Любитель разговорного жанра - Керен Певзнер

- Ну... Ну, неважно, - я сообразила, как со стороны выглядело мое объяснение. - Неважно, следователь был там на совещании.

- На совещании в дурдоме? - недоверчиво переспросил Денис.

- Да не в дурдоме! - рассердилась я. - В Тель-Авиве. Это я была в дурдоме. Пока меня там кормили обедом, доктор вызвал за мной следователя, а тот как раз поставил мой телефон на прослушивание... - тут я замолчала, потому что из сказанного уж точно можно было сделать вывод о совсем неслучайном моем пребывании в психиатрической лечебнице.

По-моему, Денис именно такой вывод и сделал.

- Хорошо, - сказал он осторожно, как будто разговаривал с больной. Все прекрасно, я понял. У тебя был тяжелый, нервный день. Ты, пожалуйста, поезжай домой. Не торопись, будь внимательно. И отдохни. Как следует отдохни, расслабься. Я после работы сразу же приеду к тебе. Договорились?

- Договорились, - послушно ответила я.

- Ну, вот и славно. Целую, бай, - он повесил трубку.

"Но мне еще нужно заскочить на работу!", - хотела сказать я. Не успела. Ладно, постараюсь не задерживаться.

"Сразу к тебе", - это подразумевается, не заезжая домой. Значит его надо будет накормить и достать из шкафа его домашнюю майку. Ладно, иногда это даже приятно. А вот его мама будет недовольна. У нее вечно сморщенный носик, как будто она постоянно к чему-то принюхивается.

Тем временем, я уже была в Ашкелоне. Время близилось к пяти и так как не нужно было идти с визитом в полицию, я решила заехать на работу. Все равно я ничего не успевала, так, что возьму несколько документов домой для перевода.

Здание, в котором я имела честь снимать контору, гудело как потревоженный улей. Около опечатанной двери покойного психоаналитика стояла группа зевак и возбужденно спорила. Мне не удалось проскочить мимо. Увидев меня, кто-то крикнул: "Вот она!" - и меня обступила плотная толпа любопытствующих.

"Да-а, - подумала я, - называется, поработала..."

На меня посыпался шквал вопросов:

- Это правда, что ты нашла тело? - спросила пухленькая секретарша местного адвоката. - Говорят, за тобой гнался убийца с пистолетом?

- И не с пистолетом, а с ножом, - компетентно добавил кто-то.

- Это его ревнивый муж зарезал, - веско сказал еще одна девица из маклерского бюро, - Коган, мир праху его, был любитель приводить дамочек в кабинет. У него там кушетка удобная.

- Сама, что ли, пробовала? - ехидно поинтересовалась подружка.

Я взмолилась:

- Слушайте, имейте совесть, я целый день моталась по делам, дайте сесть и перевести дух.

Меня пропустили в мой кабинет, но я, конечно, зря надеялась, что все останутся за дверью. Наш народ тактом не обижен. Конечно же, вся небольшая комната тут же была заполнена народом.

- Ну, рассказывай! - с нетерпеньем сказала одна из секретарш.

Честно говоря, я люблю быть в центре внимания, например, когда у меня платье сногсшибательное, или когда из отпуска выхожу. Но сейчас, после того, как уже несколько раз уже возвращалась к этим, леденящим душу, подробностям? Ну уж нет, увольте. И я попыталась сократить свое повествование:

- Да что говорить, вернулась за зонтиком, у него свет горит, я зашла он лежит, вокруг кровь... - в таком телеграфном ритме я попыталась закончить, но не тут-то было.

- Ты подробнее, - сказал маклер Додик, сидя на краешке моего стола.

Я вдруг разозлилась:

- Слезь со стола, - рявкнула я на него,- тоже мне, желтая пресса нашелся - подробнее, - передразнила я его, - говорю же, лежит, рядом магнитофон пустой валяется, я и побежала к себе полицию вызвать. Потом полицейские пришли, тело упаковали и вынесли. Вот и все. А теперь валите отсюда, мне работать надо.

- Скучный ты человек, Валерия, - разочарованно протянула пухленькая секретарша, я все время забываю, как ее зовут, - неинтересно рассказываешь. Я бы, такое увидев, со страху бы умерла.

- Вот-вот, - подхватила я, - и в этом состоянии очень бы все красиво рассказала. Все, давайте по конюшням.

- Пошли, Додик, - она потянула маклера за рукав и вся толпа вывалилась из кабинета в коридор.

Вся, да не совсем. В углу стояла незнакомая женщина, лет сорока-сорока двух, одетая изысканно, в нежно-палевый шелковый костюм и кружевную кофточку. Ее пальцы были унизаны перстнями, а в ушах переливались маленькие жемчужины. Глаза покраснели, весь облик выражал сильное беспокойство.

- Вы к кому? - спросила я ее. - Если насчет вчерашнего происшествия, то я не расположена говорить на эту тему.

- Я прошу вас, выслушайте меня, - взмолилась женщина.

- Садитесь, - сказала я, смирившись со своей судьбой.

Незнакомка мяла в руках мокрый, кружевной платочек.

- Дело в том, - начала она, - что я последней была вчера у доктора Когана, и он записывал наш сеанс на магнитофон, - она прижала к носу платочек и зашлась в рыданиях.

- Я не понимаю, чем я-то могу вам помочь? - я протянула ей стакан с водой, но она даже не заметила его.

- Мой муж старше меня на пятнадцать лет, - сообщила она, глядя в пол, он занимает большой пост в Министерстве финансов. Последнее время он стал невнимательным ко мне, раздражительным, и я подумала, что у него есть любовница. Я не хочу с ним разводиться и ему не выгодно это, так как несмотря на его большую зарплату, я имею свой собственный капитал и все расходы по содержанию дома и прислуги лежат на мне. У нас большой трехэтажный дом в Барнэа.

- Кстати, вы не представились, - перебила я ее.

- Ах, да, извините, - она порылась в сумочке и вытащила тисненую золотом визитку. На ней было написано: Шарон Айзенберг, член правления благотворительного фонда "Америка - терпящим нужду". Ниже были напечатаны адрес, телефон, факс, в общем, все как положено.

- Госпожа Айзенберг, я все-таки не пойму, чем могу быть вам полезна? Я всего лишь скромный переводчик с русского и английского, и никогда не участвовала ни в каких фондах.

- Нет-нет, я не этого прошу у вас. Все дело в кассете, - она испуганно взглянула на меня и снова уставилась в пол.

- В какой кассете? - это уже было выше моего понимания.

- Понимаете, обычно доктор Коган записывал все сеансы на магнитофон, объяснила госпожа Айзенберг. - И в этот раз тоже. Я была приглашена к нему на последний сеанс, в шесть часов вечера. Он спросил, что меня мучает и я рассказала о том, что муж холоден со мной. Мы поговорили на эту тему и мне стало легче. Доктор посоветовал мне пообщаться с мужем нежно, но в то же время прямо. Я согласилась, после сеанса поехала домой и начала с мужем этот разговор. Видимо, что-то сделала не так, - она пожала плечами. - В общем, он жутко вспылил. Наорал на меня, что я хожу ко всяким шарлатанам и выбрасываю деньги на ветер, хотя я тратила на сеансы свои деньги. А когда он узнал, что весь этот разговор был записан на пленку, то он просто стал невменяемым, кричал, что я опозорила его и что надо немедленно забрать эту пленку. Мы сели в машину и поехали обратно, к доктору, надеясь застать его в кабинете.

Я представила себе стареющего "мачо", у которого есть все: деньги, престиж, уважаемая работа, дом с прислугой. У него только не стоит. И еще дура-жена, которая при любом удобном случае тычет ему, что она богаче, и треплется кому ни попадя, что он импотент. Есть с чего сойти с катушек.

- И что было дальше? - я с интересом посмотрела на собеседницу. Эта история начала меня забавлять.

- Когда мы подъехали к зданию, там уже была полиция, доктора вынесли и двое полицейских, проходя мимо нашей машины, один помоложе, другой постарше, говорили о том, что жаль, что магнитофон оказался пустой, а то они бы узнали, о чем перед смертью говорил доктор.

- И где же сейчас эта кассета? - спросила я .

- Как где? - госпожа Айзенберг удивилась. - У вас, конечно. Вы же нашли тело. Отдайте мне ее и я заплачу вам хорошие деньги. Вы же все равно хотели меня шантажировать. Все знают, что мы люди состоятельные.

Тут настала моя очередь удивляться:

- Что за бред? - я возмутилась не на шутку. - Зачем мне ваша дурацкая кассета? Тогда уж вас будет шантажировать кто-нибудь другой, убийца, например!

- Нет, он не мог ее забрать, иначе он бы испачкал магнитофон кровью, ее там в комнате натекло много.

- Откуда вы знаете, что магнитофон не был испачкан кровью?

- Меня сегодня утром вызвали в полицию и спросили, была ли я на приеме у доктора Когана. Я ответила, что была. И тогда они сказали, что кассеты всех, кто был в тот день на приеме, валялись на полу возле тела, а моей не было. И еще они сказали, что я была последней, преступник пришел сразу же за мной... - тут она вдруг испуганно захлопала глазами. - Ой... - голос ее мгновенно сел. - Я только сейчас поняла... Он же мог меня убить!... взвизгнула она так, что я подпрыгнула на месте. "Звонить доктору Рабиновичу", - мелькнуло в голове.

Но мадам мгновенно успокоилась. Думаю, тот факт, что убили, все-таки, не ее, а кого-то другого, прибавил ей оптимизма.

- И еще..., - прежним тоном закончила она, - что если бы преступник захотел взять ее, то он бы запачкал магнитофон. А магнитофон был чистый и пустой.