Пьесы - Гусейн Мухтаров

газету, билет и сверяет номер.

З а и к а. «Москвич»? Она не ошиблась?

К у р т г е л ь д ы (мрачно). Да… «Москвич». Точно.

З а и к а (говорит не заикаясь). Я готов молиться на тебя, сестра!

К у р т г е л ь д ы. Ты что? Заикаться перестал?

З а и к а. Да! (Говорит очень быстро.) Запомни последнее слово Заики. Запомни последнее слово Заики. Люди, люди!

К у р т г е л ь д ы (зажимая ему рот). Не ори! Зачем собирать народ?

З а и к а. Двойное счастье. Двойное счастье! Я выиграл «Москвич», «Москвич»! И я больше не заика. Я больше не заика.

К у р т г е л ь д ы. Замолчи. Кто много болтает, у того счастье не задерживается.

З а и к а. Верно, верно. Молчу, молчу!..

К у р т г е л ь д ы. Машину будешь брать или деньгами?

З а и к а. Зачем мне машина? Мне надо дом отремонтировать. Сыну пальто купить. Дочери свадьбу справить. Расходов тьма. А «Москвич» сколько стоит?

К у р т г е л ь д ы. Три тысячи рубликов!

З а и к а. О! О! Я столько денег сразу никогда и не видел. А ты, сосед? Видел?

К у р т г е л ь д ы. Послушай, если тебе не нужна машина, продай мне билет. Я давно собираюсь купить машину. Три тысячи наличными дам. Пойдешь домой богатым человеком.

З а и к а. Наличными? Три тысячи?

К у р т г е л ь д ы. Своими руками можешь отсчитать. Вот твой билет. Отдашь мне его потом.

З а и к а (берет билет). Нет, нет, скажут еще, что я спекулянт.

К у р т г е л ь д ы. Что ты сам себе голову морочишь? (После паузы.) Три пятьсот хочешь?

Заика смотрит на него испуганно.

Ну, что глаза выпучил? Слушай! Четыре тысячи дам!

З а и к а (откидываясь на подушки). Погоди. Голова закружилась. (Пауза.) Ты вот такой богатый, а газет не читаешь. Почему?

К у р т г е л ь д ы. Опять за свое. Ты решай скорей. А то сейчас придут. Упустишь свое счастье, потом всю жизнь раскаиваться будешь. Да!.. Я тебе еще свой билет отдам в придачу. Часы сыну подаришь. Ну, чего ты трясешься? Ты же эти деньги не воруешь?

З а и к а. А сестра?

К у р т г е л ь д ы. Что сестра? Скажешь, что пошутил. Скажешь, что у тебя был только один билет, а остальные все мои. Да с этой сестрой легко, она всему поверит. И вообще положись на меня. Я же тебе добра хочу. Я же вижу, какой ты замечательный старик. В доску свой.

З а и к а. Боже мой! Боже мой! Четыре тысячи… Часы… И заикаться перестал… Откуда сразу такое счастье? (Плачет.)

К у р т г е л ь д ы. Перестань. Идут.

З а и к а. А билет где? (Шарит по одеялу.) Потерял!

К у р т г е л ь д ы (ищет по полу). Тише ты!.. (Находит.) На. Держи! Только смотри, не умри раньше срока. Лежи спокойно. А когда начнешь говорить, опять заикайся.

Вбегает  А й л а р.

А й л а р. Весь дежурный персонал поздравлять идет.

З а и к а (заикаясь). Сестра, вы не меня, вы его поздравляйте. Я пошутил. У меня только один билетик был, и он часы выиграл. Остальные все его. Сосед! А сосед! Правду я говорю?

Айлар смотрит на обоих с удивлением.

К у р т г е л ь д ы. Да, Айлар. Я тебе постеснялся сказать, что и свои билеты хочу проверить. Попросил таблицу у соседа, и вот, оказывается, так повезло. Я теперь рад, что и в больницу попал. Буду теперь катать таких красавиц, как ты. Подай знак, и машина у ворот.

А й л а р. Пусть «Москвич» принесет радость твоей семье. А я, если надо, и такси найму.

К у р т г е л ь д ы. Глупая ты девочка. Разве собственную машину можно чем заменить?

З а и к а. Ид-ид-ут!

К у р т г е л ь д ы. Поздравлять идут. (Вскакивает и в одном белье начинает приплясывать.)

З а т е м н е н и е.

Снова кабинет Эсенова.

Д у р с у н о в а. Если подсчитать стоимость дома, машины, ковров и всего, что приобрел Куртгельды за два года, получится больше тридцати тысяч рублей. Товарищ прокурор, вы могли бы ежемесячно зарабатывать тысячу рублей?

П е р е н г л и е в а. Если бы была академиком, возможно.

Д у р с у н о в а. А вы, товарищ судья?

Сатлыков молчит.

Так в чем же загадка? Каким образом заведующий складом стройуправления ухитряется получать в несколько раз больше прокурора, судьи и даже министра? Кто в этом виноват?

П е р е н г л и е в а. Прежде всего мы сами.

С а т л ы к о в (указывая на Куртгельды). А он и глазом не моргнет. Послать к нему ревизию на склад — все документы окажутся в порядке.

П е р е н г л и е в а. Ревизоры с такими вот (кивнув на Куртгельды) нередко заодно, и в этом мы тоже виноваты.

К у р т г е л ь д ы (подняв голову). Вы не имеете права ставить меня в один ряд с расхитителями.

Э с е н о в. Лучше помолчи.

К у р т г е л ь д ы. А что мне бояться? Да, деньги у меня есть. Хватает. И живу я весело. И другим не мешаю. И за девушками ухаживаю. А в какой статье Конституции сказано, что я не имею права зарабатывать столько, сколько мне нужно? Вы сначала докажите, что я вор. Документально. А так что? Одна болтовня. Дамские фокусы. Я, конечно, извиняюсь, товарищ газетный уполномоченный. Счастливо оставаться. (Удаляется, не опустив головы.)

Пауза.

С а п а р о в. Да!.. Документы у таких субъектов всегда как стеклышко. Но теперь я за него возьмусь. Он у меня не выскользнет. (Уходит решительной походкой, вытирая пот с лица и шеи.)

Д у р с у н о в а (с печалью в голосе). Лучше поздно, чем никогда.

Пауза.

П е р е н г л и е в а. Что вы думаете об этом, судья?

С а т л ы к о в. Не всегда удается заглянуть в чужую душу, если в данном случае вообще можно говорить о душе.

П е р е н г л и е в а. И вы начали увлекаться психологией, Сатлыков.

С а т л ы к о в. Следственный материал не давал мне повода привлекать к ответу Куртгельды или Беркели, но я не оправдываюсь. Это мой промах. Я судил односторонне.

П е р е н г л и е в а. А вы что скажете, Эсенов?

Д у р с у н о в а. Как же это могло случиться, что шофер Тойлы Каландаров попал под суд, а заведующие складом и гаражом продолжают греться под твоим крылом?

Э с е н о в. Я, вероятно, ослеп.

Д у р с у н о в а. Но ты и оглох, раз не слышал, что говорит Тойлы. И тебе лично, и на производственном совещании, и на партийном собрании.

Э с е н о в. Он говорил так много и долго, что его уже больше никто не слушал.

Д у р с у н о в а. Никто? А не те ли только, кому слышать не хотелось?

Э с е н о в. Перестань. Это невыносимо. Никакие нервы не выдержат. Даже руки начали дрожать.

П е р е н г л и е в а. Но они у вас не дрожали, когда вы отдавали под суд невинного человека?

Э с е н о в. Нечего, Перенглиева, кивать на других. Вы дали санкцию, не проверив ни одного факта.

С а т л ы к о в (повышая голос). Эсенов! Думай, что говоришь. Это ведь ты ее обманул.

П е р е н г л и е в а. Пусть говорит. У него есть для этого все основания. Я виновата. Я, конечно, очень виновата. И я… я… О, как горит у меня лицо. (Смотрится в зеркальце и пудрится.) Вы знаете, товарищ Дурсунова, когда я волнуюсь или заработаюсь до поздней ночи, у меня часто бывают приливы к голове и лицо покрывается красными пятнами. Но это, правда, скоро проходит… Скоро проходит… (Продолжает пудриться, потом вдруг с размаху швыряет пудреницу на пол и, опустив голову на спинку кресла,