Рождение Стальной Крысы - Гарри Гаррисон

Я еще не взялся как следует за четвертую бутылку, а готовые листы уже полезли из машинки. Первый лист относился к делам самым свежим – десятилетней давности, это была заметка из Декалога – города на другом полушарии планеты. Полиция схватила в баре пожилого человека, утверждавшего, что он и есть Слон. Но это оказался случай старческого маразма, задержанного водворили в дом для престарелых, откуда, собственно, тот и сбежал. Взял следующую распечатку…

Утомившись к утру, я трансформировал книжный шкаф в кушетку и слегка вздремнул. В сером рассвете, подкрепившись чашечкой кофе, я уложил в бумажный орнамент, образовавшийся на полу, последнюю страничку. Солнечный свет заливал бумаги. Я включил верхний свет и, постукивая стилографом по зубам, углубился в анализ.

Интересно. Этот преступник обожал хвастаться, на месте своего преступления он оставлял рисунок шахматного слона. Впрочем, изображение очень примитивное, скопировать которое не представляет сложности. Что, собственно, я и исполнил немедленно. Отставил рисунок на вытянутой руке и полюбовался им. Неплохо, по-моему.

Первый слон был оставлен в пустой кассе магазина-автомата, торговавшего спиртным, шестьдесят восемь лет тому назад. Каково?! Если Слон начал свою карьеру подростком, как я, то теперь ему должно быть уже за восемьдесят. Возраст неплохой, если учесть, что на нашей планете нынче средняя продолжительность жизни составляет лет сто пятьдесят. Но что с ним стало, почему он исчез? Уже пятнадцать лет прошло с тех пор, как он оставил свою последнюю визитку. Загибая пальцы, я считал варианты.

Первый: он мог просто загнуться. Тут уж ничего не поделаешь, и оставим это.

Второй: он покинул планету и работает в иных мирах. По сути, случай не отличается от первого. Не будем о грустном. Чтобы искать счастья на других планетах, мне еще надо поднабраться и опыта, и денежек.

Третий: он завязал и теперь потихоньку тратит неправедно нажитое. Что ж, дай тогда бог ему крепкого здоровья.

И четвертое: он сменил почерк и перестал выпендриваться с картинками.

Я сидел и угрюмо попивал кофе. В случаях третьем и четвертом у меня еще остаются шансы выйти на него. Перед тем как исчезнуть, он вел весьма бурную жизнь – я взглянул на список произведенных им работ с большим уважением. Угон самолета, угон машины, ограбление, налет на банк. И так далее, и тому подобное. В общем, суть всех преступлений была одинакова: деньги перемещались из чужих карманов в карман Слона. Или краденое имущество сбывалось с использованием фиктивных документов – опять-таки денежки. И его ни разу не схватили, вот что самое ценное. Такой человек просто-таки предназначен стать моим наставником и покровителем, моим учителем, дабы в один прекрасный день я смог бы получить диплом мошенника с отличием, который откроет мне двери самых богатых закромов.

Но как я его найду, когда на его хвост в течение десятилетий не могла сесть полиция? М-да. С ходу и не ответить. Я решил так: пускай над этой проблемой подумает мое подсознание, а я пока погуляю. Улица за окном оживала, по ней сновал всякий люд, так что неплохо бы мне выйти и сделать кое-какие покупки. Все мои припасы были либо морожеными, либо консервами, а после унылой тюремной баланды хотелось чего-нибудь свеженького и хрустящего. Я открыл шкаф с гримом и стал готовиться к выходу.

Взрослые не понимают, не помнят – как это быть подростком. Они с удовольствием забывают этот полустанок на дороге к зрелости. Невинные радости детства позади, взрослые удовольствия – далеко впереди, а в настоящем – только вечно приливающая к голове кровь при мыслях о прекрасном поле да пустые карманы. Несчастные подростки должны вести себя как взрослые, но не имеют никаких привилегий этого положения. Что до меня, то я избежал утомительной занудности отрочества, сразу перескочив через него. Я не околачивался в школе и не слонялся со сверстниками – я превращался во взрослого. Поскольку, как мне казалось – и не без оснований, – я был умнее большинства взрослых, мне нужно было всего лишь изменить внешность.

Сначала наложить морщинки у глаз и на лбу. Нанести эту бесцветную жидкость, кожа стянется, вот они и морщинки – сразу взрослеешь на несколько лет. Пара складок под подбородком отлично сочетается с морщинами, и вот еще деталька, последняя – маленькие гнусные усы. А если я теперь надену свой бесформенный пиджак делового человека, то и родная маменька не признает меня на улице. Такой случай, кстати, год назад произошел, так что же – я даже нахально спросил у нее время, а она так и не узнала. Поскольку, судя по виду из окна, дождь сегодня исключался начисто, я прихватил зонтик и вышел на ближайшую торговую улочку.

Что касается моего подсознания, то, должен отметить, в тот день оно работало замечательно. Несмотря на все выпитое пиво, жажда меня не оставляла. Сухая отсидка в амбаре все еще давала себя знать. Поэтому я резко свернул под платиновые своды Максвина и подошел к облупленному роботу, по пояс встроенному в прилавок. На его пластиковой физиономии была намалевана дежурная улыбка, а голос был сладкий и чувственный.

– Чем могу служить, сэр или мадам?

«Могли бы и разориться на программу определения пола, в конце концов», – подумал я, разглядывая меню на стене.

– Двойной шерри и чтобы льда побольше.

– Сейчас будет, сэр или мадам. Три доллара, будьте любезны.

Я опустил монеты в щелку, откинулся сервировочный столик, на котором появился напиток. Пока я забирал его, пришлось выслушать рекламную трескотню.

– Шевелись, приятель. Заказывай или отвали, чего застрял… – ввинтился мне в ухо чей-то голос, я пробормотал какие-то извинения, прошаркал в ближайшую кабинку и уселся там.

Просто надо повернуть проблему вверх ногами. Вместо того чтобы самому разыскивать Слона, надо сделать так, чтобы он искал меня.

Я потягивал напиток, пока от холода не заныли зубы. Глаза мои были устремлены в небо, и кусочки нарождающегося плана постепенно состраивались в единое целое. Да, совершенно никаких шансов отыскать Слона самостоятельно – и глупо тратить время на такие попытки. Значит, мне нужно устроить нечто эпохальное, чтобы это попало во все программы новостей. Преступление должно быть настолько необычным, что любой, умеющий читать или хотя бы – включать телевизор, обязательно узнал бы о нем. Чтобы шуму на весь мир. И при этом все узнают, что это дело рук Слона – я оставлю там его визитку.

Остатки выпивки со свистом всосались в трубочку, мой взгляд сфокусировался, и я обнаружил перед глазами плакат. Некоторое время я пялился на него бессмысленно, но постепенно стал соображать. Хохочущие клоуны и визжащие ребятишки. Все веселятся так, что, не дай бог, сейчас описаются. А надпись над их головами гласила: