Объявляется посадка на рейс... - Фридрих Незнанский

— Ладно, потом разберемся, — оглядевшись, сказал Корешков. — Считаю, сначала нам необходимо поесть. Шутки шутками, а ведь мы сегодня не обедали.

— В отеле есть ресторан?

— В принципе, есть. Маленький и весьма скромный на вид. Зато рядом, на берегу, я заметил более романтическое заведение. Зачем же в такую погоду нам сидеть в помещении?

Хартвуд безропотно согласилась, и вскоре партнеры ужинали в приморской рыбачьей таверне. Простой дощатый стол стоял под открытым небом, почти на причале, у которого покачивались на волнах лодки и рыбачьи суденышки. На веранде таверны группка мужчин азартно смотрела по телевизору футбол — транслировался матч итальянского чемпионата.

Андрей сказал:

— Здесь настолько курортная обстановка, что очень досадно работать. Обидно до слез.

Сыщики заказали свежие овощи, салат из брынзы с маслинами, жареную рыбу, название которой установить не удалось, и вино. Официант принес примерно литровый кувшин розового вина и два стакана толстого стекла. Как это часто бывает на юге, внезапно сумерки сменились темнотой. На столе в широком стеклянном светильнике горела свеча.

Слегка утолив аппетит и жажду, они заговорили об итогах дня.

— Не похоже, что в этом доме стряслось большое горе, — сказала Изабелла. — Старик выглядел в высшей степени спокойно.

— Так-то оно так, только это еще ничего не значит. На Востоке не принято открыто выражать чувства, особенно печальные, да к тому же при незнакомцах.

— Вдобавок при неверных. Чувства скрывал, однако на словах он о своем горе говорил много.

— Меня это, кстати, весьма удивило, — сказал Андрей, наливая вино в оба стакана.

— Дом довольно зажиточный по местным меркам.

— Да, хорошая избушка, — согласился Корешков. — Семья явно не бедствует. Непонятно, зачем Кемалю нужно было наниматься в Россию строительным рабочим. К тому же здесь имеется деловой старший брат.

— У меня тоже возник этот вопрос. Но, может, в России так хорошо оплачивается труд строителей, что это все сделано на присланные им из Москвы деньги?

— Вряд ли. Шестьсот — семьсот долларов в месяц. К тому же коллеги Кемаля сказали, что работник из него никудышный. Значит, получается и того меньше. — Андрей отхлебнул вина. — Старичок, разумеется, все знает. Только нам не вытянуть из него ни слова. Тем более что мы иностранцы и беседуем в неофициальной обстановке. При самом хорошем переводчике всегда можно лгать напропалую, а потом сказать, будто чего-то не понял.

— И про то, что у них в доме нет телефона, старик, наверняка, врет.

— Как сивый мерин. Чтобы в наши дни тут у кого-то не было телефона. Я успел заметить, что сопливые детишки тут ходят, а на шее, на шнурочке, висит мобильник. Старики в сквере возле кладбища сидели, и каждый в руках держал мобильник. Цивилизованная страна, о чем тут говорить.

Теперь Изабелла отхлебнула вина. После паузы она сказала:

— Я почти уверена, Андрей, что мы имеем дело или с хитрым мошенничеством, или с актом терроризма. Если то либо иное преступление каким-то образом связано с семьей Кемаля, то у его отца должны быть очень серьезные основания, чтобы пожертвовать жизнью одного из сыновей.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь о связи преступления с семьей?

— Я имею в виду, что оно организовывалось при их участии. Не знаю уж, активном или пассивном, только без них тут, похоже, не обошлось.

Некоторое время Корешков помолчал, задумчиво глядя в сторону моря, заметного лишь возле берега, куда достигал свет фонарей с набережной, а дальше скрывавшегося в ночном мраке. После паузы он сказал:

— Мне кажется, перво-наперво нам нужно разыскать Сафара, старшего сына Кемаля. Его следы должны быть в стамбульском отделении «Интернейшенал Иншуренс», там застрахован тот «Боинг». Если семья хочет получить страховку, значит, Сафар должен был обязательно обратиться туда. Сам или через адвокатов — это значения не имеет. В любом случае его координаты там имеются, значит, можно установить с ним контакт.

— Только не нужно идеализировать обстановку. Это все мы сможем сделать только при условии, если получением страховки действительно занимается именно он. Однако я не удивлюсь, если старый Кемаль придуряется и пустил нас по ложному следу. С него станется.

— Все равно нам пока в Текирдаге делать нечего.

— Это точно, — засмеялась Изабелла, — хотя здесь так хорошо, что дальше некуда. Чудесный воздух, прекрасное море, наверняка, пляж на загляденье. А делать — ровным счетом нечего. Вот ведь какая беда. Может, прямо сейчас отправимся в Стамбул, где дел выше головы?

— Переночуем в гостинице, — сказал Андрей. — Поедем рано утром, до солнцепека.

— Меня это вполне устраивает. Только давай еще немножечко посидим. Здесь так уютно и тихо. И не будем говорить о делах.

Они не торопясь закончили ужин, после чего вернулись в свой отель. Когда они проходили через холл, сидевшие за стеклянной стеной, на эстраде ресторанчика, музыканты заиграли «Турецкий марш» Моцарта. Они знали, что европейцам нравится эта музыка.

Глава 5 НОЧНОЙ ВИЗИТ

Остановившись на пороге номера и окинув командирским взглядом помещение, Корешков произнес тоном, не терпящим возражений:

— Кровать твоя, я буду спать на диване.

— Ой, ну зачем же такая жертва! — притворно ужаснулась Изабелла. — По-моему, тут больше чем достаточно места для троих.

Андрей не понял и спросил:

— Кто будет третий?

— Обоюдоострый меч, который ты положишь между нами, — с невозмутимым видом ответила Хартвуд. — А в принципе, можно вполне обойтись и без этого холодного оружия. Я не собираюсь приставать к тебе. И приношу свои извинения за вчерашнее.

— Этими проникновенными словами мисс Хартвуд поистине растопила мое черствое сердце, — улыбнулся Андрей и уже серьезным тоном добавил: — Только, пожалуйста, не принимай ничего предосудительного на свой счет. Ты, мало сказать, красивая. Ты — очень красивая, ты — суперженщина…

— Ладно, не напрягайся, — прервала его излияния Изабелла, — я все поняла. Это я с виду только глупая, а на самом деле очень умная. Вдобавок у меня нет ни малейших признаков склероза. Я прекрасно помню про пепел Клааса, который стучит в твое сердце. Даже если ты дал обет воздержания до тех пор, пока не свершится возмездие, я не собираюсь над тобой смеяться.

— Но ведь в твоих глазах я выгляжу смешным, — пытался было возразить Корешков, однако в ответ Изабелла махнула рукой:

— Не комплексуй, дорогой российский друг. Я вовсе не считаю, что ты идеалист или идиот.

— Если говорить начистоту, дело не только в возмездии. Так уж получилось, что сердце мое сейчас занято. Причем моя любимая женщина наша — с тобой коллега, сотрудница латышской полиции. Мы, кстати, и познакомились, тоже ведя совместное расследование одного дела. Но самое интересное заключается в том, что она сейчас находится здесь, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки — в Турции, на курорте в Анталии, где с нетерпением ожидает моего приезда. Мы договаривались вместе провести отпуск.

— Так езжай к ней, имеешь полное право. Отдыхай, наслаждайся жизнью.

— Нет. Я даже не сказал, что уже прилетел в Турцию. Хочу сначала довести расследование до конца, а потом отдыхать.

— Вот это здорово! — воскликнула Изабелла. — Прямо как в кино. Женщина на курорте разговаривает по телефону с любимым и не знает, что тот находится совсем рядом, в часе езды.

— Можешь написать сценарий, — сказал Андрей.

— Спасибо, я не люблю мыльные оперы.

Во время разговора, а беседовали, стоя каждый на «своей» половине, они машинально распаковывали большие сумки, раскладывали мятые вещи. Аккуратистка Изабелла воспользовалась висящими в шкафу плечиками, Андрей предпочел повесить рубашку на спинку стула — отвисится.

Завершилась их подготовка ко сну одинаково: каждый, не сговариваясь, — их разделяла перегородка — вытащил из сумки пистолет и положил его под подушку.

— Изабелла, я собираюсь спать не раздеваясь, — предупредил Корешков.

— Как понимать эдакую странность? Считать это высшим проявлением целомудрия? Или таков старинный русский обычай?

— Ни то, ни другое. Просто мне кажется, что сегодня ночью у кого-либо из местных жителей возникнет желание нанести нам визит.

— Андрей, ты меня пугаешь. С кем ты уже успел поговорить? Когда? Вроде бы все время был на виду, и в то же время провел секретные переговоры.

— Готов поклясться, что я ни с кем не разговаривал.

— Тогда откуда появились такие агентурные сведения?

— Интуиция подсказывает. Как, по-твоему, должен я прислушаться к внутреннему голосу?

Изабелла села на кровать и задумалась. Потом сказала:

— Трудно сказать. Вот я считаю, что у меня неважная интуиция. Поэтому пытаюсь все постигнуть логикой, рассудком. Кто и зачем может нагрянуть к нам среди ночи? Чтобы избить, пристрелить?