Все очень просто - Триш Мори

— Так почему же ты не заставила его жениться на себе?

— Что?! — выдохнула Тина.

— Разве ты не знаешь, насколько он богат? Члены его семьи были когда-то правителями Венеции. Он из венецианских аристократов! И ты не женила его на себе?!

— Лили, у нас была всего одна ночь! Ребенок не был частью сделки. Во всяком случае, я потеряла ребенка… И огромное спасибо за вопрос о судьбе твоего внука!

— Но если бы ты вышла за него замуж, — беззастенчиво продолжала рассуждать Лили, — то мы не оказались бы сейчас в такой ситуации.

Мир Тины пошатнулся.

— Ты что, не слышишь меня? Я потеряла ребенка! В двадцать недель. Есть ли у тебя предположение, что это такое, — рождение ребенка, которому суждено умереть?

Лили отмахнулась от аргумента, как будто это была не более чем пылинка на одной из ее стеклянных фигурок:

— Ты была бы замужем, если бы сказала мне вовремя. Я бы устроила ваш брак в течение недели.

— А что, если я не хочу замуж?

— Это вряд ли. Ты должна была заставить Луку совершить этот благородный поступок.

Ненавидела ли Тина свою мать когда-либо так сильно, как сейчас?

— Как ты заставила Митча жениться на тебе, когда забеременела? Признайся, Лили, ты надеялась на выкидыш, как только папа надел кольцо тебе на палец! Ты надеялась избежать родов, как только вышла замуж, ты ведь никогда не хотела ребенка?

— Это нечестно!

— Да? Ну, прости. Так вот — я не обязана выходить замуж! — Тина повернулась, чтобы уйти. — До свидания, Лили. Постараюсь больше не встречаться с тобой, пока я здесь.

— Куда ты идешь?

И Тина бросила через плечо:

— К черту! Но не думай, что это о тебе.

Таксист высадил Луку у двери его собственного палаццо с видом на Гранд-канал. Альдо вышел навстречу ему, открывая железные ворота:

— А компания, которую вы ожидали?

— План поменялся, Альдо. Сегодня вечером я буду ужинать один. Накрой мне в кабинете.

Лука прошел по кафельной плитке и взбежал по мраморным ступеням, перешагивая сразу через три, в дом. Изменение плана временное, он не сомневался. Однажды Валентина переспала с ним, хотя выбор у нее был. Вскоре она поймет: на этот раз выбора у нее нет. Скоро она приползет, умоляя его спасти свою семью от кошмара, что устроила ее мать.

Он вошел в кабинет, обошел широкий стол, где его терпеливо ждал компьютер, и вышел на балкон прямо через окно. Водный трамвайчик озарился вспышками любительских камер. Тяжелые баржи развозили по городу товары вместо грузовиков. Лука никогда не уставал от этих признаков жизни Венеции, звуков воды, бьющейся о сваи, громкого тенора гондольера, ведущего гондолу по каналам. В конце концов, его семья жила здесь на протяжении многих столетий. Лука иногда чувствовал, будто в его жилах течет не кровь, а вода из этих самых каналов.

Неожиданно Лука увидел в свете из окна дома напротив золотые глаза, совсем как у Тины. Словно вспышка света — янтарные глаза и волосы цвета меди…

Она стала красивее, чем Лука ее помнил. И он жаждал ее. И вскоре она приползет к нему. Осталось лишь немного подождать.

Тина получила адрес от Кармелы, которая крепко прижала ее к груди, прежде чем отпустить, торжественно расцеловав в обе щеки:

— Возвращайтесь, если вам что-нибудь понадобится. Я всегда помогу вам, красавица.

Тина обняла пожилую женщину, сжимая бумажку с адресом и карту, которую Кармела нарисовала для нее. Лука сказал, это недалеко.

Тина ошиблась, сев не на тот водный трамвайчик, и пришлось сойти на ближайшей остановке, чтобы пересесть на другое судно. Тина трижды терялась в темноте переулков и площадей, как слепая, пока не нашла табличку с названием улицы — значит, она на правильном пути.

Нет, она пошла на это не ради отца, который каким-то образом решил: если он поможет Лили, то облегчит задачу дочери.

Что Лили рассказала Митчу о своем тяжелом положении? Что еще связывает их — спустя более двадцати лет? Но ферма, уже заложенная в банке, буквально висела на ниточке. Еще один засушливый сезон — и мечта отца будет разрушена. Тина не могла позволить этому случиться.

Она завернула не за тот угол и выругалась себе под нос, когда пришлось возвращаться назад. Но все неудобства, связанные с ее путешествием, только усиливали гнев. Так что когда Тина дошла наконец до нужных ворот и они оказались запертыми, ее уже всю трясло от гнева. Она нажала на кнопку звонка, а когда ей ответили, сказала:

— Скажите синьору Барбариго, это Тина Хендерсон… Валентина Хендерсон. Лука должен ждать меня.

Через несколько минут ворота щелкнули, и дворецкий с каменным лицом встретил Тину в дверях, давая понять: она выглядит неподобающе для встречи с его боссом.

— Синьор Барбариго примет вас в кабинете, — сказал дворецкий и указал на рюкзак: — Не хотите ли оставить вашу сумку?

— Я возьму ее с собой, — сказала Тина, положив руку на ремешок. — Если это возможно.

Лука будет удивлен тому, что она все же пришла. Он должен понять: Тина явилась по делу, раз взяла с собой рюкзак. Кроме того, если она собирается разделить спальню с Лукой, рюкзак должен быть с ней.

Дворецкий с неодобрением кивнул и повел ее по широкой лестнице, ведущей на бельэтаж. «Потрясающее палаццо», — думала Тина, когда они поднимались. Мозаичные полы, оштукатуренные стены, невероятно высокие потолки.

Осталось всего несколько ступенек, но тут Тине стало не хватать кислорода, как будто бы воздух становился тем более разреженным, чем выше они поднимались. Но с воздухом все было нормально. Просто она вступала в логово льва — и собирается играть с ним на его территории. Внезапный всплеск страха и шанс трусливо сбежать отсюда придали ей сил.

С лестницы открылся вид на гостиную, такую элегантную…

«Так же должен выглядеть дом мамы, — думала Тина. — Вероятно, так он и выглядел до того, как Эдуардо взял ее в жены. Лили попала в зависимость собственного увлечения стеклом из Мурано и позволила своей страсти заполонить все пространство и высосать последние деньги».

Дворецкий постучался в очередные двери, впустил Тину, а потом ушел.

Ее сердце застучало сильнее, когда она увидела его.

Лев был прямо перед ней. Лука развалился в кресле за столом длиной во всю комнату. Тина не посмотрела ему в глаза, начав изучать его стол. Мужской и выразительный, с крепкими ножками, такими, что могли бы пережить еще много столетий.

— Валентина? — сказал Лука, не вставая, его темные глаза ждали ответа. — Ты сделала мне сюрприз.

— Неужели? — Тина оглянулась. — Дверь закрывается изнутри?

Он наклонил голову и нахмурился: