Край чужих земель - Марьяна Брай

нельзя, а то на шею сядут, или хуже того – заподозрит девка, что «царь-то не настоящий».

Лидия принесла чистую рубаху с широкими рукавами, платье без рукавов, но с дырочками по краю проемов. Я тут же смекнула, что рукава, вероятнее всего, как и у этого мужика на рубахе, прицепляют шнуровкой. А покуда тепло, носят как сарафан.

Платье зеленого цвета, похоже, и не стирали ни разу. По подолу я рассмотрела засохшую, но подчищенную грязь. Лидия накинула на мою голову рубаху и принялась расправлять платье, чтобы накинуть и его. Я подтянула зеленую одежину к себе и понюхала. Да, пахло потом. Застарелым, будто носили, не снимая пару недель, а потом сняли и на ветерок повесили. Пот подсох, но запах ветерка на нем не прижился.

— Другое есть? Стираное? – спросила я, борясь с желанием бросить его во все еще стоящее у двери корыто.

— Стираное? – переспросила удивленно Лидия.

— Да, стираное! – повторила я.

— Такие ткани, госпожа, нельзя даже мочить. Уж больно они дорогие! – все больше расширяя глаза, но уже побаиваясь меня, ответила служанка.

— Ладно, надевай, потом разберемся, - сдалась я, потому что была надежда, что на кухне меня ждет рыба.

Платье оказалось чуть свободным, но Лидия мастерски подтянула шнуровку на спине, и я вспомнила о зеркале. Рубашка закрывала грудь до ключиц, и если надевать платье без нее, то декольте будет слишком уж вызывающим. Широкие рукава, завязанные на веревочки у запястья, хорошо сочетались с приталенным фасоном. Длинное, до пола…

— А на ноги что-то обуть? – на всякий случай спросила я. Была надежда, что если есть платья, то есть и обувь. Я посмотрела на ноги Лидии и увидела носки кожаных мягких, вроде чешек, тапочек.

— Истану ваши сапоги маловаты будут, а вот… Грегори…

— Это еще что за персонаж, и при чем здесь мои сапоги?

— Вырос он, а от брата ничего не осталось. Они раньше со всем гардеробом стояли, а сегодня я их не нашла, - она чуть не плакала.

— А еще что-то есть?

— Домашние тапочки есть, но не гоже в них по двору-то…

— Неси тапочки, - махнула я рукой, и она бухнулась на пол так, что я чуть не завизжала. Думала, у нее от страха открылась падучая. Мне снова стало стыдно за себя.

— Вот, - она со скоростью фокусника, вынула из-под кровати пару серых от пыли, сшитых, навроде носков, чуней. Подошва у них была из нескольких слоев кожи, а вот верх – тоненький, но сухой. Между собой детали были сшиты кожаным шнурком благодаря той же шнуровке.

— Оботри пыль, Лидия. Думаю, сала здесь не найти сейчас, - рассматривая стоящие колом башмаки, сказала я.

— Вот, - повторила Лидия, смазав с них пыль той же тряпицей, которой мыла меня. Я приказала себе молчать.

Тапочки оказались вполне годными, ну, на сухую погоду, так и вовсе даже удобными: благодаря дырочкам нога не вспотеет в них на дневной жаре, - подумала и вдруг сдвинула брови… Что я собиралась делать на жаре?

— Лидия, земли у меня очень большие? – спросила я, зовя ее за собой к двери на выход.

— Большие, госпожа, да куда же вы. волосы надо сначала расчесать и заплести, - она бежала за мной и канючила.

— Волосы надо сначала высушить, а потом чесать, иначе, к моменту замужества ты меня лысой оставишь – все волосинки выдерешь до одной. Так меня не то что барон, даже баронет не возьмет, - я удивилась, как быстро вспомнила титулы. Да, голова в этом теле у меня тоже работала лучше.

На кухонном столе, вернее, камне лежали на тряпке три рыбины. Большие сазаны блестели, как зеркало. Они перебили своим запахом даже запах сырости и затхлости из чулана.

— Это что еще за… - начала было Лидия.

— Это рыба, Лидия, - довольная уловом, пробурчала я как кот..

— Я вижу, только на кой она тут? – не переставала удивляться моя служанка.

— На той! Готовить ее будем. Вижу, там, под котлом еще угли есть, - посмотрела я, и подошла ближе. Нашла кочергу и помешала в очаге. – Раздуть надо маленько, и в самый раз.

— Готовить? Да это разве вам можно? – Лидия опять начала выпучивать свои и без того огромные глазищи, и мне показалось, что они выпадут и покатятся по каменному полу.

— Куски хлеба в бульоне мне, значит, можно, а рыбу, запечённую на углях – нельзя?

— Такую – нет. Это ж для крестьян еда, - она не унималась в своем непонимании ситуации. Скорее всего, девочка выросла в замке, и выучила эти правила на зубок. В этом не было ее вины.

— Неси нож, и мы разберемся, можно ли есть господам то, что едят крестьяне. Ты замечала, что у меня такие-же, как и у тебя ноги, руки, голова. А значит, мы одинаковые, девочка, и есть нам можно все!

— А кто ее чистить будет? – она ходила около стола, боясь подойти, а тем более притронуться к ней.

— Видимо, я, - выдохнув, ответила я не своим, а тоненьким, почти девчоночьим голоском, принадлежавшим Алисии. – Неси фартук, коли он есть в этом доме.

[1] Все частушки, представленные в книге, написаны специально и принадлежат авторству Марьяна Брай

Глава 5

Фартук Лидия нашла в углу. Там, в пыльной куче оказалось много добра, которое не успели растащить. Еще раз выдохнув и посчитав про себя до десяти, я принялась чистить рыбу не особо острым ножом. Лидия стояла с открытым ртом и пялилась на меня, как на пришельца. Неужели она и жизни простой не видела, - подумала я.

— Неси воду. Два ведра, - заявила я и начала потрошить свой будущий завтрак, а по времени, он же и обед. – Не потопаешь, не полопаешь, дорогая моя служанка хозяйки крайних земель.

— А как вы ее готовить собираетесь? Сами?

— Нет, прилетит вот волшебник в голубом вертолете, и пожарит нам рыбу, вычистит весь этот хлам, набьет закрома пшеницей, и заживем тогда… Сами будем жарить, деточка!

— Госпожа, у вас изо рта какие-то слова… Это заклинание? – открыв рот, смотрела на меня Лидия, которая, как я считала, должна была уже бежать обратно с водой.

— Если ты