Невезучая - Любовь Рябикина

Зиновьева кивнула:

— Я бы не против, только рабочий день у меня заканчивается в восемь вечера. Хотя обычно я вообще сижу здесь до девяти. Мне тоже давно не доводилось встречать единомышленника. Даже наши сотрудники в библиотеке не понимают моих увлечений…

Он пожал плечами:

— Прекрасно! Я заеду за вами в восемь.

Плейбой захватил с собой пару книжек стихов Друниной и Гумилева. Это еще больше поразило Зиновьеву. Она указала молодому человеку полку, где стояли поэтические сборники. Тот быстро выбрал книги и вновь вернулся к стойке. Дождался, когда Зиновьева занесет книги в формуляр. Мило попрощавшись «до вечера», парень направился к выходу, оставив Оксанку в раздумьях.

Кое-что в поведении незнакомца насторожило ее: незнакомец схватил первые попавшиеся книги, даже не просмотрев, как истинный ценитель, содержания. Немного поразмыслив, она решила, что это так — пустые страхи и парень просто давно не читал любимых поэтов. Не хорошее предчувствие отнесла к тому, что совсем не умеет общаться с молодыми людьми.

Сидела и думала о предстоящей встрече, часто поглядывая на часы. Впервые время тянулось для нее невыносимо медленно. Об Анисимове мыслей не возникло…

В восемь вечера девушка выскочила из дверей библиотеки и наткнулась на незнакомца. Он был в белых брюках и кремовой рубашке. Стоял, опираясь спиной на машину и ждал. С улыбкой протянул три роскошные алые розы:

— Я прошу вас принять их, как мою искреннюю признательность за понимание.

Оксанка чуть не задохнулась — ей впервые дарил цветы мужчина! Она зарделась, принимая розы и пробормотала:

— Спасибо…

Уткнулась лицом в цветы, вдыхая чуть заметный аромат. Разглядывала капризно изогнутые лепестки, стараясь прийти в себя. Плейбой подошел к пассажирской дверце шикарной серебристой «Ауди» и галантно распахнул ее:

— Прошу!

Зиновьева шагнула к машине. Поддела носком туфли неизвестно откуда взявшийся увесистый камень и подопнула его. Булыжник, словно пуля, врезался в бок иномарки, оставив на ней вмятину и царапину. Оксана, открыв рот, остановилась и испуганно посмотрела на парня.

Плейбой с трудом сдержался, чтоб не кинуться на нее с кулаками. Вместо этого мило улыбнулся и махнул рукой, мол «ерунда». На мгновение отвернулся, словно бы посмотреть на переднее колесо. Его красивое лицо перекосило от злости. Он беззвучно выругался. Зиновьева успокоилась, подошла к машине, но вдруг спохватилась:

— Господи! Да ведь мы даже и не познакомились! Меня Оксаной зовут, а вас?

Он улыбнулся, поворачиваясь и с легкой улыбкой глядя на нее:

— Всеволод. Можно Севой звать. Могли бы посмотреть на карточку читателя! Предлагаю перейти на «ты». Все же мы оба где-то в душе романтики. Как вам предложение? Если против, я не обижусь.

Оксанка улыбнулась, подходя к автомобилю:

— Можно и на «ты»! Красивая машина. Извини, что я ее поцарапала.

Он неопределенно махнул рукой, словно такое случалось постоянно. Усадил ее на переднее сиденье и захлопнул дверцу. Обходя машину спереди, произнес улыбаясь:

— Я бизнесмен. Занимаюсь экспортом мехов. Без машины никуда!

Забрался в машину и повернулся к ней:

— Ты, наверняка, умираешь с голоду, как и я. Давай заедем в кафе? Я угощаю.

Она немного подумала и согласилась:

— Ну, раз ты можешь себе позволить такое удовольствие, я не против. Лишь бы тебя «не ударило» по карману в денежном плане! Сообщаю сразу, зарабатываю я мало и на подобные заведения не могу позволить себе тратить деньги.

Плейбой улыбнулся:

— Да нет проблем! Я так рад встрече с таким же любителем поэзии, каким являюсь сам. Столько лет никак не мог найти единомышленника и надо же. Нашел! К тому же красивую девушку!

Зиновьева зарделась от его последних слов. Ей было приятно. Машина отъехала от библиотеки. Сева всю дорогу читал ей стихи Ахматовой, Рубцова и Асадова, которые он выучил утром. Ему пришлось здорово потрудиться, чтоб выполнить это задание. Утешала мысль, что Батон хорошо заплатит.

Оксанка млела от счастья: наконец-то нашелся человек, разделяющий с ней ее любовь к поэзии! Она тоже принялась декламировать и надо сказать, что получалось это у нее весьма профессионально.

Плебой удивленно слушал. Вообще-то он был парнем не глупым. В свое время закончил институт культуры и хорошо разбирался в искусстве. Будь эта девушка не очередным «заданием», а просто знакомой, он бы попытался ей помочь. Но работа обязывала… Парень внимательно взглянул на Оксану и впервые за все время, искренне сказал:

— Тебе бы на телевидение или радио! Ты чувствуешь каждую строчку, словно пропускаешь ее через сердце. Не каждому такое дано.

Зиновьева потупилась. Смеясь, замахала руками и покраснела, хотя в душе была довольна. Бесхитростной Оксанке и в голову не приходило, что все это неспроста. Для себя она сразу решила, что такой красавчик заинтересовался ею только из-за обоюдной любви к поэзии, из-за непонимания другими его взглядов и она не должна рассчитывать на иные отношения.

Она слушала умную речь Всеволода, принимала его ненавязчивые ухаживания и удивлялась, что «новый русский» оказался таким порядочным. Зиновьева хоть и не имела опыта общения с мужчинами, но от библиотекарш не мало слышала о том, как себя ведут богатенькие Буратины. Сева не пытался ее обнять, безо всякого высокомерия разговаривал с ней и казался таким искренним!

Они вместе вошли в кафе. Кавалер галантно поддерживал ее под локоть и Оксанка чувствовала себя королевой. На душе было радостно. Сева усадил ее за столик, подвинув стул. Девушка несколько смущенно осмотрелась, мгновенно заметив: на ее красивого спутника оглядывались.

Зиновьева видела завистливые взгляды девушек за соседним столиком. Ее они разглядывали с недоумением, задерживая взгляд на старомодной косе до пояса. Склонившись головами, о чем-то заговорили вполголоса.

Оксана вдруг вспомнила о своих стареньких потертых джинсах, не модной блузке, простеньких туфельках-лодочках с поцарапанными носами, тщательно закрашенными ваксой. Постаралась поджать ноги под стул, чтобы никто не увидел их. Зиновьева увидела себя, как бы со стороны и поразилась своему «серому» виду на фоне роскоши.

Всеволод, казалось, никого вокруг, кроме нее, не замечал. Он вел себя так, словно полностью очарован ею. Протянул меню с задумчивым видом и попросил:

— Выбирай!

Девушка взглянула на названия и растерялась: указанные в меню блюда были ей абсолютно незнакомы. Оксана даже не представляла, что скрывается под названиями «Ночь Шахерезады», «Морской бриз» и другими. Она смущенно улыбнулась и вернула роскошную позолоченную папку Всеволоду. Честно призналась: