Любовь и нежность - Дороти Гарлок

— О Боже, Слоун! Где ты нашел этого ангела?

Взгляд его темных глаз был вызывающим. Чериш чувствовала себя неловко, еще не зная почему; незнакомец смотрел на нее так, будто Слоуна рядом не существовало, как будто пытался впитать ее запах, запомнить звук ее шагов, ощупать взглядом. Девушка вдруг застеснялась, и краска ударила ей в лицо. Она подвинулась ближе к Слоуну.

— Это Чериш Райли, — Слоун улыбнулся одной из своих редких улыбок, — а это, Чериш, — его глаза стали еще светлее, — дикарь, что глядит на тебя, будто никогда не видел женщин, Пьер Ласаль.

— Ах… мадемуазель, — голос Пьера благоговейно понизился, он стянул с головы меховую шапку и отвесил низкий поклон. — Мадемуазель, простите бедного Пьера, ибо ваша красота заставляет любого мужчину преклонить колени. Мои глаза бесконечно наслаждаются сим зрелищем и не могут оторваться, ибо красота ваша порождает воображение. — Он глубоко вздохнул.

Вконец оробевшая Чериш быстро пробормотала:

— Спасибо. — На губах ее проскользнула неуверенная улыбка.

Слоун опустил свою ношу на землю и присоединился к Пьеру.

— Пьер решил любезно поделиться с нами своим утренним уловом.

Пьер снова надел шапку, сдвинув ее набок, затем весело и бодро направился к ручью.

— Не обращай внимания на его взгляды.

— Слоун воспользовался моментом и решил предупредить Чериш. — Как и все французы, он любит все прекрасное.

Щеки девушки стали пунцовыми. Значит, ее спутник тоже считает ее красивой.

— Если хочешь, пойди прогуляйся в лесу поблизости. Браун будет охранять тебя.

Она кивнула. Удивительно, она не боялась чащи теперь, когда была вместе со Слоуном и Брауном, все страхи куда-то подевались.

Совершив свой утренний туалет, Чериш присоединилась к остальной компании. Пьер приготовил на завтрак копченую рыбу и испек лепешки. Во время трапезы Пьер посвятил Чериш и Слоуна в подробности своих расчетов с Моутом и Сэтчем. Оказывается, он шел по их следам.

— Да, в них будто сам дьявол вселился. Они искали добычу, ускользнувшую от них.

— Пьер пожимал плечами и улыбался Слоуну:

— Так искали, что стали браниться и драться. Да, ну и зрелище, скажу я вам! Хорошенько отдубасили друг друга. Но Пьер раскусил орешек; а? — Он хлопнул себя по ноге и лукаво посмотрел на Чериш. — Дрались, как собаки за кость. Из-за красавицы, не так ли?

Чериш снова покраснела и подняла глаза на Слоуна. Он ласково улыбнулся и, помня о том, как неохотно девушка поведала о своей жизни, рассказал ее историю сам, закончив на том моменте, когда состоялся торг между Бергессом и Моутом с Сэтчем, как только стало ясно, что брат Чериш из разведки не вернется. Слоун также описал, как бесстрашно она шла ночью одна по лесу и как они с Брауном, заслышав шаги, ждали ее у источника.

— Нет ничего удивительного, что они будто с цепи сорвались. Они ведь потеряли такое сокровище. — Пьер послал Чериш воздушный поцелуй. — Упустив такую жемчужину, я тоже сошел бы с ума.

Слоун поглядел на красное, как мак, личико и перевел глаза на Пьера, пустившегося было расхваливать прелести Чериш.

— Пьер, — сказал наконец Слоун, — не вгоняй девушку в краску.

— Ах, простите, мадемуазель. — Пьер сорвал с головы шапку и прижал ее к груди.

Видя, что он готов заплакать, Чериш забыла о своем смущении и подарила Пьеру нежнейшую улыбку.

— Мне приятно, сэр, что вы находите меня хорошенькой.

— Хорошенькой! Мой бог, ваша красота затмит всех ангелов на небе.

— Ладно, Пьер, ты меня до конца дослушаешь?

— О, конечно! — Пьер надел шапку и весь обратился в слух.

— Я проследил за Моутом и Сэтчем, пока Чериш спала, — признался Слоун. — Мне не нравилось, что они могут бродить вокруг да около, ожидая следующей возможности схватить Чериш. Кажется, Моуту особенно не хотелось без боя уступать девушку.

Белые зубы француза сверкнули в широкой улыбке:

— Да какой же нормальный мужик подобру-поздорову расстанется с таким подарком судьбы, мой друг!

— Я не должен был их упустить. Не знаю, но, возможно, они рассчитывали напасть на нас, когда мы уснем. Когда эти охотнички стали укладываться на ночлег, я дождался, пока они захрапят, и утащил их мешки со шкурами, чтобы как-то отвлечь ненадолго.

Пьер разразился хохотом:

— Как-то отвлечь? Ненадолго? Такие тупицы их до весны искать будут. Они же убьют друг друга, прежде чем догадаются взглянуть на вершину дерева.

— А помнишь, мы с тобой и Джоном Пятнистым Лосем отправились в Истфорк и украли у речного отребья те меха, что они сперли у нас?

— А как же! Эти идиоты пошли искать свою добычу вниз по реке. Ха! Да наверху в этом лесу можно устроить сто таких лагерей, как у них!

Пьер и Слоун пустились в разговоры о трудном деле зверобоя. А Чериш погрузилась в свои мысли. Поразительно, ведь всего день назад она находилась в омуте отчаяния. А теперь доверилась человеку, который так ничего толком о себе и не рассказал, готова следовать за ним куда угодно. Как же это…

Ее мысли были прерваны Пьером, который произнес женское имя: «Ада!»

Кто бы ни была эта женщина, но на его лице было написано явное отвращение. С Пьера Чериш перевела взгляд на Слоуна и поняла, что ему вовсе не по вкусу очередная тема разговора. Он помолчал и встряхнул головой. Потом наклонился и поворошил угли в костре. Что-то смутно подсказывало Чериш, что Слоун не хотел, чтобы она знала что-нибудь об этой женщине.

— И как долго тебя не будет? — спросил Слоун после некоторого молчания.

— Как знать. — И Пьер пожал своими широкими плечами.

— Возвращайся скорей, да перезимуй с нами. Где-то ко Дню Благодарения придет племя Пятнистого Лося.

— Дойти я смогу только до Огайо или сяду на судно, идущее в форт Питт. Ты ведь знаешь эти места? — Он вдруг сделал зловещую физиономию и пошевелил черными бровями. В черной бороде блеснули белоснежные зубы. — Вот вернусь в Кэрроллтаун и буду ухаживать за Минни Голубкой.

Слоун рассмеялся:

— А помнишь, что было в прошлый раз, когда ты пытался добиться ее внимания? Разве Минни не запустила в тебя гарпуном?

Пьер погрустнел:

— Да, Пятнистый Лось сказал сестре, что у Пьера лживое сердце. — Но потом снова рассмеялся: — Однако бьюсь об заклад, у Джона тоже рыльце в пушку. Он небось тоже бежит к речке, когда пчела его дома ужалит. И даже листочком не прикроется!

Теперь хохотали оба. Видно, они вместе многое повидали, да еще и в компании с этим Пятнистым Лосем. Чериш знала немногих индейцев, но все они не были так дружелюбны, как человек, о котором говорили мужчины.

Еще она удивлялась, почему бы Слоуну не пойти на восток, если не с ней, то со своим другом Пьером.