Ржевский 7 - Семён Афанасьев

тебе лично даже не снились, — Сергей Воронцов перевёл дух. — Правда, их права по большей части у себя дома, в Соте находятся, не в столице. Но тем не менее.

— Ага, вижу я их права, — захохотал торговец. — Едва из кутузки вышли.

Граф поморщился и вздохнул ещё раз. Родственник, такой грамотный в своих делах, в политических вопросах откровенно плавал и перемены глобального расклада, происходившей вот прямо на глазах, банально не осознавал.

Ладно. Всегда можно попробовать донести суть языком собеседника.

— У Ржевского может быть поддержка в зале, — терпеливо зашёл на второй круг представитель спецслужбы. — Это если не считать того, что он и на юридической ниве весьма изящно прокрутился. Зал, в свою очередь — лишь социальный срез всего общества.

— Ой, ещё мы этот скот простонародный в раскладах не учитывали! Страшнее кошки зверя нет, да?

— Силой сейчас действовать нельзя. — Граф твёрдо покачал головой. — Посмотри: народ только что не звенит. Поднеси спичку — полыхнет: конкретно в данном случае сомнут и прокурорских, и охранку, даром что среди тех маги. Плюс неизвестно какие стрелялки у белобрысого с собой: этажи Шереметьевых в небоскрёбе были мало не в ноль убраны. Зачем такая огласка на ровном месте? Стрельба в суде? Отродясь страна подобного не видела, лучше и не начинать, особенно если царь замешан: тут замять поскорее, а не шум до небес подымать.

— Погоди! В смысле, этажи в Шереметьевых⁈… Что там?

— Убиты почти все, причём из огнестрельного оружия. Наши, внедренные в полицию, до сих пор на месте происшествия работают. Такие картинки шлют, закачаешься.

— Как так⁈ В Столице⁈ Почему этого недоноска не арестовать тогда⁈ Плевать на иммунитеты. Как он вообще туда попал, если это он⁈ — было заметно, что по родственнику заметно ударило известие.

Фактически, отсутствие гарантий безопасности даже на изрядной высоте от земли, казалось бы, в неприступном месте.

Сергей Воронцов вздохнул. Потом пересилил себя и всё же попытался остаться конструктивным:

— А вот так. Если с технической точки зрения, то у Шереметьевых стёкла на этажах разбиты, будто кто-то снаружи вошёл. Арестовывать Ржевского, повторяю, и незаконно, и не за что — доказательств нет. Уже молчу, что грубой силой и по беспределу мы и в Соте не справились, — добавил граф в сторону.

— Хотя всем понятно, что это именно он их прополол, — скрипучим голосом констатировал один из Воронцовых-стариков. — Его почерк, если огнестрелом работали. Кроме Ржевских такую прорву людей никто перестрелять не способен за короткое время, ещё и в ограниченном пространстве. — Дед немного помолчал. — Н-да уж, оперилась фамилия в лице наследника, нечего сказать. Нам на голову.

— Но на пятидесятом этаже⁈ — торговец ухватился за последние слова графа. — Разбитое окно⁈ И по лестницам либо в лифтах на полтинник внутри здания никто не поднимался⁈ — он имел ввиду злополучный высокий этаж.

— То-то и оно. Загадки, загадки. А знаешь, что ещё интересно?

— Не тяни!

— Шереметьевы пока ничего не объявляли громко: перевариваются, как мы у себя, на междусобойчике. Даже полицию привлекли негласно — исключительно криминалистов ради.

— Я не понял. Это же ты у нас сыскарь, поясни?

— Очень хотят события восстановить, а своих специалистов по профилю нет. Полиция дала артефакторов и криминалистов типа как в частном порядке: в помощь родовой гвардии и безопасности, без обязательной фиксации обстоятельств собственноручно.

— Ух ты. — Торговец тоже умел мыслить быстро, по крайней мере там, где ориентировался. — Получается, нокдаун, говоря спортивным языком простонародного бокса? Если Шереметьевы втихаря ведут следствие и ничего не объявляют, значит, на прямой и быстрый ответ у них сил нет?

— Или духу. Именно. Несмотря на то, что через соседние с ними этажи слухи уже поползли: соседям рты не заткнёшь. Теперь с этим отморозком связываться никому неохота, — Сергей Воронцов кивнул на фигуру Ржевского. — Судя по новейшим слухам, которые до меня через негласный аппарат доходят.

Ненавистный блондин тем временем на маго-видео проводил продажного судью в портал, огляделся по сторонам и без затей отправился в судейское кресло.

Закинув ногу на ногу (и оба копыта — на стол судьи), наглец пояснил в зал, ни к кому не обращаясь: «Судейским решением Его Августейшество вызван сюда — подождём, пожалуй. Порталы у царя есть, ввиду остроты ситуации должен не затянуть с прибытием».

— Скотина, — выплюнул второй старик Воронцов, с ненавистью глядя на полупрозрачную фигуру потомка гусара, отображавшуюся служебным амулетом графа.

«Дамы, вы позволите, я продолжу курить? Пока время есть», — маргинал шутовски поклонился в зал из положения сидя и вновь задымил толстой сигарой. — «А то его величество щ-щас как явится, потом не передохнёшь. И мне его по традиции в положении сидя встречать надлежит, жаль, шляпы нет». — Ржевский поискал глазами вокруг себя из судейского кресла, да так в нём и остался.

Зал по-прежнему безмолвствовал, включая государевых людей.

— Может, это японцы постарались у Шереметьевых? Раз была резня, как ты говоришь? — задумался грузный промышленник. — Этот же, — кивок в сторону маго-видео, — с ними вовсю спутался? Может, это не его возможности были на пятидесятом этаже? — он повторно вцепился в соблазнительную мысль и теперь старательно её разрабатывал. — Шереметьевы всё же техно-вышку Мицубиси на земле Норимацу вдребезги разнесли! Могли азиаты отомстить?

— Может, и японцы. Только в данном случае оно без разницы: клан Норимацу у Ржевских с руки ест. — Холодно пожал плечами граф.

— И что с того?

— Методически военщина с Японских Островов, вышедшая в нашей столице на тропу тайной войны, от родовой гвардии Ржевских ничем не отличается. С нашей точки зрения. Разрезом глаз только если: ибо биться будут до конца, интересы их с Ржевскими полностью совпадают, поскольку тот им такой земли куш отвалил. Я же рассказывал.

— М-да уж. Получается, Димка и союзниками оброс серьёзными? Да, хоть иностранцами — но вместо родовой гвардии ему сейчас есть кого в бой пустить? И умирать они за него будут со всем самурайским старанием?

— Да. Нам бы такие люди тоже не помешали, — нехотя пробормотал Сергей. — Если японцы по первому слову творят всё, что блондин прикажет, то по факту это уже гвардия Ржевских. В какие бы формы узкоглазые ни рядились и каким языком «ура» в его славу бы ни кричали. Ладно, пошёл я, — представитель государевой спецслужбы решительно встал из-за стола.

— Куда? — устало поинтересовался старик.

Вместо ответа граф подвесил в воздухе личное распоряжение одного из первых лиц государства. Оно, хотя и было неформальным по форме, однако пришло только что по вполне официальному каналу:

Серёжа, я знаю, что ты с Наследниками давно связан. Моя личная просьба: можешь смотаться в этот суд и от Августейшего имени проконтактировать с Ржевским?

Дескать, «…уведомление царь получил, ловко ты прокрутился, прохвост. Но пока со мной разговаривай».

Ты и моложе прочих, и знаком с ним лично. Сделаешь?

Что ему сказать, знаешь. Это и я не раз говорил, и ты от меня слышал.

Разумеется, подобные вопросы с такого уровня множества вариантов ответа не предполагали.

Все присутствующие Воронцовы переглянулись, кто встревоженно, кто недоумённо.

— Ух ты. Батюшка наш до маргинала снизойти не планирует? — задумался руководитель промышленного крыла. — Или испужался чего? Да ну, не может быть!

— Маргинал сейчас собственными руками рушит устоявшуюся систему отношений, — хмуро отозвался один из стариков. — Только вам, молодым, этого не понять. Батюшка Царь лихорадочно ищет, чем ответить: идти на поводу и бежать по первому слову, даже в суд — ну такое. А Серёга по молодости не переломится: и должность позволяет, р человек надёжный. А если повезёт, то может и разрулит ситуацию как-нибудь.

— Да нет в этом положении хороших решений! — с досадой заметил граф, открывая служебный портал прямо от стола и направляясь к нему. — Ни у царя, ни у меня по его поручению. Что не явиться по судейскому решению — клин, что явиться — такой же точно клин. По крайней мере, пока там Ржевский на трибуне восседает да свою вонючую сигару курит…

— А ведь пращур их рода в шахматы играть любил! — неожиданно обрадовался каким-то воспоминаниям один из дедов. — Цугцванг позиция называется: любой ход ведёт к проигрышу. Надо, чтобы кто-то за тебя ходил, — пояснил прочим престарелый патриарх рода, ещё сохранивший живость ума.

В следующую секунду высокопоставленный представитель спецслужбы грязно выругался, зло посмотрел на родственника и исчез за непрозрачной пеленой магического перехода.

— А ещё Ржевский о воссоздании Первой Кавалерийской объявил, — ни к кому не обращаясь, продолжил всё тот же член фамилии.

— Ой, нашли чем пугать, — хохотнул промышленник. — Вот уж где точно не страшно! Кавалерия. А-га-га-га-га.

— Дурак ты, —