За его спиной - Мария Зайцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну не могу же я, в самом деле, оставаться тут, у Бродяги в гостях?
Значит, надо возвращаться к отцу… По родне бесполезно прятаться, меня тут же выдадут. А отец поругает, может, побьет даже, хотя не бил никогда, но тут-то я его серьезно опозорила… И заставила Марата искать себя… Если явлюсь сейчас, то есть шанс, что просто запрут где-то… А если утром, то решат, что провела ночь с каким-нибудь парнем, и… А может, это выход? Марат очень хотел меня, невинную, чтоб всласть поиграть, когда ему это будет позволено законом!
Может, просто сказать, что я уже спала с кем-то? И он отступится?
Хотя нет. Они же потащат меня к врачу…
А если…
Я посмотрела на Бродягу, задумчиво дымящего сигаретой, на его огромные руки и широченные плечи, которые даже рабочая одежда не могла скрыть, и вздрогнула. Нет. Нет-нет-нет!
Это… Это глупо. Да он и не согласится… Да я и сама… Одно дело: ровесник, или парень чуть старше, а другое… Взрослый мужчина. Он мне, может, в отцы годится…
Бродяга курил, совершенно не подозревая о моих пошлых и развратных донельзя мыслях в свою сторону, и мне стало невероятно стыдно.
Он так помог, такой человек хороший. Спас, приютил, чаем, вон, напоил… А я мысленно примеряю его для… Для этого… Может, прав был Марат, когда нашептывал мне на переменах всякое гадости, от которых тошнило? Может, я и всамом деле внутри такая?
Тут же припомнились его грязные слова: “Я тебя вижу… Знаю, чего тебе надо… И дам тебе это… Ты будешь визжать и давиться…”
Опять подкатила тошнота, и я решительно отвергла все эти домыслы.
Нет уж. Я не такая.
И не буду такой!
— Ну что ты бледная такая сидишь? — Бродяга, который, оказывается, уже несколько минут не курил, а на меня смотрел в упор, неожиданно протянул руку и провел шершавыми пальцами по моей голове. Вообще без какого-либо пошлого намека, просто поддержать. Как ребенка маленького, утешить. — Не кисни. Пока можешь тут переночевать, у меня вон, комнатка есть отдельная…
— Нет, спасибо большое, пробормотала я, пораженная легкостью и прямотой его предложения, — мне неудобно… И без того столько проблем вам доставила…
— Неудобно спать на потолке, — пошутил Бродяга, — или на улице… Я же так понимаю, к отцу ты не хочешь возвращаться?
— Не хочу… — призналась я, — он меня запрет. И больше не удастся выбраться…
— Ну вот и я от том же, — кивнул Бродяга, — так что не выдумывай. Утро вечера мудренее. Вот там каморка, правда, только кровать помещается, но неплохо, в целом. И даже окно есть маленькое… Я сейчас одеяло накину, а то у меня только два постельных, и одно стирается как раз…
— Да ничего, я так, сверху лягу… А вы где?
— Тут, — пожал он плечами, кивнув на один из топчанов.
— Но вы же… Не поместитесь?
— Ничего, мне не привыкать…
Глава 7
Бродяга ворочался на неудобном топчане, никак не мог заснуть. Конечно, он не соврал маленькой кошечке Ляле, когда сказал, что ему не привыкать к таким койкам. Приходилось, и довольно долго… Но это не значило, что он это дело приветствовал и любил. Вообще нифига. Наоборот, сны плохие снились на узком топчане, больше похожем на тюремную шконку.
Бродяга в очередной раз перевернулся, чуть не упал, сдержался, чтоб в голос не выматериться, и решил, что завтра же разберет, ко всем чертям, эти доски и сделает одну полноценную кровать. Широкую.
Давно хотел, тем более, вот и повод.
Приятный интерьер этой комнаты ему достался в наследство от прежнего хозяина, уволенного руководителем местного ТСЖ за беспробудное пьянство и такое же беспробудное таскание на территорию дворницкой баб разной степени свежести и маргиналов-собутыльников. Благо, буквально в паре шагов от этого, очень благопристойного дома, находились обычные девятиэтажки с обычными в таких районах разливайками, а с другой стороны — очень милый парк, весной расцветавший яблоневым, вишневым и сиреневым цветом и ровно тогда же становящийся прибежищем для любителей отдохнуть на свежем воздухе. И не только отдохнуть.
Короче, хороший был парк, но ночами там лучше не ходить…
Если летом ночи были холодными, все постоянное население парка перебиралось в скромных размеров дворницкую и гудело до утра. Понятное дело, что жильцы такого терпеть долго не стали, прежний дворник вылетел со своего места со свистом, а Бродяга как-то очень вовремя вышел из одного интересного заведения, брел по городу в раздумьях и переживаниях и увидел висящее на стене объявление…
Удачно сложилось, в целом. Правда, потом пришлось какое-то время отваживать слишком быстро привыкших к халявной хате местных опоек, но Бродяга с этим справился. И уже больше года работал тут, прибирал двор, чистил мусорные контейнеры, красил скамейки, подновлял детскую площадку, стриг газон… И ощущал невероятное, самое правильное для своей ситуации в жизни спокойствие…
За стеной едва слышно скрипнула под кошачьим весом кровать, и мысли Бродяги переключились на неожиданную гостью.
Он подумал, что история, ею рассказанная, дикая и тупая настолько, что вполне может оказаться правдой.
Конечно, сложно поверить, что в начале двадцать первого века, в центре России, кто-то может выдавать своих детей замуж или женить насильно практически, но чего только в жизни не бывает, на самом деле… Уж ему ли, Бродяге, не знать…
А девочка выглядела домашней и беззащитной настолько, что невольно хотелось ее спрятать от злых людей, чтоб не обидели.
Такие, как, например, ее женишок, как она там его назвала? Марат? Тот, белобрысый, с бешеными и пустыми глазами. Повидал Бродяга и таких. В одной камере с ним сидел парнишка, только-только после выпускного. Тоже из хорошей семьи, весь на понтах и характере. Говорил, что уже поступил в институт… После выпускного он с приятелями гулял по городу и прицепился к какому-то мужику. Слово за слово, драка. И этот парнишка, из хорошей семьи, надежда родителей и будущий студент, тупо забил идущего со смены мужика кирпичом по голове… Просто так. И, кстати, глаза у этого урода тоже светлые были. И не понимал он, чего такого сделал, он же случайно…
Бродяга усмехнулся в темноту, думая, сколько
