще не поздно.