«Если», 2005 № 05 - Журнал «Если»

Герберт пожал плечами:

— Ну давайте поищем на следующем.

Джинни покачала головой, опасаясь сделать еще одну ошибку и разозлить этого опасного типа, выглядевшего в глазах окружающих мирным, слегка прибабахнутым профессором.

— Мне очень жаль, но и на следующем все места заняты.

Она твердо знала, что террористы всегда стремятся выглядеть обычными людьми. Много лет подряд они могут вести себя как ничем не примечательные граждане, а потом их главари отдают приказ убить, и они фанатично подчиняются во имя фашизма, или неокоммунизма, или Аллаха, или очередного из миллионов других «измов», о которых Джинни имела весьма смутное представление. Но правительство наконец нашло способ решить проблему, и Джинни оказалась «на передовой».

Даже глубоко законспирированные террористы должны покупать еду, одежду и бесчисленное множество других вещей, включая железнодорожные билеты. Пути всего это можно проследить. Недаром статистики изучают потребительский спрос террористов, пытаются создать модель, построить график, который можно использовать для определения вероятности того, что каждый потенциальный покупатель билета может также оказаться террористом. Джинни повезло (или не повезло, в зависимости от того, как на это поглядеть), она столкнулась с первым на этом вокзале Красным, с тех пор как вошла в действие новая система идентификации. Если удастся выжить, она станет героиней. Но в данный момент она просто тряслась от страха.

— О'кей, — вздохнул Герберт. — Что же, вполне можно поехать и завтра.

Он снова протянул ей деньги.

— Дайте мне билет на первый же поезд, где есть свободные места.

А вот этого Джинни никак не могла сделать. Если отдать билет, он повернется и уйдет!

На такой случай ей был дан строгий приказ: постараться задержать его до прибытия охраны. Так гласило правило номер один. Но где же охрана?

Ничего не поделаешь, приходилось импровизировать.

— Предварительная продажа требует кредитной карты, — сухо объявила она.

Ничего подобного не требовалось, но откуда ему знать!

Герберт наконец начал терять терпение.

— Прекрасно, — процедил он, открывая бумажник, после чего сунул деньги обратно, вытащил карточку и шлепнул на стойку. — А теперь давайте чертов билет!

Охрана — ни слуху, ни духу.

Джинни прекрасно знала, что случится дальше. Автомат не примет карточку, и ей придется все это объяснять постепенно накалявшемуся человеку, который в любой момент может понять, что загнан в угол.

— Простите, но это против правил, — выпалила Джинни, пытаясь любым способом отвлечь его. Беда в том, что у нее не было особого опыта в интригах плаща и кинжала. Ее задача — помогать людям, если они Зеленые, или осторожно провести их через все препоны, если они Желтые или Оранжевые. Не в ее привычках тормозить дело.

Но все же она сумела выкрутиться и на этот раз.

— Это дебетовая карта, а мне нужна кредитная.

За свою жизнь Герберт купил сотни железнодорожных билетов (самолеты не годились для коротких поездок, и он ненавидел водить машину), но до этой минуты ему не приходилось сталкиваться с подобным.

— И что?

У Джинни не было времени подумать, поэтому она, очертя голову, бросилась изобретать:

— Дебетовая карта — все равно что наличные. А мне нужна кредитная.

Не успели слова сорваться с языка, она поняла весь идиотизм сказанного, но что поделать, обратно не возьмешь, хотя по лицу Герберта медленно расползалось возмущение.

— Не я пишу правила, я только им следую, — поспешно добавила девушка.

При всем своем бесконечном терпении к диким растениям Герберт не выносил дураков. Вот и сейчас физиономия его налилась краской, на верхней губе и лысине выступили капли пота.

— Вы когда-нибудь слышали о Марке Твене? — прошипел он, перегнувшись через стойку.

Джинни изо всех сил старалась не сбежать, хотя все же невольно отшатнулась.

— Да! — едва слышно пискнула она.

— Твен, — объявил Герберт, брызжа слюной ей в лицо, — изобрел термин для таких людей, как вы! Он назвал вас «властью ничтожеств». — Он еще больше подался вперед и, ткнув в нее пальцем, разразился целой тирадой: — Вы держитесь за идиотские мелочные правила и вещаете с таким видом… — снова фонтан слюны, — словно имеете право проповедовать от имени Божьего. Неудивительно…

От продолжения Джинни спасло прибытие охраны. Первым на сцене появился Рамон Хуан Карлос, который мирно пребывал в туалете, где вызов Джинни застал его в самый неподходящий момент, который только можно представить. Но все обошлось, и он сразу же заметил Красного террориста, навалившегося на стойку и целившегося в кассиршу чем-то, что вполне могло оказаться пистолетом.

Рамон знал свои обязанности. Этот толстенький, лысый пятидесятилетний коротышка представляет угрозу поезду, угрозу национальной безопасности и, что самое немаловажное, угрозу Джинни, перед которой Рамону до смерти хотелось отличиться. Он сбил Герберта подножкой, которая сделала бы честь любому полузащитнику, и рухнул вместе с ним на мраморный пол, придавив беднягу своим немалым весом.

Очнулся Герберт в помещении охраны и долго не мог понять, что с ним случилось. Раскалывалась голова, трещали ребра, в мозгу тяжело ворочались мысли о женщине, отказавшейся продать ему билет. К сожалению, он почти забыл лекцию о диких растениях, но это оказалось самой малой из бед, поскольку его окружала толпа охранников и полицейских, по какой-то причине уверенных, что перед ними террорист. На его руках поблескивали наручники, и довольно долгое время всем было плевать на его больную голову и ноющие ребра.

Герберт так и не смог понять все детали того, что с ним стряслось. В тюрьме детективы вежливо объяснили, что компьютер с большой вероятностью определил его как террориста. Мало того, он усложнил свое положение, рассердившись на кассира, пытавшегося задержать его.

— Повезло еще, что вас не пристрелили, — заявил один из детективов, хотя адвокат Герберта заподозрил, что власти намеренно блефуют, стремясь избежать неминуемого судебного иска.

Даже адвокат с огромным трудом докопался, какая именно программа сочла профессора ботаники террористом.

— Я смог восстановить только часть истории, — сказал он, когда Герберта наконец освободили. — Остальное засекречено.

Далее адвокат объяснил, что Герберт подписался на несколько малоизвестных иностранных журналов, а компьютер ошибочно посчитал подписную плату переводом денег за рубеж.

— Они исправляют эту ошибку, так что вы по крайней мере помогли другим ученым, — утешил адвокат.

Кроме того, Герберт часто ездил в такие подозрительные места, как Марокко, Сирия, Монголия, Таджикистан, республика Чад и Судан.

— Лично я понимаю, что все дело в вашем интересе к пустыням, — продолжал адвокат, отмахиваясь от несвязных протестов Герберта. — И многие из этих стран не имеют ничего общего с терроризмом. Но находятся рядом с потенциально террористическими государствами, и это привлекло внимание компьютера. Получается также, что, кроме вас, все эти страны в комплекте посетили совсем немногие путешественники, и это тоже сыграло свою отрицательную роль.

Кроме того, по его предположению, Герберт сделал две очевидных ошибки.

— Первая — это крайне неудачное решение платить наличными за билет в один конец. Одно это почти наверняка должно было вызвать подозрения. Далее: перед тем как покинуть город, вы оплатили все свои счета. Да, верю, им подошел срок, но в сочетании с билетом в один конец это выглядело чертовски подозрительно. Думаю, однако, что истинным фактором, сыгравшим роль спускового крючка, было трудноуловимое сочетание всего этого с вашими предыдущими поступками. Скажем, вы, в отличие от остальных, не побежали покупать аварийный комплект средств жизнеобеспечения или потратили слишком большую, а может, слишком малую часть дохода на еду, одежду и путешествия. Или взяли напрокат в «Блокбастере» недостаточное количество фильмов. Словом, одному Богу известно. Беда в том, что какими бы невинными ни были ваши действия в отдельности, компьютер увидел нечто подозрительное в самой модели поведения.

Герберт покорно кивнул, но адвокат втайне опасался, что биолог всегда будет иметь неприятности с подобными программами-профайлами. Беднягу угораздило родиться истинным чудаком — в эпоху, когда всякое уклонение от стереотипа не только не приветствовалось, но и попадало под обстрел недружелюбных глаз и подвергалось тщательному изучению.

«Не высовывайся, Герберт», — подумал адвокат, прощаясь с клиентом. Но вслух не сказал. Спасение Герберта заключалось именно в его нескрываемой эксцентричности… не нужно быть гением, чтобы понять: перед вами ходячая ошибка программистов. Однако при этом не мешало бы ему получше держать себя в руках.