Эльфийка и охотник: Дело Аптекаря (СИ) - Славина Элен

Пробежав полпути, она, наконец, решила присесть и отдохнуть. Ушки постоянно вибрировали от звонков Мамондика, и уже начинали болеть. Отключив связь, она, наконец, присела на небольшой пенек, сняла с себя накидку и распустила волосы. Взмахнув локонами, она расчесала их пальцами и завила кончики в кудри. Затем потрепала щечки, подарив им румянец, и покусала немного губы. Улыбнувшись, она посмотрела на верхушки деревьев, просвистела песенку птицам и закрыла от удовольствия глаза.

Тени от зелёных ветвей дарили прохладу этому лесу, и Мариэль наслаждались лёгким ветерком, который обдувал её лицо и руки.

Лекарство для сестры легко постукивало по другому пузырьку. Возможно, в желании соединиться с ним и образовать новый симбиоз. Благо крышечки на обоих пузырьках были закрыты и запечатаны сургучной смолой для сохранения их свойств.

Рука сама достала маленький пузырёк, который был куплен не по рецепту и даже не за деньги. Он был нагло украден с одного из стеллажей, на глазах у старого Аптекаря. Благо в тот момент он копошился с другими лекарствами и ветхими книгами, страницы которых заглушали все возможные звуки и шорохи. Поэтому пузырек ей достался бесплатно, и по воле судьбы она сейчас читала латинские слова на выцветшей этикетке и даже что-то понимала.

— Echinacea purpurea! — гордо произнесла Мариэль, словно сказала это целой толпе, — Эхинацея пурпурная! Используется для повышения иммунитета, излечивает респираторные заболевания, а также предупреждает процессы раннего старения клеток.

Сделав серьезное лицо и надев накидку на голову, Мариэль грубым голосом произнесла: «Студентка Мариэль Тамиор, вы хотите что-то добавить к сказанному?»

Быстро сняв накидку и причесав волосы, Мариэль опустила глазки и загадочно улыбнулась выдуманному профессору.

— Думаю, было бы правильным сказать, что сок свежесобранной эхинацеи оказывает поистине удивительные результаты.

Перебежав на место профессора, Мариэль снова накинула накидку и произнесла: «Неплохо, неплохо мисс Тамиор, чувствуется, что вы готовились! Посоветовавшись с коллегией профессоров, — Мариэль обернулась на выдуманную коллегию, — мы решили принять у вас экзамен и перевести на следующий курс. Поздравляю!»

Мариэль скинула накидку, поклонилась выдуманной коллегии профессоров и засмеялась на сыгранный только что спектакль.

Открыв пузырёк, она принюхалась, и, узнав знакомый запах, налила себе в рот небольшую дозу лекарства.

— Это сейчас как нельзя, кстати, да и стареть моим клеточкам рано.

Ушки завибрировали и, включив связь, она услышала шуструю болтовню Мамондика Жмуня.

— Все, все, малыш, уже бегу! — Выдохнув, эльфийка поспешила домой.

Через некоторое время знакомая тропинка вывела Мариэль к родному жилищу. Сплетенные деревья все так же были увиты плющом, защищающим дом от неожиданного падения с ветвей. Верхний этаж прятался в кроне деревьев, почти не пропуская света летом и раскрываясь от слепящего снега зимой.

Мариэль подняла голову и на мгновение увидела себя с сестрой. Будучи маленькими, они часто залезали на крышу. Неважно лето это было или зима. Прятаться от родителей можно было в любое время года.

Отмахнувшись от глупых навязчивых мыслей, Мариэль вбежала по винтовой лестнице и остановилась перед дверью. Ей вдруг стало так страшно, что свело мышцы. Боль была такая сильная, что она согнулась и упала на колени. Слёзы выступили от ощущения безысходности и, казалось, что время остановилось и стало вязким киселем.

— Что это… мной? — Язык начал заплетаться и терять слова. — Мама, мама, спаси! — крикнула, что есть силы Мариэль и упала, стукнувшись о деревянный стул. Не успев коснуться головой дощатого пола, она потеряла сознание.

Дверь резко открылась и оттуда вылетела женщина. Волосы ее встали дыбом, казалось, что она не расчесывалась несколько дней, настолько они выглядели неопрятно. Синяки под глазами выдавали давно не спавшую, уставшую женщину, которой было все равно на ее внешность и здоровье. Важнее всего была жизнь ее дочерей, чтобы она не говорила и не делала. И как бы она сейчас ни любила младшую и не уделяла ей все своё внимание, о старшей Мариэль она никогда не забывала. Хоть она и не была ее любимицей, она была ее дочерью. И это было самым главным, что занимало ее сердце.

Услышав отчаянный крик Мариэль, эльфийка бросила ковш с водой в раковину и побежала к выходу. Одна лишь мысль была в голове: «Спаси ее, убереги, не дай умереть!»

Открыв массивную дверь жилища, которое когда-то сделал любимый, чтобы защитить семью от злых людей и эльфов, Иеления выбежала на небольшую веранду.

На полу лежала ее старшая дочь.

Каштановые волосы ее были распущены и закрывали половину лица. Глаза закрыты, кожа была бледной, даже естественный румянец, доставшийся ей от отца, пропал. Наклонившись, Иеления взяла руки дочери в свои и почувствовала, что они холодны. Дотронувшись до запястья, она уловила пульс и поняла, что дочь ещё жива.

— Слава Богам! — Женщина прижала Мариэль к себе и стала ее укачивать как в детстве. — Что же мне делать, я же ничего не знаю и не умею?! Тише, Иеления, ты же дочь Эльфийского вождя и видела, как это делала мать. А она всегда знала, как лечить раны и отравления. А это очень похоже на отравление.

Перевернув Мариэль на живот, она надавила на корень языка и вызвала обильную рвоту. Девушка сотрясалась от приступов, она открывала глаза и тут же снова впадала в беспамятство.

Иеления укутала дочь в накидку и тёплый плед, лежавший в ящике на полу. Затем посадила Мариэль в плетеное кресло и тихо произнесла:

— Я сейчас, милая! — Открыв дверь, она вбежала домой, на кухне быстро налила воды в кружку и поспешила обратно. — Полную кружку донесу, не волнуйся Мариэль, ни капли не пролью.

Она отпаивала дочь простой водой, но понимала, что этого мало. Организм был ещё заражен. Яд попал в кровь, и нужно было что-то посильнее воды. Осмотрев дочь, она нашла в кармане накидки два пузырька с лекарством. Один для младшей дочери Лариэль, а второй — видимо, для Мариэль. Осмотрев пузырьки, она открыла крышку другой колбочки и вдохнула слабый аромат эхинацеи.

Не почувствовав ничего необычного, Иеления, осторожно положила дочь на плетеное кресло под зелёными верхушками деревьев и поспешила в комнату Мариэль. Там в ее аптечке она надеялась найти универсальное средство от отравления.

Вбежав в комнату дочери, она огляделась и поняла, что довольно давно здесь не была. Дочь не пускала к себе, а она и не напрашивалась. Дни сменяли недели, а недели — месяцы, и ничего не менялось. Мариэль отдалялась от нее, и она это очень хорошо понимала. Поглощенная болезнью младшей дочери, она не замечала, как становится не нужна старшей. Пропадая в комнате Лариэль, она не видела, как дочь взрослеет, занимается своими делами, уходит порой в лес и не возвращается по несколько дней.

Присев на кровать дочери, она вдохнула аромат, исходящий от цветов на столе, видимо, собранных Мамондиком Жмунем. Сладковато-перечный с нотками свежей мяты. Возможно именно такой она любила.

Иеления увидела книги, лежащие на тумбочке. Взяв одну, улыбнулась. “Книга о травах и кореньях для излечения диковинных зверей.” Вот что любила дочь и чем занималась с удовольствием. А она не догадывалась об этом. Хотя это же так очевидно. Мариэль пошла в свою бабушку, которую никогда не видела и не знала. Та была знатной ведуньей и лекарем целого эльфийского племени. Может быть, однажды, они познакомятся…

— Да что это я! Расселась, как пень старый. Мне же нужно лекарство найти. — Поднявшись, Иеления оглядела комнату.

— Где же может быть аптечка? — Она почесала подбородок и сначала услышала странный писк, а затем и увидела игольчатого зверька жемчужной окраски. — Жмунь! Давно не виделись. Может, ты поможешь найти лекарство для твоей хозяйки.

Жмунь кивнул, осмотрелся и побежал по комнате, пихая свой хоботок в разные уголки и коробки. Он со скоростью маленькой птички колибри искал лекарство, но никак не мог найти. Внезапно остановившись и повиснув почти над потолком, он громко затрубил в хобот, что означало, что он нашел аптечку.