Гости из прошлого - Тихонова Татьяна

Эо, молча, пошел в ванную. Он слышал, как хрустнуло дерево в спальне. "Диван…", подумал он, прислушиваясь к выкрикам ночного гостя и понимая, что тот бесится все больше и больше.

— Я найду его! Кто дал им право вмешиваться во все! Самонадеянные глупцы!

— Я здесь, Ио!!! — Крикнул Эо из ванной, медленно открывая воду в душевой кабине.

Когда в дверях роскошной ванной комнаты показался разъяренный Ио, не вмещавшийся уже в дверной проем, Эо, нахмурив брови, покачал головой:

— Сейчас не время, Ио!

Продолжая громко ворчать, но, все же беспрекословно забравшись наполовину в кабину, красный и злой, как рак, Ио сразу замолчал, оказавшись в водяных струях. Ледяная вода заставила его сначала просто замолчать. Вскоре он весь скрылся в душе, и Эо, усмехнувшись, оставил его.

Войдя в столовую, он впервые за все проживание здесь, распахнул окно настежь. Начинало светать. Красная заря разлилась от горизонта, и, покачиваясь на волнах, все больше наполняла светом начинающийся день. Утренний бриз ворвался в комнату, и почти заставил Эо глубоко вздохнуть. Черты его приятного, но будто застывшего лица дрогнули. Уголок губ пополз вверх, и глаза вдруг, потеряв свои безразличие и жесткость, потеплели.

Слушая, как Ио вышел из душа, Эо улыбнулся, и положил руку на прохладное стекло. Разгорающееся утро, казалось, вливало в него свои краски и силу. Он, словно проснувшись после долгого сна, оглядывал комнату, в которой так долго жил как тень. Холодный пластик и сталь, настоящее дерево уже давно стало предметом роскоши, даже здесь, для самых взыскательных клиентов можно было встретить лишь дорогостоящую подделку.

— Ну, наконец-то я тебя узнаю, — ворчливо прошелестел уже своим обычным голосом Ио.

Оконное стекло выгнулось под рукой Эо, подчиняясь власти необычного художника, и приняло вид устремленной вперед девы, наподобие тех, что вели древние корабли и спасали их от бурь, а ее нежные губы и прекрасные глаза говорили о том, что художник ее очень хорошо знал. Ио же взглянув на нее, прошипел:

— Только вот, где бродит эта Афина Паллада?!

Он тяжело сел на стул и тут же завалился на спину вверх ногами… Стул h-tech, изящно изогнутый для удобного лежания, с готовностью принял его тело в свои объятия… Эо попытался сдержать усмешку под придирчивым взглядом Ио, быстро занявшись апельсиновым соком.

… Ио был старший из их троицы. Когда их отбирали для этой миссии, их предупредили, что стариться, болеть, страдать от телесных недугов они не будут, — вшитые в сердце кристаллы избавят их от этого, поэтому у них должен быть старший. Им и стал Ио, известный философ и чудак, прославившийся своими дерзкими выходками, не боявшийся ни бога, ни черта, и тогда уже ругавший всех подряд. Они с Эей были выбраны всей страной из большого числа юношей и девушек, боровшихся за это право, — найти или выстроить заново мир на другой планете для спасения своего народа, — потому что астрономы и ученые уже давно единогласно предрекли грядущее столкновение с большим астероидом, несущимся в глубинах космоса к Земле. Когда же все приготовления были закончены, их космический корабль, напоминающий две плотно сжатые тарелки, блестел на жарком солнце; множество их друзей, родных, незнакомых людей пришло их проводить. Он вглядывался в эти лица, в белые контуры храмов и домов, в ровные линии дорог, убегавших за горизонт, в яркий, ослепительный диск солнца, тяжело выкатывающийся из-за моря, и тогда ему, казалось, что ничего не может случиться с этим сильным народом, создавшим такую мощную цивилизацию… Он был молод. Эо улыбнулся этой странной мысли. Он и сейчас был молод, но, как он был далек от себя тогдашнего в том солнечном летнем дне.

— Держи, Зевс Громовержец, — протянул он гостю высокий фужер, наполненный апельсиновым соком.

Сурово глянув на Эо, Ио все-таки принял фужер, и, все еще хмурясь, стал отпивать сок маленькими глотками.

— Ну, разве, это апельсиновый сок, вот у нас были апельсины… — тоскливо вдруг произнес он.

— Ты знаешь, — нерешительно сказал Эо, — я тебе уже говорил, что жил долгое время в Антарктиде, во-первых там очень неохотно бывают люди, во-вторых — мне хотелось, чтобы Эя была подальше от них… Конечно, это не помогло. Но там во льдах — руины наших городов, или, по крайней мере, большая часть их! Однажды, весной, спустившись в одну из ледяных трещин, я долго спускался вниз, прожигая понемногу себе путь, и, еще не достигнув дна льда, увидел разрушенный храм — наш храм! Я не мог до него добраться, — он виднелся сквозь толщу льда, но я не мог ошибиться! Неужели такое возможно?! Наша страна находилась гораздо южнее, намного южнее… — повторил он почти шепотом.

Циничный взгляд Ио немного смягчился.

— Ну-у, как тебя занесло! Что ты туда полез-то? — привычно ворчливо ответил он. — А хотя, тогда поговаривали, не для всех конечно! — Зыркнул сурово Ио, а, потом, поморщившись и махнув рукой, продолжил, — …что, если астероид не свернет и не развалится, став более легким, то Земля вполне может повернуться, если даже не сойти с орбиты… — он помолчал и добавил совсем тихо, — вот видимо и повернулась…

— Ты пришел чтобы… опять разрушать? — все также тихо спросил Эо, не глядя на собеседника.

Тот, угрюмо скорчившись в кресле, застыл как изваяние в своих черных одеждах.

Они замолчали. В распахнутое окно уже давно вместо легкого утреннего ветерка вливался поток горячего раскаленного воздуха с океана.

— Закрой ты, наконец, это горнило! И что, у тебя нет ничего кроме этой кислятины? — привычный тон вернулся к вечно брюзжащему Ио. — И не хочу я ничего разрушать! Здесь не хочу! — отчетливо и громко произнес он два последние слова, — Ну, подпортил я им одно место, ну так это я только так…!

Эо расхохотался. Впервые за много дней маска безразличия на его лице оттаяла, и, видимо, сам почувствовав это, он так и замер с улыбкой на лице, глядя в жаркое небо.

Они сидели в столовой у открытого окна на верхнем этаже огромного здания, два человека, потерявшие счет бесконечному числу лет, отдалившему их от родины навсегда, от любимых и близких людей. Но память хранила воспоминания, оставляя их острыми, происшедшими будто вчера, не позволяя потерять свое место в этом бескрайнем мироздании. Привыкшие быть судьями всему созданному ими, они безжалостно разрушали все, что не входило в их представления о мире, а теперь, им хотелось любой ценой остановить его гибель, не рассматривая в лупу, заслужил ли он этого.

Часть 3

1

На пляже становилось прохладно. В опустевшем летнем кафе не было никого, кроме застывшей в скучающей позе хозяйки. Однако, на магнитном причале, куда уже подходили друзья, послышался шум приземляющихся флайеров, что-то среднее между линзой и скутером, похожих на мотоциклы, которые до сих пор можно было встретить на нижних ярусах города. На флайерах ездили многие их знакомые, и сейчас они наблюдали искоса, кто приехал.