Голос тех, кого нет - Орсон Кард

— Расскажи мне.

Он рассмеялся:

— Не жульничай. Пусть Либо тебе расскажет, если сама не видишь.

— Куда ты?

— Спросить свинксов, прав ли я, конечно! Но я уверен, что прав. И даже если они солгут… Если я не вернусь через час, значит, я поскользнулся на мокрой траве и сломал ногу.

Либо не успел посмотреть на имитацию. Заседание комиссии по планированию сильно затянулось из-за больших дебатов по поводу того, стоит или не стоит расширять территорию пастбища и за счет чего это делать. После заседания Либо зашел в бакалею и купил продуктов на неделю. К тому времени, когда он вернулся на Станцию, Пипо отсутствовал уже четыре часа, начало темнеть, а дождик перешел в мокрый снег. Либо с Новиньей немедленно отправились искать его, опасаясь, что им придется долго обшаривать ночной лес.

Они нашли его почти сразу. Тело уже остывало на снегу. И свинксы даже не посадили для него дерева.

2. ТРОНДХЕЙМ

Мне очень жаль, что я не могу выполнить Ваше требование и сообщить более подробные данные об ухаживании и брачных ритуалах аборигенов Лузитании. Я понимаю, это повергнет Вас в крайнее беспокойство. Впрочем, вероятно. Вы уже пребываете в этом состоянии, и именно оно заставило Вас просить Ксенологическое Общество наложить на меня взыскание за отказ сотрудничать с Вами.

Когда наши будущие ксенологи жалуются, что я не умею добывать правильные сведения из бесед с пеквенинос и наблюдений за ними, я всегда рекомендую им перечитать список ограничений, наложенный на меня законом. Я не имею права брать с собой на место контакта более одного помощника. Мне запрещено задавать вопросы, из которых пеквенинос могут сделать выводы о характере человеческой культуры. Нельзя «подбрасывать» им информацию, чтобы понаблюдать за реакцией. Нельзя оставаться с ними более четырех часов подряд, нельзя пользоваться в их присутствии продуктами технологии, кроме одежды, а значит, камерами, магнитофонами, компьютерами, а также карандашом и бумагой. Мне даже запрещено наблюдать за пеквенинос без их ведома.

Короче: я не могу сообщить Вам, как размножаются пеквенинос, потому что они ни разу не делали этого в моем присутствии.

Конечно, в таких условиях невозможно работать! Конечно, большая часть наших выводов — чушь собачья! Если бы нам пришлось исследовать образ жизни Вашего университета в тех же условиях, в которых мы сейчас исследуем аборигенов Лузитании, мы, без сомнения, пришли бы к заключению, что люди не размножаются, не образуют групп по родству и что вся их жизнь посвящена превращению личинки-студента во взрослую особь — профессора. Мы даже могли бы предположить, что профессора пользуются большим влиянием в человеческом обществе. Конечно, компетентное исследование мгновенно доказало бы ошибочность этих выводов, но в нашем случае компетентное исследование категорически запрещено и сама мысль о нем считается крамолой.

Ксенология никогда не была точной наукой, ибо культура наблюдателя отлична от культуры исследуемого. Но это естественные ограничения, свойство самой науки. А работать нам — и, следовательно, Вам — не дают искусственные ограничения. Сейчас положение таково, что мы с тем же результатом могли бы послать пеквенинос вопросник по почте, а затем сесть, сложить руки и ожидать от них серьезного, подробного, академического ответа.

Жоао Фигейра Альварес. Ответ Пьетро Гуаттанини из Сицилийского университета. Университетский городок Милана, Этрурия. Опубликовано посмертно в «Исследованиях по ксенологии». 22:4:49:193.

Смерть Пипо не осталась новостью местного значения. Анзибль мгновенно разнес ее по всем Ста Мирам. Инопланетяне, единственная раса чужаков, обнаруженная после Ксеноцида, замучили до смерти человека, приставленного наблюдать за ними. Через несколько часов ученые, политики и журналисты уже начали обсуждать проблему.

И вскоре достигли согласия. Один несчастный случай, каким бы неприятным он ни был, не доказывает ошибочности политики Звездного Конгресса по отношению к свинксам. Наоборот, то, что до сих пор погиб только один человек, как раз подтверждает мудрость теории невмешательства. Поэтому не следует ничего предпринимать, разве что понизить интенсивность наблюдения. Новому ксенологу было приказано посещать свинксов не чаще чем через день и не оставаться с ними более часа. Ему запрещалось задавать свинксам вопросы о причинах гибели Пипо.

Правительство также побеспокоилось о душевном состоянии обитателей Лузитании. Им выслали по анзиблю (несмотря на огромные расходы) новые блоки развлекательных программ, призванные отвлечь их от омерзительного убийства.

И, сделав то немногое, что могли сделать фрамлинги, — в конце концов, до Лузитании десятки световых лет — люди Ста Миров вернулись к своим домашним заботам.

За пределами Лузитании только один из полутриллиона обитателей Ста Миров понял, что гибель Жоао Фигейры Альвареса, прозванного Пипо, круто изменит его собственную жизнь. Эндрю Виггин был Голосом Тех, Кого Нет в Университетском городке Рейкьявике, известном Центре нордической культуры.

Городок стоял на крутых склонах острого, как нож, фьорда, пронзавшего лед и гранит замерзшей планеты Трондхейм как раз на экваторе. Стояла весна, снега отступили на север, молодая трава тянулась к яркому солнышку. Эндрю лишь краем уха слушал яростный спор о том, была ли полная победа человечества в войне против жукеров необходимым условием успешной колонизации. Такие споры всегда быстро переходили в дружное поношение чудовища Эндера, командира Звездного флота, совершившего Ксеноцид. Эндрю в такие минуты думал о своем. Нельзя сказать, что вопрос был ему безразличен, однако он не хотел уделять ему слишком много внимания.

Вживленный микрокомпьютер, маленькой жемчужиной свисавший с мочки уха, прошептал ему о страшной смерти Пипо, лузитанского ксенолога, и Эндрю вернулся в реальный мир. Он прервал шумную дискуссию:

— Что вы знаете о свинксах?

— Они — наша единственная надежда на искупление, — ответил один из студентов, почитавший скорее Кальвина, чем Лютера.

Эндрю мгновенно перевел взгляд на студентку по имени Пликт. Он знал, что девушка не потерпит столь вызывающего мистицизма.

— Свинксы существуют не потому, что мы нуждаемся в искуплении, — презрительно фыркнула Пликт. — Они сами по себе, «раман», как жукеры.

Эндрю кивнул, потом наморщил лоб.

— Только что ты употребила слово, которое еще не вошло в общепринятый лексикон.

— А должно бы, — отрезала Пликт. — К сегодняшнему дню весь Трондхейм, каждый северянин должен был прочесть «Историю Вутана в Трондхейме», написанную Демосфеном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});