Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

Роберт вздрогнул и, на мгновение отставив трубку телефона от уха, пораженно уставился на нее. Откуда Хорас-то мог знать Адама?..

— Э-э… в общем, да…

— Ты хорошо его знаешь?

— И да, и нет. А почему ты о нем спрашиваешь?

— Он побывал у Лоуренса за несколько часов до его трагической гибели.

Роберт стоял на крыльце как громом пораженный и долго не мог выдавить ни звука.

— Послушай, Хорас, а ты уверен…

— Роберт, нам надо увидеться. Как можно скорее! Ты сейчас где?

— У церкви Святого Варфоломея, на Парк-авеню.

— На улице? Зайди внутрь и жди меня. Прошу. Это очень, очень важно!

Вернувшись в церковь, Роберт наткнулся в проходе на служку и спросил об органе. Оказалось, его раз в неделю настраивали и сегодня был как раз один из таких дней. Он вновь сел на ту же лавку, стараясь не обращать внимания на басовые и высокие ноты, которые выдавал настройщик. Роберт никак не мог собраться с мыслями и так и просидел в ступоре до тех пор, пока вдруг не увидел рядом Хораса.

— Спасибо, что подождал. У нас мало времени, если честно. Рассказывай.

— Что?

— Все, что ты знаешь об Адаме.

Роберт внимательно вгляделся в лицо друга. На нем была написана не скорбь, а сильная тревога, и это его поразило. Проведя ладонью по лбу и оглянувшись — в церкви, кроме них, никого не было, — он наконец начал:

— Мы приятельствовали в университете. В Англии. Он был моим старшим товарищем, советчиком и в какой-то степени даже неофициальным наставником. Видел во мне неотесанного, но подающего надежды оболтуса, на которого не жаль потратить время и силы, ибо это могло дать результат. Опекал меня, правда, по-своему. Адам был неистощим на разного рода каверзные розыгрыши, и ни одна из его затей не обошла меня стороной.

— Что за розыгрыши?

— Порой невинные, порой смешные, а порой и весьма жесткие. Он заставлял нас проходить разные испытания, но в итоге никто не оставался на него в обиде. У Адама всегда была харизма, личный магнетизм. В последние годы в его жизни, правда, не все было гладко. Но он… хороший парень. Подлости и зла от него ждать не надо.

— Тебе приходилось слышать о чем-то необычном, что имело к нему отношение?

— Ты шутишь, Хорас?! С ним всегда случалось именно что-то необычное! В высшей степени необычное, странное и даже трагическое. Кстати, в девяностых Адам и Кэтрин несколько лет были мужем и женой. Но у них ничего не сложилось.

— Ты имеешь в виду свою Кэтрин?

— Да.

— Хорошо, а еще?

У Хораса дрогнул голос, и волна жалости мгновенно затопила сердце Роберта.

— Слушай, Хорас, мне правда ужасно жаль, что твой брат… что он…

— Не отвлекайся, прошу тебя.

— Ну, после окончания учебы Адам подвизался в международной журналистике, стал разъезжать по свету и однажды влюбился в одну невероятно красивую девушку…

— Так-так… Дальше?

Роберту вдруг пришло в голову, что Хорас не столько хочет понять, как много ему известно об Адаме, сколько — что неизвестно…

— Ее звали Изабелла. У них был драматичный роман в Центральной Америке. В те самые годы, когда в Никарагуа и Санта-Томасе шла гражданская война. А потом девушка погибла. При странных, не выясненных до конца обстоятельствах. Я даже не удивился, когда узнал, — ведь она была с Адамом, а с ним всегда происходили подобные штуки. Я тогда помог ему, даже устроил на работу в Джи-би-эн на какое-то время. Он ненавидел офисную журналистику, но нуждался в деньгах. Его отец всегда был состоятельным человеком, но они давно разругались и не общались друг с другом.

— Так. А что все-таки за эксперименты он проводил над вами в студенческие годы?

— Ну, разные. Например, если ему хотелось свести двух людей, он рвал на части открытку, каждому посылал по половинке, а потом придумывал какой-нибудь идиотский сценарий, согласно которому они должны были неизбежно увидеться и соединить половинки. Очень часто он инсценировал ситуации, которые — и он знал это заранее — были неприятны его жертвам, но таковы были правила его игры. Ну и так далее.

— Вы давно с ним виделись?

— Несколько лет назад. Впрочем…

— Что?

— Вчера… Вчера я получил почтовую бандероль. Весьма таинственную, кстати. Искусно сконструированный ларчик с секретом. В посылке также была записка с просьбой о помощи. И собственно, все. А в самом ларце мы нашли лишь один адрес в Уэст-Виллидже. Посылка пришла, конечно, от Адама.

— Ты уже ходил туда?

— Куда?

— В Уэст-Виллидж, Роберт!

— Нет, честно сказать, я…

— Мне кажется, мой друг, что тебе непременно стоит туда сходить. Но для начала я собираюсь тебя немного… так сказать, просветить. Адаму действительно угрожает опасность. И всем нам, между прочим. Ты помнишь, конечно, ночь пожара?

Роберт вздрогнул.

— Что ты сказал?

— Ту самую ночь, в которую ты спас Адама и Кэтрин? В Кембридже?

Роберт потрясенно уставился на Хораса. Давняя история была запрятана в его сознании настолько глубоко, что он почти уже не верил, что она произошла именно с ним. Она была похожа на какое-то полустершееся из памяти приключение, которое он вычитал в детстве в одной из книжек.

— Откуда ты знаешь об этом?

Хорас ответил не сразу. Он вдруг подумал о том, как далеко может себе позволить зайти в разговоре с Робертом. Необходимо соблюдать осторожность и быть очень аккуратным в выборе слов. Если сказать мало, Роберт ни за что не проникнется осознанием всей тяжести сложившейся ситуации; если же слишком много, не поверит или просто сойдет с ума. Хорас на протяжении многих лет наблюдал за ними, вблизи и издалека, в Англии и Соединенных Штатах. Он лично наставил Адама на истинный Путь и не терял связи с ним даже после, когда тот решил пойти своей собственной дорогой. Он помогал советами Кэтрин. Со стороны, но помогал.

Роберт оставался единственным из них, кто находился в абсолютном неведении. Хорас не видел нужды посвящать его во что бы то ни было, так как время Роберта тогда еще не пришло…

— Прошу прощения, Роберт, что так долго пытался ввести тебя в заблуждение относительно себя. Дело в том, что я уже давно интересуюсь тобой и твоей жизнью. С тех самых пор, как ты познакомился с Адамом в колледже. Пожалуйста, вспомни ту ночь. Это поможет тебе многое понять.

Роберт ощутил приближение паники. Бред, какой бред… Хорас следил за ним? Все эти годы?.. И Адам был заодно с ним? Зачем, ради всего святого, зачем?.. Он не мог заставить себя говорить о той ночи. Он никогда и никому о ней не рассказывал.

Хорас не спускал с него пристального взгляда. В глазах его светилась доброта и одновременно неумолимая настойчивость. Роберт понял, что старик видит его буквально насквозь, и почувствовал себя голым перед ним.

— Хорас, я понимаю, к чему ты клонишь. Но поверь, всему можно найти рациональное объяснение. Даже событиям той ночи…

— Ты сам в это не веришь.

— Я верю в законы природы и разумное начало. Я никогда не верил в привидения, полтергейст и монстров под кроватью.

— Господи, я сам в это не верю.

— Я верю только тому, что могу проверить, увидеть, потрогать и понюхать. А та ночь… Все это была лишь игра, глупая, дурацкая и рискованная игра великовозрастных идиотов. Хорас, ведь мы были еще, в сущности, детьми.

— Не все то, что существует, ты способен увидеть, Роберт. Гравитация. Электромагнитные волны. Любовь. Страх.

— Мы с Кэт никогда не вспоминали о той ночи. Никогда не говорили о ней.

— Потому что не было нужды. Сейчас она есть.

— О чем ты?

— Проснись, мой друг. Пришло время. И его у нас мало. Кэтрин и Адам нуждаются в тебе так, как не нуждались никогда.

Роберт на мгновение зажмурился, пытаясь убедить себя в том, что все это наваждение. Что сейчас он откроет глаза и будет снова один. Он открыл глаза и вновь натолкнулся на взгляд Хораса.

— Я не понимаю тебя…

— Мы все сейчас в твоих руках, мой друг. Нас много, очень много. И только ты способен нас выручить.

У него звенело в ушах и в затылке стучала кровь. Но ему вдруг показалось, что он всю свою жизнь прожил в ожидании именно этих слов, которые только что таким будничным голосом произнес Хорас.

Но он по-прежнему отказывался верить…

— Поясни.

— Стряслось нечто ужасное, Роберт. Тебе трудно будет поверить… Особенно потому, что это я тебе говорю… Но я прошу — доверься.

— Не понимаю…

— Адам подверг свою жизнь… больше того — самую душу свою смертельной опасности. А все ради того, чтобы предотвратить акт величайшего злодеяния, который угрожает этому городу.

— О чем ты, Хорас, объясни по-человечески?! Опять террористы? Адам связан с полицией? С ФБР? ЦРУ, черт возьми?!

— Власти тут вообще ни при чем. Они ничего не знают, и им ничего не надо знать. В противном случае будет только хуже.