Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость - Лорн Тепперман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же Достоевский вынес из детства? Судя по сохранившимся письмам, прежде всего это любовь к чтению и близкая дружба с братом Михаилом. Братья постоянно обсуждали прочитанные книги и события из своей жизни. Неудивительно, что смерть Михаила стала для Достоевского тяжелым ударом, ведь их отношения были дороги ему и в интеллектуальном, и в эмоциональном плане. Можно предположить, что именно в детстве, под влиянием авторитарного отца, у Достоевского стало складываться определенное отношение к властям. Однако здесь мы вынуждены полагаться на его художественные произведения, потому что в сохранившихся письмах он ни разу не говорит о своем отце. Не сохранилось упоминаний, чтобы эта тема всплывала в разговорах. Если уж на то пошло, он также не упоминал о матери и других братьях и сестрах.
Но, как мы вскоре увидим, кое-чему он в детстве так и не научился: избегать проблем, заботиться о здоровье и справляться со сложностями личного и финансового характера.
Стрессовые ситуации во взрослой жизни
На протяжении всей своей взрослой жизни Достоевский сталкивался с невероятными трудностями в сфере здоровья, финансов и личных отношений. Рассмотрим их по порядку.
Физическое и психическое здоровье
Хорошо известно, что у Достоевского случались тяжелые эпилептические припадки. Нет точных данных, в каком возрасте это началось. В некоторых источниках говорится, что первый припадок случился, когда ему было всего девять лет, однако единственным подтверждением этой теории служит упоминание слуховой галлюцинации. Первый задокументированный приступ произошел в 1846 году, когда Достоевскому было двадцать пять. С тех пор приступы случались регулярно, и со временем ему становилось все хуже.
Помимо эпилепсии, Достоевский страдал и от других болезней. Его друг А. Е. Ризенкампф, студент-медик, с которым Достоевский в 1843 году снимал квартиру, упоминает его «землистый» цвет лица, хронический кашель, охриплость, повышенную возбудимость и частую бессонницу. Кроме того, Достоевского мучил страх, что он заснет слишком крепко и его примут за покойника. Однако Ризенкампф отмечает, что, несмотря на все проблемы со здоровьем, Достоевский отказывался принимать лекарства, неохотно обращался за медицинской помощью и не бросал курить, хотя табак вредил его самочувствию [Ризенкампф 1990: 177,183–184,186].
Из письма брату Михаилу очевидно, что Достоевский страдал от выраженной тревожности. По его собственным словам, он находился «при смерти» от «раздражения всей нервной системы» и «прилива крови в сердце» [Достоевский 1972–1990, 28,1: 121]. В августе 1849 года он снова пишет Михаилу, еще подробнее описывая свои недомогания, многие из которых связаны с тревожностью и нервным истощением. Он говорит, что живет на касторовом масле, страдает от геморроя и болей в груди. Кроме того, ему снятся «безобразные» сны. Но тяжелее всего, что он больше не может использовать «нервное время» для творчества, хотя раньше у него это получалось. Достоевскому приходится взять паузу в литературном труде, и поэтому он, возможно, чувствует себя еще хуже [Достоевский 1972–1990, 28,1: 159].
Тяжелые жизненные ситуации негативно сказывались на его здоровье. Так, после насмешек писателей из кружка Белинского[2] – которых он считал своими друзьями – Достоевский стал еще более тревожным, несмотря на растущую литературную славу. Он жаловался доктору С. Д. Яновскому на перебои в работе сердца, высокое давление и нервную возбудимость. Вскоре после посещения Яновского у него начались приступы головокружения и обмороки, часто сопровождаемые галлюцинациями. Яновский заподозрил, что все эти симптомы были проявлениями эпилепсии.
В 1847 году его подозрение подтвердилось: у Достоевского случился острый припадок. Тем не менее официальный диагноз был поставлен только в 1857 году, и писатель воспринял его с некоторым облегчением. Все это время он боялся, что медленно сходит с ума, и этот страх стал дополнительным фактором стресса, ухудшавшим его самочувствие [Lantz 2004]. Эпилепсия для Достоевского была меньшим из двух зол.
Возможно, его проблемы со здоровьем были в той или иной степени спровоцированы образом жизни. Как уже упоминалось, Достоевский много курил. Работая над крупными литературными проектами, он часто отказывался от сна. Например, в 1865 году, в бытность редактором журнала «Эпоха», Достоевский писал другу: «Я стал печатать разом в трех типографиях, не жалел денег, не жалел здоровья и сил <…> просиживал до шести часов утра и спал по 5 часов в сутки» [Достоевский 1972–1990, 28, II: 118]. Одновременно с выполнением редакторских обязанностей Достоевский вел журнал, писал полемические статьи и работал над рассказом «Крокодил». Эта нагрузка, надо полагать, отрицательно сказывалась на его здоровье.
В последние пять лет его жизни частота и интенсивность припадков снизились, однако к эпилепсии постепенно добавились и другие заболевания. Достоевский стал жаловаться на легкие, и в конце концов ему диагностировали эмфизему – результат многолетнего курения. Он умер от легочного кровотечения, после того как попытался сдвинуть с места тяжелый книжный шкаф у себя в кабинете. Возможно, причиной кровотечения был туберкулез [Lantz 2004].
Помимо различных физических недугов, во взрослом возрасте Достоевский столкнулся и с психическими расстройствами. Как пишут его биографы, он был подвержен депрессии и часто думал о самоубийстве. Обычно такие мысли возникали как реакция на публичную критику его литературных трудов. Когда его книги пользовались успехом, Достоевский был счастлив и уверен в себе, но если очередное произведение получало холодный прием, он погружался в многомесячную депрессию.
Многочисленные проблемы с физическим и психическим здоровьем одновременно являлись последствием стресса и еще больше его усугубляли. Однако этим неприятности в жизни Достоевского не исчерпывались. Еще одним источником стресса были отношения с законом.
Проблемы с законом
В 1848 году молодой Достоевский был объявлен политическим заговорщиком и арестован за участие в кружке, где обсуждались радикальные политические идеи. Другой участник кружка Петрашевского, некий Н. А. Спешнев, убедил Достоевского войти в более узкую и более радикально настроенную группу, у которой имелся собственный печатный пресс [Lantz 2004]. Достоевский описывал группу Спешнева как «особое тайное общество с тайной типографией, для печатания разных книг и даже журналов» [Майков 1990: 256]. Естественно, конечной целью группы было свержение существующего режима [Lantz 2004: 409] – то есть переход к делу, а не занятие исключительно разговорами, как это было в кружке Петрашевского.
Участие в заговоре было не только психологически выматывающим, но и крайне опасным. Но даже если бы Достоевский и захотел его покинуть, это оказалось бы не так-то просто. Вечно
