Партнер - Джон Гришэм

Поэтому супруге не составило труда добиться от него всего, что ей требовалось. Никакого серьезного сопротивления Боген оказать не мог. Доброе имя со временем удалось, правда, восстановить, однако в праве видеться с ребенком ему было отказано.

Поразительно, но он все еще любил эту странную женщину и надеялся вернуть ее. Может, в этом ему помогут деньги? Может, еще не все потеряно? Ведь они наверняка найдут свои миллионы.

Затянувшееся молчание нарушил Каттер:

— Стефано сам напросился на серьезные неприятности. В результате пыток у Лэнигана все тело в ожогах.

— Отлично, — улыбнулся Витрано.

— Вы рассчитываете вызвать у нас сочувствие? — спросил Боген.

— Нисколько. Я хотел сказать, что Стефано представляет собой интерес лишь постольку, поскольку может привести нас к деньгам. За ним установлено наблюдение.

— Найти деньги будет нетрудно, — пожал плечами Витрано. — Ведь какого-то мертвеца мы похоронили. Наш приятель Патрик совершил убийство, за что полагается электрический стул — просто и достаточно быстро. Убийство из корыстных побуждений. Так что если на него надавить, он запоет.

— Но будет еще лучше, если Лэнигана отдадут нам. — Боген не собирался шутить. — Десять минут — и мы узнаем все.

Каттер посмотрел на часы:

— Мне пора. Предстоит еще съездить в Пойнт-Клир и сообщить новость Труди.

Боген и Витрано одновременно фыркнули и засмеялись.

— Вот как? Она еще ничего не знает? — спросил Чарлз.

— Пока нет.

— Хорошо бы записать эту сцену на видео, — сказал Витрано, продолжая трястись от беззвучного смеха. — Хотел бы я увидеть ее лицо.

— Мне и самому не терпится, — ответил Каттер.

— Сучка, — поморщился Боген.

— Поставьте в известность своих партнеров. — Каттер поднялся. — Но до полудня ничего особенного не предпринимайте. Мы собираемся устроить пресс-конференцию, я еще свяжусь с вами.

После ухода агента они довольно долго просидели в полном молчании: слишком много вставало вопросов, слишком многое предстояло обсудить. Какие перспективы открывались, какие возможности!

Патрика Лэнигана, жертву автокатастрофы, произошедшей в отсутствие свидетелей на какой-то проселочной дороге, проводила в последний путь одиннадцатого февраля девяносто второго года его очаровательная жена Труди. Одетая в строгий черный костюм от Армани, вдова выглядела потрясающе. Бросая горсть земли на гроб, мысленно она уже вовсю тратила деньги.

По своему завещанию Патрик оставил ей все. За несколько часов до того, как отправиться на заупокойную службу, вместе с Дугом Витрано Труди открыла запертый ящик стола в кабинете мужа и внимательно изучила находившиеся там бумаги: завещание, документы на две машины, закладную на дом, страховой полис на полмиллиона долларов, о котором Труди было известно, и другой — на два миллиона, — оказавшийся для нее полной неожиданностью.

Витрано опытным взглядом просмотрел драгоценный документ. Полис Патрик приобрел восемью месяцами раньше.

Единственным получателем страховой суммы в нем значилась Труди. Оформлены обе страховки были в одной и той же солидной компании.

Труди клялась, что о втором полисе и не подозревала.

Улыбка на ее лице убедила Дуга в том, что она говорит правду.

Свалившееся перед самыми похоронами на голову вдовы состояние совершенно выбило ее из колеи, но, несмотря на охвативший ее восторг, она нашла силы и терпение изобразить приличествующую моменту печаль и отстоять всю службу, а затем дойти за гробом до самой могилы.

С выплатой денег компания, как обычно бывает, не спешила, однако угроза Дуга обратиться в суд привела к тому, что через четыре недели после похорон мужа Труди стала обладательницей двух с половиной миллионов долларов.

Прошло еще шесть дней, и она уже разъезжала по Билокси в красном «роллс-ройсе», вызывая ненависть сограждан. А потом исчезли девяносто миллионов, и по городку поползли тревожные слухи.

Может, она и не вдова?

Патрик был первым из подозреваемых, а вскоре остался единственным. Слухи становились все злонамереннее; не желая быть их объектом, Труди усадила в «роллс-ройс» маленькую дочку и своего приятеля Лэнса, с которым сошлась когда-то в школе, и укатила в Мобил, расположенный в часе езды к востоку от Билокси. Там она нашла пронырливого адвоката, надававшего ей советов, как уберечь полученные от страховой компании деньги. В Пойнт-Клире Труди купила прекрасный старый особняк с видом на залив и записала его на имя Лэнса.

Лэнс представлял собой типичного красивого и сильного неудачника. Именно с ним Труди в четырнадцать лет стала женщиной. Когда Лэнсу исполнилось девятнадцать, он был обвинен в контрабанде марихуаны и его на три года упрятали за решетку. Труди же в это время наслаждалась привольной студенческой жизнью в колледже, который, несмотря на крайнее легкомыслие, умудрилась окончить с отличием. Выйдя замуж за сына весьма состоятельных людей, она через два года развелась с ним и стала наслаждаться прелестями жизни свободной одинокой женщины. Через несколько лет Труди встретила Патрика — молодого и многообещающего юриста, человека в городе нового. Они стали мужем и женой.

Пока училась в колледже и позже, став замужней женщиной, в первом и втором браке меняя места работы, Труди всегда держала Лэнса поблизости. Он был для нее чем-то вроде наркотика, его кошачьей похоти ей вечно не хватало.

Уже в четырнадцать лет Труди поняла, что расстаться с Лэнсом не сможет никогда.

По пояс голый, со стянутыми на затылке в пучок блестящими черными волосами, со сверкающим в мочке левого уха крупным бриллиантом, Лэнс стоял у раскрытой калитки, глядя на Каттера сверху вниз — так он смотрел на весь мир, — и молчал.

— Труди здесь? — спросил Каттер.

— Возможно.

Увидев значок специального агента, Лэнс на мгновение растерялся.

— Каттер, сотрудник ФБР. Мне уже приходилось с ней беседовать.

Марихуану Лэнс привозил из Мексики на отличном быстроходном катере, купленном на деньги Труди. Товар он сбывал дельцам в Мобиле. Бизнес шел вяло: мешала береговая охрана.

— Она в спортивном зале, — сообщил Лэнс. — А что вам от нее нужно?

Не обратив внимания на этот вопрос, Каттер пересек подъездную дорожку и направился в сторону модернизированного и оборудованного тренажерами гаража, откуда доносилась громкая музыка. Лэнс побрел следом.

Труди была полностью поглощена аэробикой, безукоризненно точно копируя сложнейшие движения какой-то супермодели, лихо отплясывавшей на огромном экране телевизора у задней стены помещения. Она подпрыгивала, делала повороты, подпевая лившейся из динамиков музыке, и выглядела чертовски соблазнительно: ярко-желтое обтягивающее трико, собранные в длинный конский хвост белокурые волосы, ни грамма жира. Каттер не отводил глаз. Даже пот не портил ее.

На аэробику Труди тратила по два часа ежедневно, и в тридцать пять лет по-прежнему походила на студентку-второкурсницу.

Лэнс нажал кнопку панели управления, и экран телевизора погас. Труди обернулась, увидела Каттера и наградила его взглядом, от которого могло бы расплавиться масло.

— В чем дело? — возмущенно бросила она Лэнсу.

— Каттер, специальный агент ФБР. — Снова вытащив из кармана значок, Джошуа направился к Труди. — Несколько лет назад мы с вами встречались.

Желтым, в тон трико, полотенцем Труди вытерла лицо.

Грудь ее высоко вздымалась.

— Чем могу вам помочь? — ослепительно улыбнулась она.

— Я принес вам замечательную новость. — Каттер широко улыбнулся в ответ.

— Какую же?

— Мы нашли вашего мужа, миссис Лэниган, он жив.

До Труди не сразу дошел смысл услышанного.

— Патрик?

— Именно так.

— Вы лжете, — подал голос Лэнс.

— Вынужден вас разочаровать, но это правда, — на мгновение повернулся к Лэнсу Каттер. — Сейчас он на нашей военной базе в Пуэрто-Рико, а здесь будет примерно через неделю. Я подумал, что эту добрую весть вы имеете право узнать раньше газетчиков.

Пораженная, Труди опустилась на гимнастическое бревно. Ее бронзовая от загара кожа стала серой. Плечи безвольно поникли. Лэнс бросился к ней.

— О Господи, — едва слышно выдохнула Труди.

Каттер положил на край бревна визитную карточку.

— Дайте знать, если решите, что я смогу чем-нибудь помочь вам. — Он направился к выходу.

Было совершенно ясно, что Труди не испытывала никакой ненависти к человеку, смерть которого оказалась всего лишь обманом. И радости известие о том, что он жив, ей тоже не принесло.

Появился только страх, отупляющий чувства ужас: страховая компания, безусловно, подаст в суд, и с деньгами придется расстаться.

В то время пока Каттер находился в Мобиле, его коллега отправился к жившей в Новом Орлеане матери Патрика.