Бессметрный - Татьяна Солодкова

Я попробовала суп, действительно, оказалось очень вкусно, прямо-таки настоящая домашняя еда.

— Александр? — не удержалась я, решив получить хоть какую-то информацию. — У вас на планете принято обращаться к командирам по имени?

Кули отвлекся от нарезания, его монотонно стучащий нож замер, а сам он обернулся ко мне с озадаченным выражением на лице.

— Шутишь? За неуважение к старшим по званию можно вылететь с флота, если вообще не загреметь под трибунал.

— Но… — теперь я совершенно запуталась.

— Просто это Александр, — ответил кок, будто это многое проясняло. — Он особенный.

В его тоне было что-то такое, чему я не могла подобрать название. Так не говорят о своих командирах, так отзываются о близких.

Что же в Тайлере такого особенного, я спрашивать не решилась, ибо не хотела нарываться на спор. Во мне капитан вызывал лишь стойкое чувство неприязни. Но Кули продолжил сам:

— Ты не думай. Мы все тут много где послужили, и сам Александр повидал разное начальство, потому и работал, как черт, чтобы получить повышение раньше своих сверстников и свой собственный корабль.

Я только пожала плечами и продолжила трапезу. Слушать хвалебные речи капитану у меня не было ни малейшего желания.

— Его, кстати, у нас в верхах как раз за это и не любят, — тем временем доверительно сообщил мне кок, — за то, что команда к нему всегда так прикипает, что потом клещами не оторвать. Потому и сослали с глаз долой на одиночные задания. Хоть дали самому команду выбрать, и то хлеб.

Ну вот, что-то прояснилось. Вот почему экипаж состоит из людей с такими разными званиями. Они здесь не для укомплектованности штата, а исключительно из-за личных отношений с Тайлером. И не сказала бы, что я это одобряю. По мне, так дружба дружбой, а служба службой.

— Мне кажется, Рикардо специально одобрил назначение Александра сюда, чтобы ему поменьше на него жаловались.

После этой фразы я замерла, не донеся ложку до рта. Да быть такого не может! Рикардо?

— Рикардо Тайлер? — выдохнула я.

— А ты не знала? — удивился Кули.

Я замотала головой. Рикардо. Рикардо Тайлер — нынешний президент Лондора. Нет, я, конечно, обратила внимание на имя, но думала, что капитан просто однофамилец.

— Но почему он тогда не занят политикой, не помогает брату? — изумилась я.

Кок нахмурился и очень серьезно предостерег:

— Александру не ляпни.

— Почему? — тупо спросила я.

— Взбесится. Они с братом не ладят. А когда их начинают сравнивать… — Кули махнул рукой, мол, что об этом говорить.

Человек может взбеситься за сравнение с братом? Нет, не понимаю. Да я даже в пилоты пошла, чтобы походить на Ника.

— Познакомилась бы с Рикардо, поняла, — правильно истолковал собеседник мою реакцию.

Я покачала головой.

— Не думаю.

Мое отрицательное отношение к Тайлеру после этого разговора только укрепилось Как кто-то может отказаться от семьи, от родного брата?

Быстро доев и поблагодарив, я поскорее смылась из кухни, пока словоохотливый кок не начал нахваливать своего капитана по второму кругу.

Я не спеша шла по коридору, намереваясь, снова запереться в каюте. Мне нужно было подумать. Мое прежнее представление о лондорцах трещало по швам, и мне требовалось время, чтобы с этим примириться.

Больше всего поражало, с какой любовью кок отзывался о капитане. Зато стало понятно, почему тот спокойно устраивает свои порядки, наплевав на общепринятые устои — наверное, уверен, что старший брат прикроет. С другой стороны, что я знаю о Лондоре и его жителях, кроме того, что я их ненавижу? Может, для лондорцев семья вообще не имеет ценности?

Погрузившись в свои мысли, я вырулила из-за угла и не среагировала, когда чуть было с кем-то не столкнулась. Еле успела отпрыгнуть.

Помяни черта…

Тайлер тоже отступил от меня на шаг, как от чумной, сложил руки на груди и смерил с ног до головы критическим взглядом.

Я стойко выдержала осмотр, даже удержалась от того, чтобы не сжать кулаки, хотя мне очень этого хотелось.

Сам Тайлер успел преобразиться, надев, наконец, лондорскую форму с блестящими капитанскими нашивками. Должна признать, бортовой компьютер по пошиву одежды на «Прометее» работал так же идеально, как и все остальная техника — форма сидела на капитане как влитая.

Молчание затянулось.

— И что это значит? — недовольно спросил Тайлер, красноречиво посмотрев на мой наряд.

— Только то, что я сказала вчера, это форма моей планеты, и я не намерена ее менять.

— А это, — он ткнул пальцем себе куда-то в плечо, — форма корабля, на котором вы служите, и на этом корабле есть свои правила. Я сказал вам переодеться еще вчера. Лора говорит, вы не открыли ей дверь.

Вот же черт…

— Я спала, — глупая и очевидная ложь для нас обоих.

— Хорошо, — Тайлер неожиданно смягчился. — Зато сейчас вы не спите, — мне показалось, что последние слова он произнес прямо-таки с садистским наслаждением.

Захотелось провалиться сквозь землю, то есть, сквозь палубу. Вчера я покачала свои права, но не добилась никакого результата. Что делать сейчас? Это же прямое неподчинение приказу.

— Или мы сейчас вместе идем к Лоре, или вы отправляетесь в свою каюту, и чтобы больше я вас не видел, — в голосе столько властности, столько уверенности в своей правоте, что кулаки у меня все-таки сжались, ногти впились в ладони.

Он давал мне шанс сгладить этот конфликт, сделав вид, что принял отговорку про неожиданно сморивший меня вчера приступ сонливости. Если я продолжу отстаивать свою точку зрения, капитан вполне может запереть меня на все время полета, а потом еще и красноречиво описать мое поведение в докладе моему командованию, после чего мне не видать повышения, как своих ушей.

Ненавидя лондорцев, сколько себя помню, я даже подумать не могла, что могу ненавидеть так люто.

— Итак? — осведомился Тайлер. — Ваше решение?

Да провались ты…

— Идем к Лоре, — ответила, как выплюнула, и отвернулась.

— Отлично, — только радости в его голосе я не заметила, даже показалось, что он охотнее бы запер меня и забыл о моем существовании на все полгода.

— Вообще-то я могла бы дойти и сама, — буркнула я, когда капитан развернулся и последовал за мной в противоположную сторону той, в которую он двигался изначально.

Он стрельнул на меня глазами.

— Не хочу, чтобы вы заблудились, — иначе говоря, не хотел, чтобы я сбежала.

— Очень любезно с вашей стороны, — проворчала я. Что ж, хочет, пусть тратит свое время и провожает, мне совершенно плевать.