Вирус Зоны. Кочевница - Дмитрий Лазарев

– И у вас есть предположения? – Я старался говорить спокойным тоном, но давалось мне это непросто.

– Есть. По какой-то причине эта сущность или та, что стоит за нею, вами заинтересовалась. Поэтому стала действовать таким сложным образом – хотела посмотреть на вашу реакцию. Да, Ещенко выстрелил в Точилина и отвлек его. Вы думаете, что тем самым он спас вас, но это не так. Желай сущность сломать вас, она успела бы сделать это еще до выстрела. Но она наращивала давление постепенно – проверяла потолок вашей ментальной сопротивляемости. И вторая атака, когда ей уже не приходилось тратить энергию на контроль тела Точилина, лучшее тому подтверждение. Там уже не было никаких внешних факторов, способных помешать ей завершить начатое, но она остановилась. Почему?

– Я надеялся, вы мне скажете.

– Какой вы простой! – усмехнулся Анатолий Сергеевич. – У меня нет ответов на все вопросы. Все, что я знаю, – ваше сознание не изменено после контакта с этой сущностью. Точнее, оно изменилось, но не изменено. Это не направленные перемены, инициированные чужой волей, а естественные, возникшие в результате стресса высшего порядка. Во многих экстрасенсах паранормальные способности пробуждаются именно после подобных инцидентов. Именно пробуждаются, а не возникают, поскольку эти способности всегда заложены на генном уровне, просто иногда до поры до времени находятся в дремлющем состоянии. В вас ведь они тоже пробудились, не так ли?

– Хотите сказать, мои сны?

– Они самые, Олег Игоревич, они самые. Это не просто сны, а надчувственный контакт с кем-то, находящимся в другом месте. Возможно, этот кто-то тоже интересует сущность, и, обнаружив в вас связь с ним, она остановилась в последний момент…

Я покачал головой.

– Он остановился не поэтому. В смысле, сущность.

– Вот как? – не проявив видимого интереса, бросил экстрасенс. – И почему же?

– Воспоминания. У этого Черного Сталкера и у меня есть общие воспоминания. Эта сущность возникла на основе личности моего друга, погибшего в Краснотайгинске…

– Вадима Низовцева? – уточнил Анатолий Сергеевич.

– Откуда вы…

– Вам еще не надоело задавать этот вопрос? Помимо всего прочего у меня на вас есть полное досье, предоставленное куратором сектора, в котором имеются фотографии тех, с кем вы вместе были в Краснотайгинске. Это должно было помочь мне правильно истолковать то, что я увижу при контакте наших разумов. Конечно же, я увидел ваши общие краснотайгинские воспоминания и понял, с чьей точки зрения были воспроизведены те события. Но если вы думаете, что причина в них, то ошибаетесь. Часть причины в лучшем случае. Причем далеко не главная. Вам и тому, кто, возможно, стал бы проверять вас по возвращении, эти «случайно всплывшие» воспоминания были просто подброшены в качестве ответа на вопрос, чтобы вы не искали другого.

– А на самом деле? – озадаченно пробормотал я в ответ.

– На самом деле все одновременно и сложнее, и проще. Ответ содержится в ваших снах. Они связывают вас с кем-то, кто сейчас находится далеко от вас. Так кто же это?

– Не понимаю…

Анатолий Сергеевич поморщился.

– Все вы понимаете, не прикидывайтесь! Вас же предупреждали, что от меня ничего скрыть не удастся? Так к чему теперь эти бесполезные попытки?

Я угрюмо молчал.

– Хорошо, я вам помогу, – помедлив немного, произнес «позитив». – Это женщина. Голубоглазая шатенка, так? Могу создать ее фоторобот и сопоставить с нашими базами, но к чему все эти заморочки? Вы ведь хотите сотрудничать, не так ли? Или в тюрьму хотите? Уверяю, когда вы снова выйдете на свободу, женщины будут интересовать вас уже незначительно. С другой стороны, этой вашей зазнобе ничего не грозит. С нашей стороны. Зато, вполне возможно, грозит со стороны Зоны. И чем лояльнее вы будете к нам, тем больше у вас шансов в итоге ей помочь. Ну, что скажете?

Я колебался, но постепенно склонялся к выводу, что «позитив» не лжет. Да и аргументы его выглядели довольно убедительными. Помолчав еще немного, я медленно произнес:

– Допустим, я согласен. Только прежде чем я скажу вам, кто она, ответьте мне на один вопрос. То, что я вижу в своих снах, действительно происходит где-то в другом месте?

– Может быть, не в точности так, но да.

– Но как это может быть? Я ведь там оказываюсь в теле другого человека по имени Виктор, который находится…

– Где? – Анатолий Сергеевич, до сих пор вещавший небрежно и слегка вальяжно, тоном лектора, дающего студентам давно надоевшую тему, вдруг проявил повышенный интерес к разговору.

– Мне кажется, во Владимирской Зоне. И еще я почти уверен, что это связано с экспедицией АПБР.

Экстрасенс помрачнел, от чего мне вновь стало холодно.

– Вам что-то об этом известно? – не выдержал я.

– Что-то известно…

В эти секунды я весь словно превратился в сплошной сгусток напряжения – настолько важен был для меня следующий вопрос:

– Но мне вы сказать не можете?

Он криво улыбнулся.

– Отчего же? Могу. Тестирование вы прошли с положительным результатом, о чем я официально уведомлю руководство сразу же после того, как покину эту комнату. Правда, информация, которая вам нужна, превышает ваш уровень допуска, и не исключено, что господин Одинцов откажется вам ее предоставить. Но я в данном случае склонен пойти вразрез с «генеральной линией партии».

Я не поверил своим ушам.

– Э-э… Анатолий Сергеевич, а вы в курсе, что эта комната прослушивается?

– Олег Игоревич, а вы знаете, что такое экстрасенс класса «позитив»? Эта электроника, между нами говоря, – такое дерьмо (да простится мне мой плохой французский)! Ломается от малейшего чиха. На то, чтобы все наладить, у техников уйдет минут двадцать. Этого времени нам с вами вполне хватит, чтобы поговорить, так сказать, «не для протокола». Но для начала вы назовете мне имя.

– Агнешка Томаховская.

«Позитив» кивнул, словно названное мною имя согласовывалось с какими-то уже сделанными им логическими выводами.

– Этого следовало ожидать. Я видел ее имя в списках… Значит, так, связь с экспедицией АПБР, отправленной в так называемую Владимирскую Зону, пропала позавчера вечером. Она осуществлялась через спутниковый телефон руководителя экспедиции Петра Андреевича Афанасьева. Это может означать либо уничтожение всей экспедиции, либо… впрочем, тут возможны варианты. И вот как раз в этом вопросе возникают перспективы, связанные с вами.

– Со мной? – тупо переспросил я.

Слова «уничтожение всей экспедиции» подействовали на меня как удар пыльным мешком по голове. Конечно, мои сны-видения в какой-то степени подготовили меня к самым плохим новостям, но одно дело опасаться, а другое – услышать это открытым текстом.

– Именно с вами. Уж простите, но вы благодаря своим видениям становитесь, образно говоря, резервным каналом связи с экспедицией, если, разумеется, там еще есть, с кем связываться.

Меня передернуло от новой волны озноба.

– Если вспомнить мой последний «сон», я в этом вовсе не уверен, равно как и в том, что эти, как вы тут выразились, «надчувственные контакты» будут продолжаться. Видите ли, у меня ощущение, что тот «контактер», в тело которого я периодически «подселяюсь», мертв.

– Надо быть оптимистом, Олег Игоревич, – спокойно отреагировал на мои слова «позитив», и эта фраза как-то очень гармонично подошла к названию его класса. – Так жить будет проще.

– Вы не понимаете, – мрачно продолжал я, ощущая, как боль растекается по мне из глубины души. – Там же… Если она… То есть если с ней… – Говорить мне было очень тяжело, и на этом месте я просто сдался, перестав искать слова, и замолчал.

Несколько секунд он смотрел на меня со слабой улыбкой, одновременно снисходительной и печальной.

– Ох уж эта молодежь! Всегда-то вам кажется, что старшее поколение ничего в этой жизни не понимает! Так вот, смею вас уверить, вы заблуждаетесь. Если кто и может это понять, то как раз я. Будь иначе, я не сделал бы вам того предложения, которое делаю сейчас.

– И что же это за предложение?

– Завтра утром по моей рекомендации вас отсюда выпустят. Вы соберете все необходимое и отправитесь туда.

Я во второй раз в течение этого разговора не поверил своим ушам:

– Во Владимирскую Зону?!

– Да.

– Но как?! Куратор…

– Значит, так. Первое. Я в этом деле получил от куратора карт-бланш, а значит, могу действовать, как сочту нужным, без оглядки на руководство. Второе. АПБР к этой операции формально отношения иметь не будет. Мы просто «потеряем» улики против вас и отпустим за отсутствием состава преступления. Вы отправитесь туда как независимый сталкер, не получая никакой поддержки, кроме некоторой информации и экипировки. Все это опять-таки неофициально. Зона лишь недавно оккупировала Владимирскую область, и Периметр там – дыра на дыре. Вы, с вашим опытом, легко туда проникнете. Сегодня вечером вам по моей рекомендации поставят инъекцию антиновы. Кроме того, достану полностью заряженный пси-блокиратор и несколько ампул со станом, которыми можно заряжать транквилизаторный пистолет.