Надо верить - Кэрри Томас

Келли недоуменно взглянула на него. Неужели Лоренс собирается предложить себя в этом качестве? Она отогнала идиотскую мысль и постаралась сдержать себя и не послать его ко всем чертям за то, что навязывает ей такой нелепый разговор.

— Я ведь уже говорила тебе, Лоренс. Стоит ли повторять?

— И даже среди твоих друзей, о которых ты упоминала?

— Абсолютно никого. С тех пор, как я начала писать роман, моя жизнь в обществе сведена до минимума, за исключением вечеринок у сестер. — Она криво улыбнулась. — Они настаивают, чтобы я хоть изредка бывала на людях, говорят, что мое затворничество выглядит по меньшей мере странно. Возможно, но не для меня…

— Трудно стать затворницей, когда работаешь в баре, — возразил он. — Я наблюдал за тобой сегодня. Ты пользуешься успехом. Или ты держишься за эту работу из любви к контрастам?

— Что? — переспросила Келли.

— Сочетание затворничества и твоей работы в баре. Ты чувствуешь себя там как рыба в воде; само радушие и теплота, ловкость и…

— О, достаточно, Лоренс. Да, я стараюсь. Но если какой-нибудь клиент ошибочно принимает мое радушие за нечто другое, Ли, управляющий, всегда начеку. Он мастер улаживать конфликты. — Келли пристально посмотрела на Лоренса. — Что еще ты хочешь знать?

Лоренс повернулся к ней, встретив ее насмешливый взгляд.

— Это не так-то просто выразить, чтобы не обидеть тебя и одновременно быть откровенным. Мне нужно знать, у тебя был кто-то еще в последнее время?

— Что?! — Келли не верила своим ушам. — Что? — переспросила она и добавила: — Тебя абсолютно не касается моя интимная жизнь!

— Ты ошибаешься. Прошу, ответь мне, до нашей ночи когда ты в последний раз занималась любовью? — Вместо того, чтобы дать ему пощечину, Келли молча отстегнула ремень безопасности, так кипя яростью, что пальцы дрожали и не слушались ее. Но прежде чем она успела выскочить из машины, Лоренс схватил ее за руку. — Успокойся, я спрашиваю это не из-за похотливого любопытства.

— Мне вообще наплевать, почему ты меня об этом спрашиваешь!

— Ответь мне, потом я объясню тебе почему!

Келли какую-то долю секунды смотрела на его напряженное лицо, потом индифферентно пожала плечами.

— Если тебе так необходимо знать, я не имела подобных отношений довольно длительное время. Тебе понятно? — Она уставилась на Лоренса и после паузы продолжила: — Незадолго перед смертью Джилл я познакомилась с одним человеком, его звали Айвор Дин. После похорон я пребывала в подавленном состоянии… Айвор добрый и милый, а я страшно переживала одиночество, и все случилось само собой… Когда он сделал мне предложение, я согласилась. — Она вздохнула. — Это было ошибкой. Он намеревался полностью изменить мою жизнь, и я могла, конечно, не раздумывая, оставить работу в «Короне», но не журналистику. Чего уж теперь вспоминать, что было — то было… и прошло. Я вернула ему кольцо.

— Когда?

Она раздраженно пожала плечами.

— Я не могу помнить все с точностью до секунды! Где-то в ноябре прошлого года…

— И с тех пор никого?

— Да. — Глаза Келли смотрели воинственно. — Почему тебе обязательно нужно это знать?

— Потому что вчера я был неосторожен, и если ты забеременеешь, то я бы хотел быть уверен, что отец ребенка — я.

— О Господи! Что за нелепица! — возмущенно прошипела она и, выйдя из машины, взбежала по ступенькам крыльца.

Лоренс неотступно следовал за ней.

— Я должен был сказать…

Она обернулась, свирепо глядя на его лицо, невозмутимое выражение которого только добавило ей злости.

— Даже если это и случится, ты ничего не узнаешь.

— Это было бы очень глупо, — заметил Лоренс тоном, каким говорят с непослушным ребенком. — Помнишь, что я сказал тебе прошлой ночью?

— Ты много успел наговорить мне вчера, — нервно перебила она.

— Я сказал, что всегда хотел иметь ребенка, не менее сильно, чем Джилл. И сейчас хочу его. Поэтому, если окажется, что ты беременна, я, конечно, буду нести ответственность!

Глаза Келли сверкали яростью.

— О, ты будешь, ты будешь… размечтался! — Она коротко рассмеялась. — А ты меня спросил, хочу ли я этого?

Она вошла в дом, захлопнув дверь перед носом Лоренса. Затем стремительно взлетела по лестнице, и только когда оказалась в безопасности в своей мансарде, тяжело отдышалась. Тщетно стараясь успокоиться, Келли, словно разъяренная тигрица, металась из угла в угол…

Мне двадцать десять лет, напомнила она себе. Взрослая женщина, следует взять себя в руки и спокойно обдумать случившееся.

Келли приготовила себе кофе и, с ногами забравшись на софу, устроилась поудобнее. Слова Лоренса не давали ей покоя.

Что, если он окажется прав? В отличие от Джилл она не следила с такой тщательностью за своими «дамскими делами», особенно в последнее время, когда не было поводов для беспокойства. А о мерах предосторожности и вовсе забыла. Надо же быть такой идиоткой! Пока Лоренс не заговорил об этом, ей и в голову не пришло, что могут быть какие-то последствия… Зато теперь она не сможет думать ни о чем другом, пока не удостоверится, что все обошлось. А если нет?

С мучительным стоном Келли рванулась в ванную принять душ и вскрикнула от досады, увидев плащ Лоренса, преспокойно висящий на крючке.

На следующее утро она проснулась с головной болью от неимоверного количества выпитого кофе, которым тщетно стремилась заглушить тревогу.

Келли проглотила пару таблеток аспирина и выпила сладкого крепкого чаю. В дополнение ко всем ее печалям шел дождь, и поскольку в воскресенье газеты на дом не доставляли, она отправилась к ближайшему киоску. Выйдя на улицу, Келли поморщилась от дневного света, хотя день был пасмурный. Когда она вернулась с охапкой газет, на столике надрывался телефон. Келли схватила трубку и вздрогнула, услышав голос Лоренса.

— Привет! Я звоню из «Короны», здесь никто ничего не знает о моем плаще.

— Что ж, приезжай.

Головная боль стала потихоньку утихать, когда часом позже раздался звонок в дверь.

— Привет, Лоренс, извини, что забыла о твоем плаще. — Келли пропустила гостя в прихожую.

— Добрый день. Ты выглядишь усталой.

— Голова раскалывается. — Она жестом предложила ему сесть. — Сейчас принесу твой плащ. — Когда Келли вернулась из ванной. Лоренс, удобно расположившись на софе, углубился в газету. — Ты чувствуешь себя, как дома, — съязвила она, стараясь скрыть, что на самом деле ей это нравится.

Лоренс нехотя поднялся.

— Ты ждешь кого-нибудь?

— Нет. — Келли вздохнула. — Но я чувствую себя совершенно разбитой. Я бы очень хотела побыть одна.