Тайна ночи - Вайолетт Лайонз

Пора было возвращаться в гостиную. Она включила вытяжку, чтобы ликвидировать запах табачного дыма, и достала высокий стеклянный стакан с толстым дном. Наполнив его аккуратными кубиками льда и душистым ярко-желтым напитком, Патриция посмотрелась в зеркальное стекло буфета и с удовлетворением отметила, что, несмотря на немного встрепанный вид, все равно выглядит весьма хорошенькой.

Когда Патриция вернулась в гостиную, Грегори то ли делал вид, те ли действительно все еще просматривал газету. Поставив сок на журнальный столик, девушка села с ногами в кресло напротив, чтобы снова случайно не ступить на мокрый ковер. Грегори отпил с явным наслаждением и многозначительно посмотрел через стол на хозяйку дома.

— Чудесно! — манерно растягивая слова, произнес он.— Теперь я возродился к жизни и готов поближе познакомиться с вами, разумеется, для того чтобы как можно лучше выполнить возложенную на меня ответственную миссию, — иронично добавил он.

— А разве в этом есть такая уж необходимость? — неуверенно спросила Патриция.

— Но согласитесь, дорогая моя, как я смогу изображать всецело поглощенного вами кавалера, по большому счету ничего не зная о вас. Я буду выглядеть неубедительно, а это прежде всего не устроит заказчика в вашем лице.

— Да... пожалуй, вы правы.

Ситуация снова начинала выходить у Патриции из-под контроля. Только она решила вести себя уверенно и независимо, как этот ловкач снова навязал ей свои правила игры! Когда план только задумывался, она и не подозревала, что возникнет такое количество дополнительных препятствий.

— Знаете,— задумчиво проговорила девушка,— теперь мне кажется, что вы никогда не сможете быть всецело поглощенным кем-то и вряд ли у вас получится убедительно сыграть свою роль. Но если уж вы все-таки решились помочь мне и вам это даже любопытно, я не вижу смысла рассказывать о себе что-либо с глазу на глаз. Я буду чувствовать себя некомфортно. Давайте я лучше изложу свою биографию, привычки и характер в письме, а вы его прочтете на досуге.

Грегори прыснул, а потом просто в голос засмеялся.

— Мисс Орбисон, дорогая, с вами час от часу не легче. Ваши фразы надо бы записывать. Придумали какое-то письмо! Так только в допотопных любовных романах объясняются, а мы с вами, позволю напомнить, в двадцатом веке живем. Живите в ногу со временем!

Адамc так смеялся, что на его глазах выступили слезы. Патриция же готова была провалиться сквозь землю.

— Ладно, хватит издеваться! — резко прервала она его. — Вы так и не ответили, кто дал вам адрес моей квартиры.

Грегори равнодушно пожал плечами:

— Не понимаю, почему вас так сильно беспокоит это. Мне известны номера, адреса и еще многое другое о моих деловых партнерах.

— Возможно, но ведь я не одна из...

— ...этих людей, хотели вы сказать? — сурово перебил ее Грегори.— Но вы же, по-моему, сами настаивали на подобной формулировке.

— Поздравляю!— с издевкой, чтобы хоть как-то защититься, произнесла Патриция.— Вы поймали меня на слове. Но вы же прекрасно понимаете, насколько конфиденциально мое дело. Я старалась оградить себя...

— И основательно перестарались,— по-прежнему сурово прервал ее Адамc. — Не нужно было интриговать! Bы сами виноваты в том, что спровоцировали мое внезапное появление здесь, в вашем доме.

— Вы опять за свое, — враждебно парировала Патриция. — Я уже устала повторять, что интриганство и пошлые женские уловки никогда не были моими помощниками в общении с мужчинами. Вы просто избалованы, даже испорчены пристальным женским вниманием. Привыкли, что представительницы моего пола прямо-таки бегут к вам со всех ног, стоит только пальцем поманить.

Наступила тягостная пауза. Патриция перевела дух и нетерпеливым жестом откинула волнистую прядь, упавшую на глаза, а Грегори расстегнул ворот своей рубашки и ослабил галстук.

— Должен признаться, вы несколько преувеличиваете силу моего мужского обаяния. — Лениво усмехнувшись, Грегори Адамc нарушил тишину.— А о женском поле, о своих, скажем так, сестрах вы отозвались почти оскорбительно и слишком однобоко...

Девушка удивленно вскинула брови.

— Чему вы удивляетесь,— перехватил он ее взгляд. — Вы и впрямь довольно невысокого мнения о них, хотя и сами являетесь женщиной. Неужели вы не испытываете никакого чувства солидарности к дочерям Евы? Мой вам совет, никого не осуждайте. А если уж вам так не терпится высказать свое мнение, сделайте это с иронией, но по-доброму, без приговоров.

— Не вам отчитывать меня, — обвинительно бросила Патриция ему в лицо. — Особенно когда дело касается уважительного отношения к женщине.

Как уже однажды случалось, лицо Грегори стало более напряженным и рельефным, а цвет глаз приобрел свинцовый оттенок.

— Что вы хотите этим сказать? — мрачно поинтересовался рассерженный ее дерзостью мужчина.

Сердце девушки, как запертая птица, лихорадочно билось о грудную клетку. Она поняла, что снова зашла слишком далеко, непозволительно далеко, но отступать было поздно.

— Я, мистер Адамc,— уверенно вступила она,— да будет вам известно, регулярно читаю газеты, в которых сообщают о ваших подвигах, и мое положение, кстати, позволяет мне быть в курсе всех последних светских сплетен.

— Ну если так, то конечно,— разочарованно протянул Грегори.— По правде сказать, я думал, что вы умнее. А оказывается, вы составляете мнение о человеке, комбинируя газетные вырезки и досужие сплетни.

— Не только! — ринулась защищаться Патриция, понимая, в какое глупое положение попала.— У меня есть и более достоверные источники. Одна моя подруга...

— А имя у нее есть? — таким же разочарованным тоном поинтересовался Грегори.

Патриция уже успела пожалеть о том, что упомянула о Джуди. Она чувствовала, что известная пословица «Ради красного словца не пожалеет и отца» сейчас как нельзя лучше подходила к ней. От этого на душе стало как-то скользко, неприятно.

— Я дала слово, что сохраню ее тайну и имя в секрете,— стала оправдываться Патриция.

— Хорошо, что вы хотя бы наполовину сдержали его.— В голосе ее проницательного собеседника отчетливо звучала усталость.

— Да вы бы, наверное, ее и не вспомнили,— с укором продолжала девушка, в памяти которой, как освещенное вспышкой молнии, мелькнуло отрешенное лицо подруги.— По-моему, вы вполне довольны своей репутацией, так что какой смысл в этом разговоре!..

— Нет уж, давайте поговорим.— Голос Грегори снова зазвучал заинтересованно.

— Ну что ж, давайте.— Патриция, наоборот, пыталась выглядеть как можно более равнодушной.— Не будете же вы утверждать, что все напечатанное в светской хронике от первого до последнего слова ложь? Что у вас не было скандального романа с этой... как же ее звали?..