Жизнь замечательных братьев - Redhat

— Ступефай!!

По сугробам полоснул красный луч – заяц увернулся от него и в два прыжка исчез в овраге; следом полетела еще одна вспышка.

— Ну что ты все мажешь и мажешь? И зачем он тебе, ведь почти пришли, — раздался глухой мужской голос.

— А где гарантия, что нас накормят? – откликнулся другой мужчина. – Так бы пришли со своей добычей…

— Поттер тебе добыча. Давай, догоняй – Беллатрикс во–о–он уже где.

Трое путников медленно шли по глубокому снегу, покрывавшему подъездную дорогу к поместью – белые крыши и башенки выделялись на фоне звездного неба. Ведьма, подобрав юбки, перескочила через корягу и оказалась у самых ворот; женщина обернулась и с недовольной гримасой на лице взглянула на отставших.

— Я уверен – Люц, драклы его дери, нарочно расширил границы аппарации!! – рявкнул оборванный волшебник, неудачно поохотившийся на зайца. – И закидал дорогу – гляди, кусты еле припорошило, а тут…

— Да какая разница? Все равно у нас нет выбора, — раздраженно перебил его спутник; с виду он был постарше, намокшие полы тяжелого плаща волочились по сугробам, а в прохудившихся сапогах было полно снега. – Двигай, Раба, потом будешь возмущаться. Эксплоди! – серебристая вспышка ударила в корягу — та взорвалась, осыпав все вокруг щепками и трухой.

— Не прошло и года, — съязвила Беллатрикс, когда муж и деверь добрались, наконец, до причудливых кованых ворот. – Они еще не ложились, — ведьма кивнула на мерцавшие вдали высокие окна, — небось, до сих пор «Пророк» перечитывают.

— Будем ждать, или через ограду полезем? – поинтересовался младший Лестрейндж.

— Дурак! У них наверняка пароль на входе! – огрызнулась Белла, зябко кутаясь в дырявую накидку. – Только бы вспомнить, какой… – она простерла к воротам руку и громко произнесла: — Всегда чистокровны! – ничего не произошло.

— Богатство и знатность, — предположил Родольфус.

— Лимонные дольки! – хихикнул Рабастан.

— Салазар Слизерин! Авада Кедавра! – надрывалась Беллатрикс.

Спустя пять минут троица так замерзла и разозлилась, что, казалось, от их ярости начал таять снег. Рабастан в бешенстве бросился на решетку и стал трясти ее, вопя не своим голосом:

— Открывай, трусливая твоя душа, крыса белобрысая!! Алохомора, дракон тебя дери–и–и!!! – с последними словами Раба бухнулся в снег по другую сторону ворот. Беллатрикс хмыкнула, теребя накидку, старший Лестрейндж молча поднял брата на ноги. От величественного здания к ним уже спешил домовик с фонарем в лапке.

— Доб–б–бро пож–ж–жаловать… – проскулил он, в ужасе переводя взгляд со всклокоченной Беллатрикс на заросших косматой бородой братьев – все трое были одеты в лохмотья, достойные разве что дементоров, из дырявой обуви выглядывали посиневшие пальцы. Что и говорить – родственники хозяйки были совсем не похожи на семью, изображенную на спрятанных в кладовке колдографиях.

— Перестань дрожать! Чего явился – дорогу показывать? Я ее, поди, не хуже тебя знаю! – не выдержала мадам Лестрейндж; эльф съежился и захныкал, зачем‑то протягивая Белле фонарь. – У–у–у, погоди у меня! Где миссис Малфой?

— В каминном з–з–зале, госпожа… Она и хозяин ждут вас к уж–ж–жину… – заикался домовик, с подозрением поглядывая на мрачных спутников Беллатрикс – те смотрели на эльфа так, будто готовы были изжарить его на вертеле не отходя от ограды. Удивительно, но сугробы вправду остались за воротами – снег перед родовым поместьем был тщательно утрамбован, а скользкие участки дороги посыпаны песком. Подгоняя окриками домовика, который пребывал в полуобморочном состоянии и еле волочил ноги, Белла зыркала по сторонам, словно опасаясь невидимой засады в подстриженных колючих кустах. Внезапно за сетью голых переплетавшихся веток мелькнуло что‑то белое – раздался тоскливый крик, домовик охнул и схватился за сердце.

— Только не это — они снова вырвались! Сожалею, но я вынужден покинуть вас, иначе хозяйка… – эльф бросил фонарь на землю, щелкнул пальцами и растворился в воздухе.

— Что это было? – спросил Рабастан; от странного, доселе неслыханного звука ему стало не по себе.

— Почем я знаю! Пойдемте скорее в дом, не то я превращусь в ледышку! – заявила ведьма, бодрым шагом направляясь к освещенному фасаду.

— Беллочка!! – завизжала Нарси, вскакивая с дивана и подбегая к мадам Лестрейндж; Беллатрикс про себя отметила, что Нарцисса надела самое дешевое темное платье и сняла все украшения, дабы, не дай Мерлин, не запачкаться о бывшую узницу Азкабана. Сестры крепко обнялись, Люциус, кривя губы в вежливой, но слегка брезгливой улыбке, пожал руку Родольфусу и кивнул Рабастану, который уже приготовился дружелюбно хлопнуть бывшего соратника по спине. На всякий случай мистер Малфой отступил на шаг и незаметно вытер руки платком, пропитанным дезинфицирующим средством.

— Как ты, душенька?! Сколько лет, сколько зим! – причитала Нарцисса, поливая слезами грязные лохмотья сестры. – Хвала Мерлину, что вы сбежали! Как вам это удалось? Руди, ты похудел!

— А я? – подмигнул Рабастан, но на него никто не обратил внимания.

— Люц, не стой как столб, давай выпьем! – радостно пророкотал Родольфус, скидывая сырой плащ прямо на персидский ковер; Малфой вздрогнул – к счастью, стараниями эльфов жуткая тряпка тут же исчезла. Почувствовав себя почти как дома, младший Лестрейндж рухнул в ближайшее кресло и с наслаждением вытянул ноги к огню, шевеля выглядывавшими из прорех пальцами.

— Чуть не отморозил! – громко прокомментировал он, как будто это кого‑нибудь интересовало; хозяин отвернулся, с трудом сдерживая тошноту. – Люц, у тебя еще остался тот бурбон тысяча девятьсот тридцатого?

— Да, — отрезал Малфой – самой непростительной ложью на свете он суеверно считал ложь насчет своего состояния, которым привык хвастаться, – но с тебя хватит и огневиски, — в руки Рабастану уткнулся стакан, на дне которого плескалась жалкая порция напитка.

— Люциус, не жадничай! – сквозь слезы укорила мужа Нарцисса. – Лучше отведи ребят в ванну и переодеться! — Малфой снова вздрогнул и поморщился, словно съел что‑то кислое, но возразить не успел – Нарцисса уже поднималась по мраморным ступенькам, увлекая за собой Беллу. – И побриться! – донесся с лестничной площадки очередной приказ. – А потом мы сядем ужинать!!

Господина Малфоя прошиб холодный пот. Он был морально готов к тому, что в случае побега из Азкабана ему придется приютить крайне агрессивную сестру своей жены. Но то, что она явилась с мужем и еще одним голодным мужиком, который топтал дорогой ковер и требовал коллекционный виски – это было выше сил и терпения Люциуса Малфоя. Более того – это совершенно не соответствовало его желаниям, но Нарси, судя по всему, были безразличны желания и эмоции мужа. Обреченно вздохнув, Люциус повернулся к двум заросшим а–ля Хагрид братьям и изобразил неубедительное подобие улыбки.