Натали - Анна Дубчак

И все же странность заключалась не в этом. Дело в том, что и мужчина и женщина были карликами. И карлик, исполнявший роль мужчины с гигантским пенисом, был очень похож на того самого карлика, которого она видела в зимнем саду за папоротниками…

Дух, поднимавшийся от спагетти, не мог оставить ее равнодушной, и она решила посмотреть, съедобна ли еда, которую она всего лишь видит. Она протянула руку, взяла бутылку вина, но своей руки-то как раз и не увидела…

Однако бутылка приподнялась, и из нее полилось красное вино в фужер. Брызги вина были реальны, так почему было не попробовать его на вкус?

Она налила себе немного вина, сделала несколько глотков и вдруг, забывшись, принялась за спагетти: умело накручивая их на вилку с помощью ложки, ловко отправляла в рот. Соус был просто замечательный: острый, густой и горячий, да к тому же еще и с грибами.

Она пришла в себя уже после того, как спагетти были съедены, а бутылка вина опорожнилась на треть. Наталия вытерла рот салфеткой, встала из-за стола и, придерживаясь за стены, стараясь никого не задевать, отошла от столика и пересела за другой, на котором ничего, кроме блюдца с мелкими зелеными яблоками, не было. Как не было никого и за самим столиком. Она ждала скандала по поводу того, что она съела чей-то ужин. И дождалась.

Откуда-то появилась девица в оранжевом пушистом свитере. Желтые жесткие кудряшки, напоминающие пружинки, подрагивали от малейшего движения. Ее пышный зад обтягивали узкие черные брючки. Девица, пока пробиралась между стульями к своему столику, улыбалась всем налево и направо и вдруг, увидев, что ее тарелка пуста, а в фужере осталась капля вина, ахнула и мягко осела на стул. Затем послышалась бойкая французская речь… И Наталия прекратила играть свои гаммы.

Она оглянулась: никого. Перед ней скалит свою могучую голливудскую челюсть рояль. «И ни одной пломбы. Ему можно было бы рекламировать зубную пасту», – подумала она о рояле.

Ей было смешно и странно. Смешно потому, что она как-никак выпила треть бутылки вина, а странно потому, что чувствовала себя переевшей… Кроме того, у не поднялось настроение: ведь она только что видела карлика… И если ей удастся, то она выведает у Гаэлль или у того же самого Сора, что это за кафе, где подают спагетти и где играют карлики.

Перед ужином к ней зашел Луи.

– Мне надо вам кое-что сообщить…

– О художнице? – спросила Натали, даже не поворачиваясь в его сторону. Она стояла перед зеркалом и пыталась уложить непослушные после мытья волосы.

– Да, именно… Дело в том, что с этой Эдит Барт, а именно так звали хозяйку увиденной вами квартиры, случилось что-то нехорошее, надо полагать… Словом, она исчезла. Прошлым летом.

– И кто вам это сказал?

– Мне сказали это в полиции… Ее очень долго искали, но так и не нашли. Есть подозрения, что у нее был любовник…

– Это тот самый мужчина в синем пальто, про которого я вам говорила?

– Может быть… Так вот полиция предполагает, что именно он и убил ее… Дело в том, что ее машину нашли в Фонтенбло… Ее служанка, Клотильда…

– Значит, ее действительно звали Клотильда?!

– Мне непонятно, чему вы радуетесь… Но это ваше, конечно, дело… Так вот, Клотильда – и я виделся с ней и разговаривал – утверждает, что ее хозяйка уехала из дома одна, но в машине, которая принадлежала Эдит, полиция обнаружила пепел от очень крепких гаванских сигар, какие может курить только мужчина, кроме того, в багажнике лежала сумка с остатками еды, предназначенной скорее всего для пикника или свидания…

– Но ведь это могло принадлежать и угонщикам, если предположить, что машина была угнана из Парижа…

– Конечно, все может быть…

– А вам не приходило в голову, что Клотильда из уважения к своей хозяйке или же к ее любовнику скрывает его имя? Что, если он, предположим, женат?

– Вы что, всегда так работаете?

– Вы, наверно, хотите меня спросить, умею ли я думать? Так вот: умею. Если бы не умела, то не была бы здесь.

Она вспомнила про Сару, и неприятное чувство, что ее предали, подставили, охватило ее. Хорошее настроение как рукой сняло.

– Да и Сара, наверно, говорила вам обо мне…

Он ничего не сказал.

– Продолжайте в том же духе, я предупредила вас о том, что вы сковываете мои движения, а потому не удивляйтесь, если дело вообще застопорится и будет стоять на месте…

– Насчет угона это вы хорошо сказали… Только мне пока непонятно, какое отношение к Изабель Гомариз имеют Эдит и ее исчезновение?

– Терпение, мой друг… Я не удивлюсь, если она вообще не имеет никакого отношения к Изабель, да и к вашему расследованию и поиску вообще… Она может быть любовницей человека, который отключит ток на вашей стене и выпустит меня отсюда… И такое может быть. И вы должны это понимать.

– Да прекратите же вы наконец говорить об этом или нет?! Вы не выйдете отсюда, пока не найдете Изабель, и на этом закончим. Все. Спускайтесь к ужину, а потом принимайтесь за работу…

– Но я уже поработала…

– Это когда играли гаммы?

– Именно. Как я и предполагала – вы следите за мной. Непонятно, как вы умудряетесь еще делать дела в Париже… Ведь вам же пришлось побывать на Вогезской площади, в полицейском управлении, у Клотильды дома…

– А почему вы вдруг решили, что Клотильду я видел у нее дома, а не в мастерской Эдит?

– Да потому, дорогой Сора, что если бы Клотильда жила в мастерской, вы бы поговорили с ней еще вчера… Сразу после нашего с вами разговора.

– Да, вам не откажешь в логике. Так что вы видели, когда играли гаммы?

– Вы так подробно меня расспрашиваете, словно собираетесь законспектировать сразу же по выходе отсюда… Хорошо, я вам расскажу… Я видела кафе. На столиках были красно-сине-белые скатерти, а на столике стояла тарелка со спагетти и бутылка с красным вином. Там еще в углу стояли кадка с пальмой, у официанта вокруг бедер вместо фартука было не совсем свежее полотенце, а на сцене стояла кровать… Там играли какую-то смешную эротическую сценку… И все дико смеялись, а потом появилась какая-то девица и стала ругаться… Вы не знаете, что это за кафе?

И ни слова о карликах.

Она не удивилась, когда Сора достал блокнот и принялся вносить в него всю услышанную от нее информацию.

– Хорошо, я постараюсь выяснить это.

Наталия попыталась в последний раз уговорить его выпустить ее из дома, чтобы позволить действовать самостоятельно, но, тут же представив себе его реакцию, передумала. Вздохнула, взяла со столика флакон с духами и подушила за ушами и локти на внутреннем сгибе.

– Вы не знаете, что сегодня на ужин? – спросила она как ни в чем не бывало. – Надеюсь, не спагетти…