Шпион по призванию - Деннис Уитли

За парчовой ширмой в углу комнаты были предусмотрительно поставлены два ночных горшка, дабы избавить джентльменов от необходимости прерывать беседу, покидая комнату. Большинство присутствующих поспешили ими воспользоваться, и когда гости вновь возвратились за стол, капитан велел Роджеру занять место матери. Графины пустили по кругу, разговор возобновился.

— Вы почти ничего не рассказали нам, сэр, о состоянии, в котором оставили Вест-Индию, — обратился мистер Гиббон к хозяину дома, — а ведь наше процветание в немалой степени зависит от сахарных островов.

— Сейчас дела там идут достаточно хорошо, сэр, — быстро ответил капитан Брук. — Правда, враг порядком разрушил те города, где мы оказывали ему сопротивление, но сжег очень мало плантаций, надеясь извлечь из них прибыли в будущем.

Капитан Бэррард громко рассмеялся:

— После того как французы вновь захватили Сент-Эстатиус, оставив нам только Ямайку, Барбадос и Антигуа, у них были основания считать цыплят. Положение было ужасным, покуда его не исправила победа милорда Родни у острова Святых.

— Ты участвовал в этом сражении, Крис? — спросил мистер Сазерленд.

— Да, Джек, — кивнул капитан Брук. — Кровавое было дело. Вражеские корабли шли битком набитые солдатами для вторжения на Ямайку. Как вы, должно быть, слышали, милорд Родни вписал новую главу в военно-морскую историю, намеренно нарушив боевой строй, чтобы пробиться в самый центр кораблей противника. Этот новый маневр позволил нам окружить пять крупнейших кораблей французов, в том числе «Виль де Пари» — флагман адмирала де Грасса. После кровопролитной перестрелки адмирал собственноручно спустил французский флаг и сдался адмиралу Худу на «Барфлере». Тогда Родни прекратил битву. Мы захватили четыре трофея, хотя, по мнению Худа, могли бы захватить их куда больше. Таким образом, победа была важной, но все же не настолько решающей, как в Киберонском заливе. Я служил артиллерийским лейтенантом на «Огасте» и считаю действия лорда Хока в пятьдесят девятом году нашей величайшей морской победой со времени разгрома Непобедимой армады 18 — она обеспечила нам десятилетнее господство на морях.

— Да, были времена… — мечтательно произнес старый сэр Гарри. — В том же году победа генерала Вулфа при Квебеке гарантировала нам владение Канадой, а всего двумя годами ранее лорд Клайв одержал верх над французами в Пласси. К шестьдесят первому году империя моголов и Америка были нашими, и мы могли не страшиться никого.

— Причину нашего последующего краха искать недалеко, сэр, — вмешался мистер Гиббон. — Если бы мятежные подданные короля в той стране, которую теперь именуют Соединенными Штатами, не навязали нам войну и не отвлекли наши вооруженные силы за океан, французы И их союзники не осмелились бы бросить нам вызов по крайней мере еще десять лет.

— Да будет вам, сэр! — воскликнул мистер Роббинс. — Американская война тут ни при чем, и колонисты были правы, утверждая, что не должны платить налогов, не имея представительства в нашем парламенте.

— Это утверждение, сэр, и незаконно, и непрактично, — прогудел в ответ мистер Гиббон. — Время и расстояние, разделяющее два континента, лишило бы подобное представительство маломальской ценности. К тому же издавна принято, что отдаленные провинции империи должны брать на себя часть ее финансовой ноши, расходуемую на их же защиту. Совсем недавно мы уберегли жителей Новой Англии от тирании французов, которые в то время властвовали в Канаде и представляли для них угрозу, поэтому я считаю их отказ от выполнения обязательств элементарной неблагодарностью. Это мнение разделяют такие вдумчивые и эрудированные люди, как доктор Сэмюэл Джонсон 19 и мистер Джон Уэсли 20.

— Однако лорд Четем 21, мистер Берк 22, мистер Фокс и мистер Уолпол 23 так не считают, сэр, — возразил Сэм Овиатт, — а лондонский Сити до такой степени воспротивился идее поднять оружие против наших же соплеменников, что отказался голосовать за финансирование войны.

— Что касается мистера Уэсли, сэр, — резко заметил викарий, — то вы едва ли можете ожидать, что те из нас, кто предан государственной церкви, придадут большое значение мнению подобного смутьяна.

— Напротив, сэр, — ядовито отозвался мистер Гиббон. — Вам и вашим собратьям следует усвоить многие наставления этого великого проповедника, коль скоро не хотите утратить и те жалкие остатки доверия, которые к вам еще питают. За прошедшие сорок лет методизм приобрел массу приверженцев, так что встряхнитесь, иначе новое движение лишит вас паствы.

Капитан Брук поспешил сгладить разногласия:

— Обе стороны можно упрекнуть во многом. Подлинная трагедия заключается в неспособности нашего правительства уладить разногласия на ранней стадии, а между тем это легко можно было сделать.

— Верно, — поддержал Гарри Дарби, — и вина лежит на короле. Желание управлять нами побуждает его игнорировать все разумные советы и доверять правительство слабовольным людям, вроде милорда Норта, зная, что он легко может сделать его своим орудием.

— Верно! — согласился капитан Бэррард. — Безумное упрямство короля — корень всех наших бед.

Мистер Гиббон нахмурился:

— Безумное упрямство, сэр, странное определение по отношению к человеку, у которого хватает смелости отстаивать свои убеждения и который обладает неотъемлемым правом верховной власти, пользуется поддержкой закона и подавляющего большинства народа. Вызов, брошенный колонистами парламенту, шокировал нацию, и выборы семьдесят четвертого года заверили короля в правильности его политики.

— У короля толстый кошелек, а города и области, где выборы находятся под контролем одного человека, нетрудно купить, — усмехнулся капитан Бэррард.

— Но, в отличие от первых двух Георгов, король — англичанин по рождению, образованию и пристрастиям, — не сдавался мистер Гиббон. — Государственные дела более не являются объектом разлагающего влияния германских шлюх, и король Георг III с самого начала царствования всегда ставил то, что считал интересами Англии, превыше всего прочего.

— Короля не в чем упрекнуть, — кивнул капитан Брук. — Колонистов озлобили опрометчивые действия лорда Норта. Они бы удовлетворились первыми успехами и были рады прекратить ссору, если бы он не предложил свободу неграм-рабам в случае их вербовки в армию и не отправил гессенских наемников сражаться против нашей же плоти и крови.

Сэр Гарри Бэррард ударил кулаком по столу:

— Ты попал в точку, Крис! Это было самой большой глупостью, и я помню, как спикер палаты общин упрекал правительство: «Вы обшарили каждый угол Нижней Саксонии в поисках наемников, но сорок тысяч немецких мужланов никогда не смогут победить в десять раз большее число свободных англичан». И он оказался прав.