Пожар Саниры - Эд Данилюк

– Не страшно? Испытания не пугают?

– Испытания не пугают, – всё с тем же деланым равнодушием пожал плечами Санира. – Что пугает – это как бы не попасть из пращи в тебя. Тащи потом этакую жирную тушу в Город!

Нимата скорчил гримасу – «Я услышал, но сейчас драться не хочу».

Конечно, жирным он не был. Просто так получилось, что он уже весь оброс вполне мужскими мышцами, вытянулся вверх и стал повыше многих взрослых, а его товарищ отстал от него и в том и в другом. Завидовать другу нехорошо, но, похоже, Санира был пожизненно обречён на это чувство…

– Вот только… Будет ли ритуал?

Сразу стало тяжелее дышать. То, что случилось, забылось ненадолго, теперь вспыхнуло со свежей силой. Как тут думать об обряде взросления, если Город сгорел и никто не знает, что будет дальше с его обитателями?..

Шум и крики впереди усилились. Нимата мотнул головой и бросился догонять шествие. Санира рванулся за ним, и друзья, поскальзываясь в грязи и разбрызгивая лужи, помчались вниз по улице.

Количество людей, идущих позади пятёрки, сильно увеличилось. Теперь то, что происходило, уже не было просто странной выходкой пятерых юнцов. Толпа гудела по-настоящему грозно. Голоса были озлобленными, глаза сверкали ненавистью. У многих в руках мелькало оружие.

– …Зачем в наш Город пришло сразу три шайки?! – продолжал кричать Радига, распаляясь всё больше. – Обычно ведь появляется одна группа, да и то не каждое лето! А тут вдруг сразу три! Вместе! Какое зло они задумали?

Санира ухмыльнулся. А вот в песнях говорится, что ко времени Великого Обряда в городах всегда собираются торговцы. Ведь при переселении многие вещи гораздо выгоднее выменять на медные орудия и еду, чем тащить с собой.

– …И луны здесь не пробыли, а у нас случился невиданный пожар! Не было торговцев – стоял Город, пришло сразу три шайки – и он сгорел!

Санира поймал себя на мысли, что ему бы тоже хотелось, чтобы во всём оказались виноваты именно чужаки. Никакого гнева богинь, никакой вины на горожанах, просто бродяги, которых не понять, пришли и сожгли дружелюбный Город…

Кулаки невольно сжались. Конечно, так и было!

Тут одна из шагающих в толпе девушек повернула голову и посмотрела на Радигу сияющим, полным восхищения взглядом. Её губы приоткрылись, будто она хотела дышать одним с ним воздухом, глаза распахнулись, будто она желала впустить его слова прямо в сердце, руки поправили волосы, будто она намеревалась взмахнуть ими, чтобы оторваться от земли и воспарить рядом…

Нимата охнул. Лицо его налилось кровью.

Милые округлые ямочки на щеках, ровная смуглая кожа, широкая белозубая улыбка, густые чёрные волосы, выражение лёгкого удивления в больших карих глазах – это была Лакути.

Дыхание Саниры тоже сбилось. Как всегда при виде этой красоты. Сердце затрепетало. В животе что-то сжалось. В присутствии этой девушки было немыслимо думать о чём-либо ещё. Она заполоняла собой весь мир, растворяла в себе, лишала воли. Лакути, несомненно, была самым прекрасным существом в круге земном… И да простят богини, но может, и в круге небесном!

– И она здесь! – всхлипнул Нимата.

Ему не хватило воздуха, и он сглотнул, переводя дух. Он поднял глаза вверх, будто обращаясь к богине-Небо. Челюсти его заходили.

– Она говорит, я ей не нравлюсь! Она говорит, ей нравится он! И крутится вокруг него, как муха! Она ведь даже не слушала меня! Она никогда меня не слушала! А теперь она улыбается!

Нимата ткнул пальцем в сторону девушки. Голос его уже достаточно окреп, чтобы его могли слышать, и Санира осторожно скосил глаза по сторонам. Пока никто на них не оборачивался.

– Она улыбается, а он её не замечает! Я следил бы за каждым движением её ресниц, а он не видит даже, когда она идёт рядом. Рядом! И ей это всё равно! – Нимата размахивал руками, распаляясь всё больше. – «Уйди и никогда больше не попадайся мне на глаза!» – кричала она! Посмотри на неё! Она только что не стелется под него!

Глаза юноши налились кровью, ноздри раздувались. Он подпрыгивал, тыча руками в сторону Лакути.

– Ложись ему под ноги! Пусть он идёт по тебе, как по земле! Она ведь хотела, чтобы я пропал из виду! Конечно, ей было бы стыдно, если бы я увидел, как она ложится ему под ноги!

Пока стыдно было только Санире. Как и вчера. Он боялся поднять глаза. Некоторые из шествовавших за Радигой обернулись и теперь, не скрывая усмешек, слушали Нимату.

– Вот и бегай теперь за ним! Я не буду тратить на тебя время, я не буду подносить тебе воду, я не буду дарить лучшее, что у меня есть! Лежи под его ногами и радуйся!

Нимата уже кричал из всех сил. Его наверняка было слышно в соседних кварталах. Радига прекратил говорить и то и дело оборачивался на ходу. Лицо Лакути окаменело. Она подчёркнуто смотрела только вперёд.

– Мне нужно возвращаться домой! У меня есть более важные дела, чем быть там, где она увивается за ним. Пусть ляжет ему под ноги! И не нужно меня звать, когда она наконец захочет встать.

Нимата резко развернулся и решительно зашагал обратно. Санира бросился за ним, схватил за плечо, но его товарищ рявкнул:

– Не ходи за мной!

И, вырвавшись, ускорил шаг.

Городской ров

Группа во главе с Радигой миновала место, где стояли сгоревшие теперь городские ворота, вышла ко рву и остановилась. По ту сторону, рядом с тропинкой, которая вела в поля и Лес, находился лагерь торговцев.

Купцы уже знали, что происходит. Выставив вперёд копья, они сгрудились плечом к плечу вокруг тюков с товарами и нескольких женщин, сопровождавших их в странствиях, – каждая шайка вокруг своих. У ног наготове лежали клевцы, дубины, топоры. Чужаки настороженно поглядывали на пришедших и молчали.

Санира оглянулся. Втайне он надеялся, что Нимата уже успокоился и теперь плетётся где-нибудь позади. Друга нигде видно не было. Как не было видно никого из стражников.

У многих горожан было оружие. Остальные, впрочем, вполне могли подхватить непрогоревшие обломки городских ворот или взять копья в соседних домах. Но даже в этом случае численное превосходство осталось бы на стороне торговцев. Не говоря уж о том, что лета странствий по диким, опасным местам научили купцов сражаться. Слаженно, ожесточённо, решительно. И оружие у них было лучше…

Санира остро чувствовал, что сейчас может произойти что-то по-настоящему страшное. Любое столкновение с купцами означало множество умерщвлённых и раненых, лужи крови, всеобщее горе. Богиня смерти уже была здесь, уже злобно скалилась, паря над горожанами и торговцами, утробно рыча в предчувствии обильной добычи. Кто бы в этой схватке ни оказался сильнее, бой на этом не закончится. Если победят купцы, весь Город бросится мстить за своих. Если победят горожане, разъярённые торговцы, сколько бы их ни выжило, прорвутся на овалы улиц…

Санира вдруг, похолодев, осознал, что Мадара и Донира ушли к волам на центральной площади, а дома остались лишь беззащитные женщины…

– Ну, ну, ну, – вдруг где-то сзади раздался тонкий голосок.

Все оглянулись.

Огибая одно из пожарищ сбоку, к воротам семенил толстенький старичок. Рядом с ним шагал Гарола, как всегда суровый, собранный.

– Так, так, так, – говорил старичок.

Толпа злобно сдвинулась, найдя новую цель, лёгкую и беззащитную. Лишь присутствие вождя не позволяло немедленно броситься на купца.

– Вот он! – заорал кто-то, и над головами мелькнул клевец.

К мосту через ров приближался Текура, глава одной из шаек. Как и все предводители торговцев, он предпочитал ночевать не в походном лагере, а в Городе, у кого-то из знакомых. По стечению обстоятельств, Текура всегда останавливался у Зунати, в доме самого Радиги.

– Мой мальчик, что случилось? – говорил старичок, приближаясь. Казалось, он не замечал грозной толпы. Быстро перебирая короткими ножками, странник с осторожностью нёс перед собой драгоценное пузо. – Я пошёл к своему другу Гароле… – Он оглянулся на старшего стражника и слегка откинул голову, будто был удивлён, что тот оказался рядом. – Ты ведь знаком с Гаролой? – спросил Текура. Потом похлопал ладонями по бокам. По обычаям каких-то неизвестных городов, пузо торговца охватывал широкий кожаный пояс, на котором висели парочка глиняных амулетов, медный нож, клевец и топор. – Конечно, ты знаком с Гаролой! Это ведь старший стражник, да? Вождь Города, да? Самый главный, да? Так вот, я пошёл к моему другу Гароле, а он мне говорит: «Давай проведаем старину Радигу». И вот мы здесь! И что я вижу? У тебя недовольный вид. Тебя что-то тревожит? Ты сердито дышишь… Что случилось? Позволь, я подам тебе воды в лучшем сосуде по эту сторону Великой Реки, и ты мне всё-всё расскажешь!

Странная парочка достигла рва.

– Торговцы сожгли Город! – закричал Радига, потрясая копьём.

Толпа откликнулась свирепым воем.

– Какое злодеяние совершили горожане против богинь-сестёр? Никакого! А торговцы? Мы не знаем, каким диким, богохульным обычаям они следуют! Мы знаем лишь, что стоило им прийти, и Город сгорел!