Редкий цветок - Юлия Шолох

— К нам выехало лесное посольство, — сообщил Правитель дочери.

— Ладно, — ответила удивленная таким сообщением Власта.

— С ними — наследный принц.

— Ладно, — согласно кивнула Власта, как будто у нее просили разрешение, а не просто ставили в известность.

— И этот принц… горит желанием с тобой познакомится, — осторожно продолжил Правитель.

— Ладно, — подумав, решила Власта.

— Да что ладно-то? — влез Радим. — Отец, надо объяснять проще, так она ничего не поймет! Власта! Сюда едет делегация лесных с принцем во главе и едут они просить твоей руки! Их главная цель в данный момент — породнится с правящей Звериными землями семьей, то есть — нашей. Понимаешь ли, они, наконец, осознали, что магия дивов настолько сильнее их собственной, что… А, ладно, дело в другом. Так вот, он с тобой познакомится и сразу предложит стать его женой.

— Ну и пусть предлагает, — легко ответила Власта.

— Да не все так просто! Дело в том, Власта, что причина отказа в таком случае может быть только одна — если ты уже будешь просватана. Ясно?

Власта посмотрела внимательнее.

— А если он мне просто не понравиться?

— А это не простой брак предлагается, а политический союз! Никого не волнует, понравиться или нет. Как только он официально сделает предложение, мы должны будем дать ответ, а причин отказывать у нас никаких нет!

Власта раздумывала, удивленно хлопая глазами.

— Так что… насчет единственно возможной причины отказа? Может, к примеру… Ну, официально объявим о помолвке с… кем-то еще? — старательно обходя подводные камни, поинтересовался Радим. Когда его слова достигли ушей княжны, на ее лице проступила крайняя степень возмущения, а после — упрямства. И тогда Власту понесло…

— Не понимаю о чем ты, — подозрительно прищурилась разгневанная княжна.

Радим повернулся к матери, так как с сестрой в таком состоянии говорить бесполезно. Та мягким голосом тут же вступилась.

— Власта, да не время упрямится! Не порти себе жизнь, отказ принцу будет оценен как оскорбление всему лесному народу! Мы только-только с одной войной разобрались… Дынко, может и…

На этом имени терпение Власты окончательно закончилось!

— Я желаю знакомиться с принцем! И почему вы тут все решили, что он мне не понравиться? Может я, наоборот, всю жизнь мечтала выйти замуж за лесного и стать настоящей королевой?! И ни слова больше не желаю слушать! — холодно отчеканила Власта, останавливая уже открывающего рот Радима.

Развернувшись, упрямица тут же покинула зал совета.

Радим хмыкнул.

— И что будем делать? — неизвестно кого спросил Правитель.

— Да пусть сами разбираются, — ответил Радим, — взрослые, поди, давно.

— Дынко нужно из замка отправить, — решил Правитель.

— Это еще зачем? Наоборот, пусть все знает, завтра с утра встречусь с ним и расскажу. Дынко не из тех, кого напугаешь заморским принцем, — уверено сообщил Радим. — Нам лучше думать теперь, как будем отказывать, Власту, видишь, как несет… Хоть бы у нее ума хватило предложение не принимать! Хотя… неприятности она нам в любом случае обеспечит.

Утром, однако, Радим был занят и поговорить с Дынко не успел.

Колот изучал бумаги, задумчиво жуя что-то несуществующее. Дынко заявился утром, как обычно, молча уселся напротив стола и стал ждать.

— Вовремя, — сообщил Колот — у меня как раз к тебе дело. Поедешь в деревню… — он пошуршал бумагами, — а, вот… Лугоцвета и проверишь беспристрастность тамошнего суда.

— А… в Сантании дел никаких нет?

— Нет, Дынко… Поезжай. Возьмешь с собой Торема, пусть поучиться, молодой он у нас, надобно ума понемногу набираться.

— А Славу не нужно ума набираться? Он тоже молодой, — хмыкнул Дынко.

— Слав… сам наберется, без помощи, нас пока больше Торем волнует. В общем, бери его и поезжайте быстрее, запрос оттуда уже давно лежит, все откладывали. Теперь неудобно уже тянуть…

Потом он выложил на стол перед Дынко карту, верительную грамоту и деньги на двоих. И снова вернулся к изучению броской плотной бумажки с вензелем Лесного Короля.

Что-то тут не так, в очередной раз думал Дынко, разглядывая деревню, куда их направили. Ощущение какой-то неправильности преследовало его всю дорогу, а поведение Торема, который прыгал вокруг Дынко, будто тот смертельно болен, вот-вот упадет и околеет, только подкрепляло подозрения. И вот вокруг крепкие ухоженные дома, ровные заборы, дорога засыпана галькой — тут явно хороший Староста, вон какой порядок в своих владениях поддерживает. Вряд ли он в других делах глупее, из опыта Дынко знал, что когда Староста начинает забывать о доверии и пользуется положением только себе в пользу, вся деревня выглядит обтрепанной и уставшей. Это не тот случай.

Встреченные на улице женщины охотно показали дом старосты и даже вызвались проводить. Дынко отказался, но не упустил возможности расспросить их о проводимых Старостой деревни судах. Что говорит народ? Много ли недовольных? Женщины пожали плечами и заверили, что вроде бы бывают недовольные, но только из числа тех, кто недовольны всегда и всем.

Поблагодарив, альфы поехали дальше и только тогда Торем догадался, наконец, спросить, зачем они, собственно, вообще сюда прибыли.

— Будем с тобой присутствовать на суде, сидеть, пока староста людей судить и следить, все ли по совести. Если нет — вмешаемся, а после старосту снимут.

— О-о-о, — сказал пораженный важностью миссии Торем, — а если, к примеру, убийца? Как такие решения на душу брать?

— А убийцам волхвов вызывают, мы будем только бытовые дела слушать. Обычно тяжбы о мелких кражах, животных и отцовстве, скукота еще та.

Торем важно кивнул.

Староста оказался на вид достойным, в общении спокойным и, в общем, Дынко понравился. Принял их душевно, не лебезил, не лез раньше времени с проблемами. Подтвердил, что отправлял просьбу прислать альфу, но даже не думал, что их прибудет сразу двое! Дынко не стал пояснять, что второй находится в качестве ученика.

Вечером гостям истопили баню, сытно накормили и рано отправили спать. Староста тем временем обошел всех, кто ждал суда и назначил разбирательства на ранее утро.

После завтрака во дворе старостиного дома начали собираться участники тяжб и многочисленные зрители, которых оказалось неожиданно много, так что половина во дворе не поместилась и стояла за забором. Из дома был вынесен большой стол и несколько стульев. Не оттягивая, за стол уселся серьезный и почти хмурый староста, альфы — позади него. Торем не смог скрыть любопытства и круглыми глазами разглядывал толпу напротив. Зрители, пришедшие не столько послушать суд, сколько поглазеть на альф, тоже времени даром не теряли и Дынко чувствовал на себе массу пытливых взглядов.