Место полного исчезновения: Эндекит - Златкин Лев Борисович

И после раннего обеда автобус отправился в далекий путь через всю Эстонию к паромной переправе, где туристам предстояло пересечь на пароме пролив Вяйнамери. От Нарвы до Виртсу, откуда ходил паром, было ни много ни мало — километров триста. В Виртсу туристы прощались со своим автобусом, который возвращался за ними лишь через десять дней их отдыха, а на острове их должен был взять другой автобус, принадлежащий турбазе.

Что ни говори, а пять часов даже на комфортабельном автобусе — слишком утомительная штука, пусть и с остановками каждый час на отдых пятнадцать-двадцать минут.

В Виртсу приехали вечером и, не останавливаясь, сразу же проследовали на переправу, где водитель автобуса высадил их, попрощался и вместе с экскурсоводом убыл восвояси в Таллинн.

А группа туристов, оставшаяся без «козла-провокатора», уже неорганизованным стадом поспешила на паром.

Паром дал на прощание гудок, и отвалил от причала порта, держа направление на остров Сааремаа.

— Надеюсь, он нас не утопит в проливе! — пошутил Игорь.

— Это было бы ужасно несправедливо! — сказала Лена, тесно прижавшись к нему.

В эту минуту она готова была отдаться Игорю даже в укромном уголке парома. Правда, заниматься любовью при четырехбальном шторме было бы не очень удобно, но это уже детали.

Они остались на верхней палубе. Хотя морской ветерок пронизывал до дрожи, они согревали друг друга, уже ощущая на губах привкус морской соли. Мелкая сыпь от рассекаемых носом парома волн подхватывалась ветром и полностью накрывала верхнюю палубу, где стояли принайтованные автомобили, в основном, с таллиннскими номерами, но были и с московскими и с ленинградскими.

Эти индивидуальные туристы запасались приглашениями коренных жителей острова, так как весь остров считался пограничной зоной и без особого разрешения высаживаться на него запрещалось. Без курсовок на турбазу, без приглашения от местных и прописки у местных индивидуалов бесцеремонно отправляли обратно, причем после серьезной проверки «на вшивость»: вдруг ты шпион на самом-то деле.

Игорь впервые был на море и хотя плавал, как рыба, река была под боком, и тоже широкая, как море, но такую безбрежность он видел впервые.

А наблюдать закат солнца в море — тоже не последнее удовольствие.

Лена продрогла и потащила Игоря вниз на пассажирскую палубу, закрытую, но с большими обзорными стеклами, в которые живописно бились волны, рассыпаясь брызгами.

То ли всех укачало, то ли стихия так воздействовала, но в группе туристов воцарились покой и тишина. Индивидуалы находились либо в своих машинах, либо на верхней палубе возле них, чтобы никто ничего не отвинтил или не ограбил салон.

Лена шепнула Игорю:

— Ты чувствуешь, как мы перетекаем из одного измерения в другое?

— Чувствую! — согласился Игорь, действительно ощущая нечто подобное.

Но более всего он ощущал тело Лены, которое желал до боли. Последние минуты ожидания тянулись и тянулись, не было им ни конца, ни края. Время остановилось.

Согревшись, Лена опять потащила Игоря на верхнюю палубу.

— Что можно увидеть из закрытого помещения? — спросила она со смешком. — А если и увидишь, то что можно ощутить?

На этот раз она захватила с собой, достав из баула, шерстяную кофту. Игорь тоже достал теплую байковую рубаху, которую надел на другую, с коротким рукавом.

Лена улыбнулась, глядя на его одежду, но тайком призналась себе, что и такая одежда его не портит.

«Бриллиант в железной оправе!» — отметила она.

Минут сорок занял путь на пароме до острова Сааремаа. И первыми людьми, встретившими паром, были, естественно, пограничники.

Они внимательно проверяли документы приехавших на остров, подозрительно вглядываясь в лица.

Лена была единственной, кто сразу вызвал здоровые улыбки. Как офицер, так и солдаты сразу подтянулись, грудь колесом, глаза зажглись боевым блеском. Лена только усмехнулась.

Игорю достались завистливые взгляды. Свободный и красивый, да еще с такой красавицей. Самый равнодушный позавидует.

— Не повезло Дарзиньшу! — неожиданно сказала Лена, глядя на пограничников.

— С чего это ты вспомнила про него? — удивился Игорь.

— Сама не знаю! — ответила Лена. — Надо же так не повезти: приехал отдыхать, а его чуть не убили. Судьба!

Игорь ее обнял и нежно поцеловал.

— Не думай о судьбе! — сказал он с любовью. — «Судьба играет человеком…»

Туристов уже ждал автобус. Был он вдвое меньше того комфортабельного автобуса, на котором приехали к парому. А число туристов не уменьшилось вдвое. Пришлось ехать по трое на каждом сиденье, а некоторым и стоять.

Игорь с Леной устроились по-другому: Лена просто села ему на колени и обвила рукой шею. И всю дорогу они совмещали полезное с приятным: любовались дорогой и природой острова, ощущая друг друга, предвкушая ночные объятия.

Они словно и не чувствовали усталости, хотя остальные уже давно клевали носами, засыпая по ходу автобуса.

Регистраторша, оформляющая путевки и выписывающая квитанции на две персоны в каждую комнату в разделенном на две комнаты домике, тоже отчаянно зевала и с чудовищным акцентом грубо и как-то по-солдатски велела:

— Подходите по двое! Кто с кем будет жить!

Пока туристы лихорадочно соображали, кто с кем будет, вернее, сможет жить, Лена с Игорем подошли первыми к регистраторше и протянули свои путевки, с ужасом ожидая ее вопроса: «Женаты?»

В России даже в баню и в гостиницу не пускали пару противоположного пола, если у них в паспортах не стоял пресловутый штамп о браке. То ли с распутством боролись, то ли поощряли однополую любовь: у них как раз штампа о регистрации не спрашивали.

Здесь же регистраторша даже бровью не повела, выписала им ордер на комнату и, не глядя больше на них, нетерпеливо крикнула другим:

— Ну, я долго буду вас ждать? Мне еще надо домой успеть, ребенку сказку на ночь прочитать. Он у меня без сказки не засыпает.

Такой аргумент убедил остальных туристов, и вслед за Леной с Игорем, смущаясь и краснея до корней волос, к регистраторше подошли женщина, которая попросила Лену обменяться местами в комнатах, со своим избранником. Но и их оформили без звука, даже без снисходительного взгляда.

— Европа! — изумленно воскликнул Игорь.

Они поспешили, пока их не остановили, вспомнив о штампе в паспортах, занять предназначенную им комнату в двухкомнатном домике, одном из многих, стоявших среди сосен и можжевельника на самом берегу Балтийского моря, вернее, берегу острова Сааремаа, омываемом со всех сторон Балтийским морем.

Ключ был в руках у Игоря, регистраторша отдала ключ ему, сочтя за главу семейства, и он долго не мог попасть ключом в замочную скважину английского замка, пока Лена не забрала у него из рук ключ и, поколдовав несколько секунд над замком, спокойно открыла его.

Войдя в комнату, она первым делом зажгла свет, затем тут же задернула занавески, а Игорь уже закрывал дверь на замок. Им не нужно было слов, взгляды сказали друг другу все, что можно было сказать в такой миг.

Желаю и хочу!

Эти два слова заставили обоих мгновенно раздеться, но Лена вместо того, чтобы броситься в объятия своего избранника, нырнула в свой чемодан и извлекла большую бутыль туалетной воды явно французского происхождения.

Смочив салфетку, изъятую из чемодана вместе с туалетной водой, она быстро обтерла все доступные рукам части своего тела, а затем сделала то же самое с Игорем, млея от восторга перед его мускулистым телом, наслаждаясь видом его восставшей плоти, испытывая страстное желание схватить губами, она не удержалась и, обтерев член туалетной водой, лизнула его языком, от чего Игорь вздрогнул и простонал.

Больше испытывать его терпение она не решилась, и они бросились в постель, как на поле боя. Доводить друг друга до желания им было не к чему, оба пылали страстью уже несколько дней, а потому, когда они овладели друг другом, у них возникло чувство такого наслаждения, которое возникает лишь у умирающего от жажды путника, наконец доползшего до живительного источника.