Чекисты рассказывают. Книга 3-я - В. Шевченко

— В отношении главарей все ясно, — сказал он, — но есть люди, вовлеченные в заговор обманным путем. Как быть с ними?

Встал Круминь.

— Можно скажу? — Он встряхнул газетой и показал на первую страницу. — Вот давали приказ о сдаче оружия... Многие принесли. Когда арестуем главарей, надо дать в газету публикацию о расстреле банды южских мятежников... Думаю, многие рядовые из местных заговорщиков призадумаются и придут с повинной. Надо немножко ждать...

Карл Янович вопросительно взглянул на председателя.

— Есть в твоих словах смысл, товарищ Круминь, есть, — отозвался Исаев. И, будто размышляя, продолжал: — Обманутые, втянутые в заговор силой, могут порвать с прошлым, будут работать, приносить пользу народу...

Он поднял голову, обвел глазами лица присутствующих товарищей. Увидел, что они ждут от него решения.

— Что ж, предложение Карла Яновича принимаем. Только придут ли? Прйдут! — убежденно поставил он «точку».

Чекисты приступили к ликвидации заговора.

КОНЕЦ «ОФИЦЕРСКОГО БАТАЛЬОНА»

Официально

От Владимирской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, саботажем и преступлениями по должности. В 12 часов с 13 на 14 сентября 1918 года по постановлению Президиума Чрезвычайной Комиссии от 12 сентября сего года были расстреляны гр.: Цветков Сергей Васильевич, Зимин Иван Николаевич, Гаврилова Леонтина Антоновна, Голиков Алексей Иванович и Чернов Василий Григорьевич. Все вышеуказанные граждане являлись инициаторами контрреволюционного выступления в селе Южа, Вязниковского уезда.

— Все ясно? — спросил Исаев у коменданта, заканчивая разговор. — Тогда присылай его сюда...

Леонид Григорьевич посмотрел в сторону Круминя.

Карл Янович сидел за длинным столом. На вопросительный взгляд председателя он лишь кивнул головой: мол, готов к допросу.

И вот в кабинете Николай Судогодский. Новенькая гимнастерка, галифе, поскрипывающие хромовые сапоги. Уверенно направился он к председателю.

Исаев наблюдал за вошедшим. И когда тот подошел и собирался доложить, Леонид Григорьевич резко скомандовал:

— Оружие на стол!

Николай от неожиданности замер. Потом, пожав плечами, спросил:

— Не понимаю, товарищ председатель?

— Сейчас поймете, — сдерживая себя, ответил Исаев. — Я не товарищ... предателям!

Николай побледнел. Вспышка гнева председателя испугала Николая. Трясущимися руками он хотел достать оружие, но руки не повиновались. Исаев обезоружил его.

— А теперь — все по порядку. Фамилия? Только настоящую выкладывайте!

Николай вдруг понял, что помощи ждать неоткуда и ловчить бесполезно. Обхватив голову руками, он упал в кресло и заплакал.

— Тихомиров я, Тихомиров, — послышалось сквозь рыдания. — Все расскажу... Я не хотел. Меня заставили...

Подошел Круминь. Брезгливо взглянув на Николая, протянул ему платок и спокойно проговорил:

— Перестань реветь. На вот, вытри лицо. Садись и рассказывай.

Тихомиров сидел на краешке стула, жалкий, подавленный разоблачением.

В начале 1918 года с помощью брата Михаила по подложным документам он устроился на работу в Судогодский военкомат. Михаил был старшим в семье. Николай, преклоняясь перед братом-офицером, старался во всем походить на него.

— Ныне надо думать о своей шкуре, — говорил бывший штабс-капитан, когда братья встретились после Февральской революции. — Надо бороться с большевиками.

— Но как бороться? — спросил Николай, которого покоряла решимость брата, тем более что привязанности к новой власти младший брат тоже не испытывал.

— Как? — Михаил говорил четко, видимо, план действий был им обдуман и выношен. — С твоей помощью. Нужно пролезть к врагу, чтобы знать, чем он живет, чем дышит. Соображаешь?

И Михаил выложил план, согласно которому Николай и попал на службу в военкомат. Старший брат тоже стал сотрудником советского учреждения.

В мае по заданию Михаила Николай добился направления во Владимирскую ЧК. В городе его познакомили с главарем контрразведки «офицерского батальона» Василием Рагозиным, под руководством которого Тихомиров-младший стал работать.

Информация о делах владимирских чекистов поступала врагам из «первых рук». Это он, Николай Тихомиров, из кабинета Рагозина сообщил по телефону своему шефу — Василию Рагозину о поступке командира пулеметной команды Катова.

Допрос Николая был не из легких. Он пытался доказать, что его силой заставили поставлять информацию. Он выпрашивал снисхождения, обещал быть лояльным к новой власти и во всем помогать ей...

— А сообщение телефонистки Анны Яковлевой переврал с какой целью? — спросил Круминь.

— Боялся разоблачения...

Первый допрос закончился. Он помог уточнить план ликвидации «офицерского батальона».

На очередном совещании был рассмотрен порядок ареста и допросов главарей заговора. Разошлись по своим кабинетам готовиться к операции Евстафьев, Круминь, Соколов, Аверьянов, Воробьев. Только Николай Рагозин остался в кабинете председателя.

— Пойми, Коля, нельзя тебе участвовать в аресте брата. — Исаев по-дружески положил ему руку на плечо. — Мы не отстраняем тебя, а оберегаем. Многого ведь еще не знаем...

— Я понимаю, — тихо ответил Николай.

— Не мучай себя. Ты же для матери, с доброй целью просил оставить телефон, а он, гад, против нас использовал его... Всякое бывает. Иди звони сейчас матери, уведи ее из дома. Избавь от лишних переживаний.

И последний участник совещания покинул кабинет.

...Небольшой особнячок, принадлежавший Рагозиным, утопал в зелени разросшегося сада. Его и днем-то едва увидишь за деревьями, а в такую темень и вовсе не разглядеть.

Группа чекистов бесшумно проникла во двор и сад, но у самого крыльца их подстерегало неожиданное препятствие. Что-то грохнуло, и сразу же раздались выстрелы.

Евстафьев и Смирнов бросились к двери. И в тот же миг со второго этажа через окно друг за другом выпрыгнули два человека. Исаев и Круминь бросились за ними в сад, стреляя в темноту. Беглецы устремились в конец сада. Оттуда защелкали выстрелы — стреляла расставленная Исаевым засада.

Один из беглецов шмыгнул в кусты и скрылся. Другой кинулся туда же, но сильным ударом его оглушили, затем связали. Пойманным оказался Михаил Тихомиров.

А чекисты здесь его и не ожидали, они намеревались арестовать Василия Рагозина...

Василий же выбрался из сада через потайной ход, вылез у дуба, где в детстве они с братом любили играть.