Инквизиторы космоса - Йен Уотсон

Техны, обслуживавшие машинные залы, самостоятельно мыслящие рабы, администраторы, команды кораблей — словом, весь вспомогательный состав десантного братства, имели в своем распоряжении удобные и скромные спальни… при условии, что нуждались или могли себе позволить определенный уровень комфорта во время сна. К ним относились настроенные на выполнение конкретного задания техноматы, первозданные личности которых были уничтожены и заменены совокупностью благоприятных и полезных для Братства психических и информационных данных, введенных электронным способом. Эти создания нуждались и могли позволить себе определенный уровень комфорта. Сюда же относилась группа сервов, человеческое начало в которых сохранялось без изменения. Все остальные, поставляемые в монастырь Адептом Механиком с Марса, были автоматами — запрограммированными зомби. Кроме них в крепости присутствовал еще один тип вспомогательного персонала — специализированные киборги, полумашины, которые вовсе не нуждались в сне.

Десантники, космические скауты и кадеты проводили искусственные ночи в голых кельях, Питались они в полной тишине в своих столовых, где поглощали основанную на стимулирующей диете пищу с включением керамических добавок и лекарственных препаратов. Трапеза заканчивалась произнесением молитвы, которую читал старший из посвященных.

Д'Аркебуз, Белене, Тандриш и их товарищи в скором времени с помощью местных хирургов в отделении Апотекария получили свои первые два набора имплантатов. Первым было вторичное сердце, суть назначения которого состояла в поддержании жизнедеятельности организма в случае выведения из строя во время боя естественного органа. Тогда же им имплантировали укрепляющие скелет оссмодули и железу бископа для стимуляции мышечного роста.

Вслед за этим настала очередь гемостамена и органов Ларрамена: первый предназначался для контроля над оссмодулем и железой бископа, а также обогащения крови, второй — для изменения свертывающих свойств крови, с тем, чтобы полученная рана почти немедленно закрывалась и. затягивалась.

Неофиты с Некромонда очень хорошо познакомились с операционными алтарями и аппаратами для проведения биомониторинга и биохимических анализов Апотекария, с напоминающими богомолов лазерными скальпелями, с емкостями, в которых хранились бесценные, готовые к пересадке искусственные органы, с устройством для проведения осмотров, громоздким, как заключенный. в бронзовый панцирь армадилл, конусообразное рыло которого высвечивало на экране внутренности тела, с аппаратом для наркоза, похожим на гигантского паука, который впрыскивал в их нервы метакураре; там, бормоча хирургические заклинания, воспринимаемые в качестве некоей жутковатой колыбельной, священнодействовали специалисты, облаченные в одежды, расшитые таинственными знаками, защищавшими якобы от дурного глаза, и символами чистоты.

На протяжении последующих нескольких лет кадетам предстояло еще лучше познакомиться с возможностями Апотекария и содержимым его помещений. Это была святая святых хирургического искусства, с помощью которого обыкновенных людей превращали в полумашины или в шедевры переходных форм человека.

Один несчастный парень из Дворцового муравейника умер внезапно. Его гемастамен не сумел синхронизировать работу оссмодуля. Начался неуправляемый рост костной системы, отростки позвонков прорвали кожу, пальцы начали срастаться, превращая кисти рук в лопаты. Трудно себе представить, что такая аномалия могла произойти в результате неправильно произнесенной ортодоксальной хирургической литургии! Несмотря на срочную гемотерапию и ампутации, синдром продолжал развиваться. Тогда больному произвели почетное уничтожение личности, а его зомбированное тело, поместив в емкость с питательной средой в одной из лабораторий Апотекария, оставили для изучения.

Однажды, во время краткого отдыха, Лексан-дро удалился в скрипторий, чтобы позаниматься. К своему великому удивлению, он обнаружил, что два его «брата» уже уютно устроились там, хотя и сидели за контрольными панелями на некотором расстоянии друг от друга. Энтузиазм, с которым Бифф Тандриш посещал скрипторий и библарии, где самозабвенно погружался в изучение истории Имперского Кулака, удивлял Лек-сандро, вызывая в душе определенное раздражение.

— Конечно, — заметил он, проплывая мимо Веленса, — нашему Биффу приходится начинать с основы элементарных знаний…

— А тебе — имея преимущества перед нами? — поинтересовался Веленс язвительно.

— Ага, — ответил Лександро, — все же, что такое знание фактов по сравнению с опытом религиозного переживания?

Опыта, который Лександро приобрел, во всяком случае, ему так казалось, во время пребывания в нервоперчатке… Он сам часами оставался в часовне, предназначенной для кадетов, и молился перед образами Рогала Дорна и Императора, пытаясь вновь пережить тот момент, который познал в полете через огонь. Он был уверен, что когда-нибудь в бою это сослужит ему хорошую службу. Вдыхая запах дымящегося ладана, он снова и снова представлял, как тело его охватывает пламя, и душа струйкой дыма покидает его.

Внешне Тандриш не обратил на него никакого внимания, как будто с головой ушел в детали сражения, случившегося четыре тысячи лет назад. Но Ереми смерил Лександро вопросительным взглядом.

— Пока еще слишком рано возбуждать дело чести, — заметил он.

Это на самом деле соответствовало действительности, ибо зрелым, подготовленным к сражениям братьям разрешалось устраивать дуэли. «Разрешалось» — мягко сказано, скорее это даже поощрялось, только ритуал этот осуществлялся в строгих рамках рыцарства…

Лукавым голосом Веленс продолжил:

— Я слышал, что тот, кто покрыт шрамами, достоин уважения. Шрам на щеке, нанесенный братом, подобен божественному укусу, братскому поцелую. Не желаешь ли ты удостоить чести собственные щечки, подставив их для благословения Биффу? Или в один прекрасный день предпочитаешь благословить аналогичным образом его?

С этими словами Белене почесал руну на собственной щеке, словно хотел дать понять Лександро, что сам он уже был такой чести удостоен и ожидал уважения.

Лександро пожал плечами.

— Где ты набрался этих премудростей относительно дуэлей?

— Наблюдая и учась, брат, а не через экстатическое озарение. По милости Дорна, Имперских Кулаков характеризует педантичная приверженность к точным деталям. Это касается военной тактики и личного поведения. По этой причине мы принимаем…

— Мы? — усмехнулся Лександро.

— Мы принимаем «юнкерскую модель поведения».

Слово «юнкер» Лександру известно не было.

— Да, древний прусский кодекс. — Белене с радостью продолжил объяснение: — Названный так в честь пруссаков, когда-то живших на старушке Земле. Эмбриональная плазма, которую мы получаем, Д'Аркебуз, содержит в себе утонченную отраву. Крепкий пьянящий яд, который ты, похоже, уже вкусил и захмелел малость.

— Что за богохульство я слышу?

— Что я, по-твоему, такой дурак, чтобы богохульничать? Обратись к кодексам нашего наследства и познакомься с ними более внимательно, Д'Аркебуз. Одним религиозным экстазом и страданием битву не выиграть. Гибель каждого десантника — трагедия и одновременно триумф.

— Ты — богохульник, который не верит в искупительную силу молитвы! Или ханжа и педант, технарь, способный только стать одним из писарей моего отца.

С этими словами Лександро, полный негодования, покинул скрипторий и вернулся в свою маленькую келью, чтобы, оставшись наедине, прочитать литургию, которую они выучили последней.

«О Дорн, рассвет нашего существования, Пусть твое солнце озаряет нас, твоих сынов; О Примарх, предтеча, укрепи нас…» На одном из стрельбищ, примыкавшем к литейному цеху, Братья Мастеровые, которые когда-то, до своей трансформации, тоже были обитателями муравейников, познакомили новых выходцев с Некромонда с военными мол-ниеметами, фламерами, плазменными пистолетами, трансформируемыми ружьями, лазерным оружием. Братья продемонстрировали энергетические топоры, а также различные виды более тяжелого вооружения, с которым неофиты в силу отсутствия нужных физических данных пока еще справиться без посторонней помощи или специальных устройств не могли. Кадеты также пока еще не могли надеть силовую броню, способную выдержать весь этот арсенал. Вновь посвященные еще находились в стадии роста, и только спустя порядочный отрезок времени они получат свой последний имплан-тат — внутренний панцирь, который позволит им носить бронированный костюм.

Они пока еще росли физически, раздаваясь вширь и ввысь, распухая и наращивая мышечную массу.

Пока еще кадеты не имели возможности посетить огромный, обнесенный оградой и тщательно охраняемый комплекс Арсенала с его рядами оружия и складами боеприпасов как самых последних моделей, так и древних. Все это богатство было заключено внутри силового поля в помещениях из адамантия.