Джек и Джилл - Луиза Мэй Олкотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спокойной ночи!
Твои Джек
— Ну и разнюнился ты тут без нас! — с издевательским хохотком воскликнул Джо. — Превратился в кисейную барышню прямо. Сплошные сопли и нюни.
Остальные тоже принялись было смеяться, но, едва взглянув на Джека, умолкли. Побелев от гнева, он вдруг с силой метнул в обидчика подушку, но промахнулся. Снаряд пролетел мимо цели, едва не угодив в вошедшую в комнату миссис Мино.
— Ну-ка задержитесь и объясните, в чем дело, — строгим голосом приказала она гостям, которые при ее появлении бросились к лестнице, причем Джо развил такую скорость, что наверняка кубарем скатился бы с лестницы.
Компания замерла, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
— Да просто чуток подразнили Джека, — принялся вместо гостей объяснять ситуацию Фрэнк. — Не сердись, старина, — повернулся он к брату. — Джо не хотел ничего плохого. Письмо ведь и впрямь получилось слишком сентиментальным.
И пока он говорил, гости потихонечку улизнули.
— Я ведь просила тебя, — серьезно поглядела на старшего сына миссис Мино. — Джеку нужен покой. Эти шумные мальчишки чересчур для него утомительны. Не следовало мне оставлять его на тебя. — Она попыталась погладить Джека по золотистой голове, но тот так плотно забился под одеяло, что на поверхности осталось лишь его покрасневшее ухо.
— Да он, наоборот, очень им обрадовался, — возразил Фрэнк. — Все шло замечательно, пока Джо не начал высмеивать его письмо к Джилл. Ну вот! — Он подбежал к окну, за которым послышался шум. — Так я и знал, что Гас с Эдом не спустят Джо его выходку.
Сдавленные крики и шум доносились с улицы отчетливее прежнего. Красное ухо их тоже услышало, и, вынырнув из-под одеяла, Джек с любопытством осведомился:
— Что они делают с ним, а, Фрэнк?
— Купают в сугробе. А до этого, видно, как только выбежали от нас, изрядно ему наподдали, иначе бы он так громко не выл.
— Ну, в общем-то поделом, — бросил сумрачно Джек, но тут же громко расхохотался и, живо представив себе, как в рот и ноздри Джо набивается все больше снега, скороговоркой добавил: — Сбегай останови их, Фрэнк. Скорее! Скорее! А то Гас со своей дикой силищей так иногда разойдется. К тому же я правда уже не сержусь. Просто передай Джо, что с его стороны это было подло.
Фрэнк убежал.
Тем временем служанка принесла на подносе чай, потягивая который Джек рассказал маме, что случилось в ее отсутствие.
— Это вовсе не глупо, не стыдно и не смешно, что Джилл мне так нравится, — сердито стуча чайной ложкой по блюдцу, резюмировал он. — И письмо я отправил ей такое, как нужно.
— Да. И уверена, оно ее очень поддержит, — кивнула с улыбкой мама. — Я лично предпочитаю, чтобы ты дружил с ней, а не с этими грубыми мальчишками. Во всяком случае, пока не сможешь за себя постоять.
— Вот уж насчет постоять за себя будь спокойна! — Джек гордо выпятил грудь и так энергично принялся закатывать рукава рубашки для демонстрации рельефных мышц на руках, что едва не сбил с кровати поднос. — Видишь, какой я сильный! В любой момент могу сам врезать Джо. Да будь я на ногах, он и пикнуть бы не осмелился! Но ведь я же лежу. Вот Джо и воспользовался моментом. А это подло. Ну-ну! Пусть только попробует снова!
Джек настолько расхорохорился, что миссис Мино, вероятно, расхохоталась бы, не прерви вдруг героический монолог сына громкий звон колокольчика.
— Это Джилл! — мигом переключился Джек. — Мама, взгляни скорей, что в корзинке!
Там оказался длиннющий колпак из красной фланели. Девочка сшила его себе для рождественского спектакля, но, так как из-за болезни не могла в нем участвовать, решила отправить этот смешной предмет Джеку вместе с таким стихотворным посланием:
Когда пора настанет спать и свет тушить,
Не стоит пламя пальцами гасить.
Умней, без риска получить ожог,
Надеть на свечку сверху колпачок.
Вот мой колпак; лишь кинешь беглый взгляд,
И ясно: он свечам великоват,
Ведь скроен он по меркам человека,
Чтоб боль и скуку погасить у Джека.
— Ну и Джилл! — громко хлопнул в ладоши Джек. — Как же у нее ловко всегда стихи получаются! Она их часто по разным поводам сочиняет, и всегда они такие смешные! Будь здесь сейчас Джо, лопнул бы от зависти. Ему в жизни не сочинить ничего похожего, сколько ни старайся. Надо скорее послать Джилл что-нибудь вкусное к чаю. Она ведь уже ненавидит эту свою жидкую кашу.
Спустя несколько минут Международный телеграф совершил последнее на этот вечер отправление, доставив Джилл яблоко, печенье и теплую булочку.
Глава IV
Палата номер два
В палате номер два дела обстояли совсем невесело. Миссис Пэк была занята до предела, времени на развлечение больной дочери у нее почти не оставалось, так что Джилл могла рассчитывать только на саму себя. Конечно, к ней забегали девочки из школы, однако визиты их были столь мимолетны, что почти не могли повлиять на атмосферу гнетущего одиночества и тоски, которая неизбежно начинает давить на человека, оказавшегося на неопределенное время прикованным к постели. И чем более человек этот от природы общителен и энергичен, тем тяжелее ему переносить сложившиеся обстоятельства. А ведь Джилл была именно такой.
К счастью, ее спасало живое воображение, и девочка часы напролет занимала себя вымышленными историями, в которых она, пусть даже только в своих фантазиях, неизменно оказывалась среди множества друзей и была деятельна и подвижна. Эти фантазии помогали Джилл скрашивать ее одинокие монотонные дни, но как же ей хотелось встать с постели на самом деле! Время от времени она пыталась приподняться и сесть на кровати, но от любого, даже самого незначительного движения тело девочки пронзала острая боль, вынуждавшая ее вновь лечь на спину. Часто навещавший ее доктор Уиттинг держался при встрече с ней и ее мамой довольно весело, и хотя он разговаривал с ними тоном, исполненным оптимизма, однако во взгляде его читалась постоянная тревога, отчего Джилл, хоть и не догадывалась об истинных для себя последствиях катастрофы, после его посещений неизбежно погружалась в мрачное настроение, а миссис Пэк все сильнее терзалась от мысли, что ее дорогая дочь может навсегда остаться калекой.
Телеграф стал для Джилл настоящим событием. Ведь
