Ненавистная фрау - Неле Нойхаус

— Что-нибудь известно о местонахождении ребенка? — спросил Боденштайн.

— Нет, — доложила Катрин Фахингер. — В детском саду девочка была в последний раз восемнадцатого августа, и в этот же день ее также в последний раз видела и няня, которая всегда сидела с ребенком. В тот вечер из детского сада ее забрала Изабель Керстнер.

— В таком случае мы должны немедленно объявить девочку в розыск, — сказал Боденштайн. — Этим займетесь вы, фрау Фахингер. Достаньте свежее фото ребенка.

— Нам необходимо получить постановление на обыск в ветеринарной клинике, — вмешался Бенке.

Боденштайн посмотрел на него и невольно подумал об Инке Ханзен. Он не хотел создавать ей ненужных проблем.

— Какова летальная доза пентобарбитала натрия для человека? — спросил он. — Я думаю, очень небольшая. Мне представляется очень сомнительной возможность того, что мы сможем там что-то обнаружить с помощью определения состава медикамента или накладных.

Бенке пожал плечами.

— Фрау Кирххоф, — обратился Боденштайн к Пие, — поезжайте в эту конюшню в Келькхайме. Полагаю, Изабель Керстнер проводила там немало времени. Попытайтесь побольше разузнать о ней.

«Гут Вальдхоф» располагался позади промышленной зоны, на краю поля между Келькхайм-Мюнстером и Лидербахом. Пия остановила свой автомобиль на безупречно вымощенной парковочной площадке и вышла из машины. Здесь было припарковано несколько автомобилей, на другой стороне аккуратно один за другим выстроились прицепы для перевозки лошадей. Пия с интересом огляделась вокруг. Она приезжала сюда однажды много лет назад, когда навещала подругу, поместившую сюда свою лошадь, но тогда все выглядело совершенно иначе. От метровой высоты сорняков, грязных дорог и куч конского навоза не осталось и следа. Кто-то, по-видимому, инвестировал сюда массу денег и сил и из обедневшей сельской усадьбы создал великолепный конноспортивный комплекс. Вокруг были разбиты ухоженные газоны с цветочными клумбами и рододендронами, также имелись большое конкурное поле с разнообразными препятствиями и манеж для соревнований. В длинной конюшне были прорезаны внешние окна, из которых лошади могли высовывать свои любопытные морды.

Пия прошла через парковочную площадку и увидела загорелого бритоголового молодого человека, двигавшего перед собой тачку с сеном. На нем были узкие джинсы и зеленая рубашка поло с надписью золотистого цвета «Гут Вальдхоф», под которой обозначились хорошо натренированные бицепсы. «Изменившийся в целом облик двора положительно сказался и на внешнем виде персонала», — весело подумала Пия.

— Добрый день, — обратилась она к парню. — Кто директор этого комплекса и где я могу его найти?

Тот смерил Пию оценивающим взглядом, не останавливая при этом тачку.

— Директор у нас Кампманн. Он наверху, в доме, — сказал он с явным иностранным акцентом. — Все понятно?

— Все понятно, — улыбнулась Пия. — Спасибо за информацию.

Жилой дом оказался все тем же незатейливым одноэтажным зданием с плоской крышей, что и раньше. Правда, было приложено немало усилий, чтобы придать лоск безликой заурядной постройке. Во двор выходил великолепный зимний сад, где между пальмами в горшках и лимонными деревцами вокруг массивного деревянного стола уютно расположились группами кожаные стулья. Дом был недавно выкрашен охрой, как и все здания комплекса. Напротив жилого здания находилась еще одна, новая секция конюшни, и у привязной штанги дремали две лошади с влажными лоснящимися шкурами. Обе наездницы, на вид лет сорока, сидели в зимнем саду с распахнутыми дверьми. Они пили шампанское из бумажных стаканчиков и ждали, когда их лошади обсохнут на горячем августовском солнце.

Пия кивнула женщинам и прошла к дому, перед которым был припаркован серебристый «Порше Кайенн». Как раз в тот момент, когда она собиралась нажать кнопку звонка, дверь открылась. На улицу вышел мужчина с темно-русыми волосами, в джинсах и ярко-голубой рубашке с короткими рукавами. За ним шли платиновая блондинка с чересчур темным солярийным загаром и два угрюмых тинейджера в широких брюках и кроссовках. Все четверо, не здороваясь, проследовали мимо Пии к автомобилю. На вид мужчине было под пятьдесят. Судя по всему, раньше он был достаточно привлекателен, но теперь его покрасневшее лицо, выдававшее излишнюю любовь к алкоголю и обильной еде, выглядело дряблым и одутловатым. Женщине было лет на десять меньше. Весь ее внешний вид говорил о том, что она всеми силами стремилась выглядеть моложе своих лет. Зачесанные кверху волосы казались слишком светлыми, чтобы быть натуральными. На женщине были облегающие бежевые брюки и такой же узкий пуловер бирюзового цвета с немыслимо глубоким вырезом. Кроме того, она с ног до головы была увешана различными украшениями.

— Добрый день, — поздоровалась Пия. — Вы господин Кампманн?

— Да, это я, — холодно ответил мужчина и остановился.

Пия заметила пластырь над его правой бровью и довольно свежий кровоподтек под глазом.

— Моя фамилия Кирххоф. — Она достала удостоверение. — Уголовная полиция Хофхайма. У меня к вам несколько вопросов.

— Мы как раз собрались уезжать. — Кампманн посмотрел на часы, чтобы продемонстрировать, что у него нет ни времени, ни желания задерживаться дольше, чем это необходимо. — У меня сегодня выходной.

— Это не займет много времени, — заверила Пия.

— Конечно, у нас есть время, чтобы ответить на пару вопросов, — вмешалась блондинка и дружески улыбнулась, чтобы скрасить невежливое поведение своего мужа.

Пие показалось, что того это не очень устраивало, однако Кампманн с кислой миной развел руками, повернулся на каблуках и направился назад к входной двери. Он привел Пию в современно оборудованный офис и встал посередине комнаты. Его жена стояла рядом с ним.

— Итак, — Кампманн не желал прикладывать ни малейших усилий, чтобы казаться приветливым, — о чем идет речь?

— В воскресенье утром был обнаружен труп Изабель Керстнер, — сообщила Пия. — Я предполагаю, что вы были с ней знакомы.

— О господи! — воскликнули оба супруга одновременно, и на их лицах отразилось изумление.

— По последней информации, она стала жертвой насильственного преступления, — добавила Пия.

— Насильственное преступление? — недоверчиво повторила фрау Кампманн и испуганно раскрыла глаза. — Это ужасно!

Кампманн, казалось, был в некотором шоке, но когда его жена, ища поддержки, хотела взять его за руку, он сунул обе ладони в карманы джинсов.

— Нам стало известно, что фрау Керстнер держала лошадь в этой конюшне, — поведала Пия. — Стало быть, вы оба наверняка хорошо ее знали.

— Да, конечно, мы хорошо ее знали, — робко прошептала фрау Кампманн. — Она была милой девушкой. Мы ее очень любили, правда, Роберт?

Взгляд Пии переместился на Кампманна.

— Да, это правда. — Мужчина упорно избегал встречаться с ней глазами.

На какое-то мгновение Пие показалось, что она уловила на его лице выражение отчаяния, которое, однако, быстро сменилось застывшей маской.

— Не так давно фрау Керстнер рассталась со своим мужем, — сказала Пия, — а при вскрытии было установлено, что примерно три недели назад она делала операцию по прерыванию беременности. Вам что-то известно об этом?

Супружеская пара обменялась удивленными взглядами.

— Нет, — ответил Кампманн. — Я об этом ничего не знал.

— Я тоже. — Его жена пристально посмотрела на Пию своими слишком близко посаженными глазами, и у Кирххоф возникло смутное подозрение, что она лжет.

Понять Роберта Кампманна было невозможно; лишь его осанка и то, как он скрестил на груди руки, выдавали испытываемую им неловкость.

— Не могли бы вы предоставить мне список лиц, которые держат в конюшне своих лошадей? — попросила Пия. — И, может быть, вы могли бы также сказать, с кем фрау Керстнер была в дружеских отношениях или часто общалась?

Фрау Кампманн села за письменный стол, включила компьютер и начала медленно стучать по клавиатуре. При этом она рассказывала, что Изабель Керстнер была отличной и успешной наездницей по выездке. Нет, врагов у нее не было. За исключением мелкой ревности среди наездников, что совершенно естественно, с ней никогда не было никаких проблем. Пия заметила дорогие часы на запястье фрау Кампманн — «Брайтлинг» с бриллиантами — и тяжелое золотое украшение марки «Булгари». Неплохо для жены инструктора по верховой езде. Так же как и впечатляющий дорогой внедорожник перед домом. Пия взяла список, поблагодарила за информацию и покинула супругов Кампманн. У последних, похоже, исчезло желание куда-либо ехать: пока Пия шла к своему автомобилю, намереваясь позвонить Боденштайну, она заметила, что фрау Кампманн позвала обоих детей домой.

На территории конноспортивного комплекса не происходило ничего особенного. Обе женщины занимались своими лошадями, и Пия встретила только двух девушек, которые рассказали ей, что Изабель была женой ветеринара доктора Керстнера и у нее была шикарная лошадь для выездки, на которой она успешно выступала на соревнованиях. Кроме того, есть лошади, принадлежащие конноспортивному комплексу «Гут Вальдхоф» и подлежащие продаже. Они обучены и участвуют в соревнованиях.