Моя неземная (СИ) - Лидия Сильвер

— Пашка?!

— Он самый, — довольно улыбается. — Это и есть твоя Фейка, про которую ты нам все уши прожужжал?

Я стыдливо молчу. Был такой косяк — решили мы с пацанами отметить дембель, надрались в зюзю. Пока другие обнимались с унитазами, я слезы лил в прямом смысле этого выражения от тоски по своей Феечке и горькой мысли, что не ждет она меня.

— Не боись, служивый, выведем ее через черный вход. Свалите по-тихому.

— Спасибо, Паш, — пожимаю его руку.

— Пока вы здесь — она в безопасности. Мы бдим, — Пашка показывает на рацию на поясе. — Дальше твоя задача.

— Спасибо, друг.

Наконец действо на сцене прекращается. Довольные девушки спускаются за столик, довольно щебечут, потягивая свои коктейли.

От их игривого настроения я вошел в раж и пригубил сладко-ванильную хрень из Фейкиного бокала. Наши деды нас учили, что градус понижать нельзя, но я никогда не теряю бдительности, в каком бы состоянии я не был.

— Аааа, дорогие друзья. Я вижу, как вас раззадорили наши прекрасные зажигалочки — счастливая невеста и ее подружки! — свет прожектора снова падает на наш столик. — А кто это такой приунывший у нас за столиком с такими прекрасными дамами? Счастливый жених?

— Да! — хором восклицают Ира и Лана. Какого хрена?

— Оооо. Узнаю ревнивца, не отпускающего свою суженую ни на шаг! Ну какой же мальчишник без приватного танца?

— Нет, спасибо, — кричу раскрасневшемуся педику на сцене.

— А что — невеста заревнует? Тогда приглашаю на сцену жениха, невесту, подружек и друзей! Вперед, ребята!

Девушки визжат от восторга и выталкивают меня на сцену, облапывая меня своими тонкими ручками со всех сторон. К нам присоединяются девушки с соседних столиков, а вот Феечка остается на месте, смотрит на меня, как олененок Бемби. Но я не собираюсь уходить. Пусть на себе почувствует каково это — сидеть ждать ее, как цепная собака. Подхватываю за талию раскрасневшуюся Лану и прижимаю девушку к себе, двигаюсь с ней в танце, краем глаза наблюдая за Феечкой. В зале достаточно мужиков, впечатленных ее безтрусой жопкой, прыгающей в свете прожекторов.

14. Феечка

Признаться, когда меня вынесли на сцену, я немного протрезвела, мне стало стыдно. Это платье «голое» … А фата на голове внушала ужас. Холод разливался по спине, но взглянув на Архипа, я взбесилась. Смотрит по сторонам, а я тут, между прочим, на сцене!

Поэтому я не стала возражать, когда девчонки вытянули меня позажиматься с мальчиками-стриптизерами. Смотри, Архип, я танцую. Для тебя, хоть ты и не смотришь на меня. Я выхожу замуж. За твоего брата. Скоро мы станем родственниками, а хотелось бы… Чего мне, собственно, хотелось? Чтоб он обратил на меня внимание? Поцеловал? Затащил в постель? А что дальше?

Стыд, позор, да и только.

Хорошо, что танцевали мы не долго. Но когда Архип вскочил на сцену, я чуть коктейлем не поперхнулась.

— Давай, Сонь, — толкает меня плечом Лана.

— Потанцуй с «женихом», — хихикает над ухом Ирка.

Нет, я пас.

Девчонки вскакивают на сцену и не стесняясь трогают Архипа, а он и рад, паршивец. Смотрит мне в глаза, лапая моих подруг. Кружит в танце Лану, затем Ирку. Но когда он подхватывает в танце какую-то размалеванную девицу в красном платье, я не выдерживаю.

Вот теперь с меня точно хватит. Девичник удался.

Встаю и направляюсь к выходу. У дверей путь мне преграждает какой-то амбал с наушником в ухе. Наклоняется ко мне и, перекрикивая музыку, говорит:

— Вам к другому выходу, — берет меня за запястье и уводит по коридорам вглубь здания.

Проведя меня сквозь все здание, мимо кухни, откуда доносятся тошнотворные для моего наполненного алкоголем желудка, останавливается у двери, над которой мигает лампочка «Выход».

Выглянув за дверь, амбал просит меня подождать здесь и куда-то уходит.

Не в силах вынести эти ужасные запахи, толкаю дверь и на пошатывающихся ногах выхожу из клуба в объятия свежего воздуха улицы. Если я не ошибаюсь, где-то рядом пляж. Он был напротив главного входа в клуб. Не совсем понимая, куда иду, стараюсь найти этот долбанный пляж. Не мешало бы окунуться в прохладную воду, смыть с себя этот кошмарный день.

Ведомая невеселыми мыслями нахожу-таки главный вход и вижу пляж буквально через дорогу.

— Эй, красотка! — не сразу понимаю, что окликают меня. Зато, когда пребольно хватают за локоть, понимаю, что влипла. Я одна в прозрачном платье на улице, вокруг меня четыре парня, и помощи ждать неоткуда. Не фатой же защищаться?

— Ты так отожгла в клубе, может продолжим веселиться? — грубые руки лапают меня не стесняясь. Я отталкиваю их, но мужчин слишком много для меня одной.

— А ну рассосались! — слышится громкий голос Архипа, и один парень совершает полет спиной вперед.

— Ты кто, блять, такой?

— Жених блять! — кулак Архипа врезается в челюсть говорящего. — Эта дама моя. Еще вопросы будут?

Оттаяв из замерзшего состояния, я хватаю Архипа за руку и веду отсюда прочь. Ну как веду? Мы бежим в направлении пляжа, подвыпившие парни за нами. Бежать в босоножках на тонких каблуках очень сложно, поэтому, спрятавшись за деревом, быстро разуваюсь и мы с Архипом бежим дальше.

Мне теперь совсем не страшно. Я знаю, что, если нас догонят, Архип меня защитит. Мне стало так легко и весело.

— По воде бежим! — кричу я Архипу.

— Нахрена? Так нас хорошо видно.

— Чтоб собаки след не нашли нужно бежать по воде.

— Какие, нахрен, собаки?

Не слушая его, я несусь вперед. Вода замедляет наш бег, но парни давно отстали, их даже не видно.

Наш путь преграждает высокий забор, проходящий сквозь пляж и уходящий далеко в воду. В темноте ночи можно различить большой дом за этим самым забором.

— Все, прибежали, — Архип трогает ладонями кованую решетку.

— Что ты делаешь?

— Ищу калитку. Ага вот она.

15. Феечка

Архип вынимает из кармана что-то маленькое и принимается возиться с замком калитки.

— Это что — отмычки? — моему удивлению нет предела.

— Тшш. Это частная территория.

Замок открылся.

— Разве этому учат в спецназе?

— Нет, этому учат мальчики, которые выросли на улице. Товарищ по службе научил меня кое-каким приемам и подарил этот набор. Он погиб полгода назад, — Архип берет меня за руку и тянет вперед.

— Зачем же он подался в спецназ?

— У таких как он два пути — улица или армия. Ему все равно где погибать — от пера товарищей или от пули в Средней Азии.

Я шокировано молчу, сказать нечего. Это совсем другой мир.