Ловушка для джентльмена - Виктория Александер

— Вовсе нет. Но ты, вероятно, слишком осмотрителен, чтобы полюбить. Слишком рассудителен. Пожалуй, слишком интеллектуален. Слишком много думаешь. Ум у тебя правит сердцем. У тебя есть четкая идея о том, чего ты хочешь, и ты не согласишься ни на что меньшее, чем это твое совершенство. С другой стороны, я…

— Ты можешь влюбиться с первого взгляда.

— Да, могу.

— И сколько раз твое сердце оказывалось разбитым?

— Слишком много, и говорить не стоит. — Реджи усмехнулся, ничуть не раскаиваясь. — И каждый раз оно того стоило. Ожидание, взлет чувств, а самое лучшее, старина, это неисчислимые возможности. Это все равно что потерять равновесие над пропастью, зная наверняка, что сумеешь полететь.

— Я был близок к такой пропасти. — Маркус не заметил оборонительной нотки в своем голосе. Разумеется, ему не от чего было защищаться.

Реджи фыркнул.

— Но прыгнуть тебе еще придется. Все знают, что несколько лет назад ты один раз подошел к краю. Я четко помню некую прелестную вдовушку.

— Жаль, что ее покойному мужу вздумалось вернуться к жизни. — Маркус прищурился, вспомнив об этой истории. Кто бы мог вообразить, что чуть ли не через полдюжины лет человек, которого считали умершим в Испании, чудесным образом вернется в Англию?

— И еще в прошлом году, — продолжал Реджи. — Кажется, ты более чем увлечен Марианной Шел…

— Реджи, она теперь леди Хемсли, — твердо сказал Маркус. — И мне кажется, ты тоже был более чем увлечен.

Маркус давно уже признался себе, что он почти влюбился в этот очаровательный синий чулок. Ему не повезло, он неудачно выбрал время, потому что девушка уже начала влюбляться в одного из его самых старых друзей — маркиза Хемсли. Маркус оказался в странном положении — он принял участие в необычном, но успешном замысле убедить ее выйти за Хемсли.

Маркус покачал головой.

— Любовь ускользнула от меня, старина, я полагаю, так будет всегда. Ты, пожалуй, прав: я слишком осторожен для таких чувств. Может быть, я научился этому, глядя на тебя. В самом деле, ты вполне мог научить меня, что любви нужно избегать любой ценой.

— Тем не менее мы составляем интересную пару. Один колеблется отдать свои чувства вообще, а другой бросает на волю случая осторожность. Неудачно. — Реджи засмеялся, потом стал серьезным. — Если ты действительно веришь, что любви нужно избегать, почему бы тебе не жениться на этой девчонке Таунсенд?

— А если она безобразна?

— Для тебя это имеет значение?

— Но если она — сварливая мегера?

— Именно поэтому мужчины заводят любовниц. — Реджи пожал плечами. — Бывают и худшие причины для вступления в брак, чем пожелания твоего отца и сохранение состояния.

— Наверное, я могу придумать только одну.

— Вот как?

— Ес ли судить строго по твоему примеру, конечно, самой сложной, самой опасной и поэтому, вероятно, самой худшей причиной может быть, — Маркус усмехнулся, — только любовь.

Глава 3

Во всем, что имеет отношение к мужчинам, кроме денег, качество всегда предпочтительнее, чем количество.

— Лорд Пеннингтон?

Маркус вскочил, едва не разинув рот при виде ангельского видения в розовых и белых тонах, которое вплыло в аляповатую гостиную.

Уайтинг направил его в этот особняк, уверив, что мисс Таунсенд остановилась здесь, в доме своей бывшей учительницы. И, судя по расположению дома в модной части Лондона, дамы с большими личными средствами. Но дама, которая шла к нему, не походила на учительниц, какими он представлял их себе.

Он шагнул к ней:

— Мисс Таунсенд?

Очаровательное белокурое создание рассмеялось. Казалось, зазвенели хрупкие стеклянные колокольчики. Восхитительно женственно.

Она протянула руку, как дар, наклонила голову и стала смотреть на него так, что даже у самого твердокаменного мужчины ослабели бы колени. Он поднес ее ручку к губам.

— Нет, милорд, я не ваша мисс Таунсенд. — Легкий французский акцент сопровождал ее слова, как ласка.

— Жаль, — пробормотал он в ее шелковистую кожу.

Она опять рассмеялась, и этот звук отдался в нем дрожью. Он выпрямился и попытался собраться с мыслями. Теперь он увидел, что она старше мисс Таунсенд, вероятно, его сверстница. Но это не имело никакого значения.

— Прошу прощения. Тогда, значит, вы мадам Френо.

— Нет, милорд, но это уже значительно ближе. — В дверях раздался веселый голос, и в комнату вошла вторая дама, тоже белокурая и привлекательная, но не обладавшая изысканно-чувственной внешностью первой. — Мадам Френо — это я.

Она подошла к нему и протянула руку. Он покорно прикоснулся к ней губами.

— Мадам.

— Это мадам де Шабо, сестра моего покойного мужа. — Ироничная улыбка изогнула уголок рта мадам Френо. — Я вижу, вы уже познакомились.

— Действительно, — сказала мадам де Шабо так тихо, словно ее с Маркусом связывала некая интимная тайна.

— Действительно, — повторил Маркус, не в состоянии оторвать от нее глаз. — Теперь я вижу, что вы никак не можете быть учительницей.

Она рассмеялась:

— Вы ошибаетесь, милорд. Я обучила очень многих очень многому.

Было ли в ее словах предложение или ему просто этого хотелось? Он смотрел на нее со смесью легкого удивления и явного восхищения.

— Учительница я, — твердо сказала мадам Френо, и Маркус тут же понял, насколько невежливыми могли показаться его слова.

— Прошу прощения, мадам, — сказал он, смущенный своей неловкостью.

Такое поведение обычно было ему несвойственно. Да он никогда в жизни не смущался. Очевидно, сведения о состоянии отца вкупе с собственным нежеланием делать необходимое, да к тому же еще неожиданное появление соблазнительной конфетки в розовом и белом сбили его с толку, чего никогда раньше не случалось. Никогда.

— Я не хотел сказать…

Мадам жестом остановила его:

— Милорд, не нужно никаких объяснений. Я все понимаю. И не сомневаюсь, что вы думали, что я старая и страшная. Призрак бывших учительниц обычно бывает таким. — Она весело улыбнулась. — И конечно, вы не могли ожидать появления моей невестки.

— Но все равно, — он отбросил все мысли об искусительницах с иностранным акцентом и взял себя в руки, — я был крайне невежлив и прошу у вас прощения.

— Он очарователен, — сказала в сторону мадам де Шабо, обращаясь ко второй даме, но взгляд ее задержался на Маркусе, словно она определяла его достоинства и недостатки.

— Посмотрим, Колетт. — Голос мадам Френо звучал задумчиво. — Дома ли мисс Таунсенд? — Маркус послал записку с просьбой о встрече, но ему не терпелось получить ответ. Теперь, решив, что у него нет выбора, кроме женитьбы на сей девице, он хотел все уладить как можно быстрее.