В поисках счастья - Илья Валентинович Плясов

владелец поднялся к своему номеру, тихонько зашёл, разделся, достал блокнот, прочитал написанное там, взял ручку и добавил следующее:

«Счастье действительно заложено внутри нас, в нашем сознании, подсознании, душе. Оно мало чем отличается от других психических процессов, будь то голод, половое поведение, агрессия… Сначала потребность удовлетворена, всё в порядке, человек счастлив. Затем постепенно происходит замещение несчастьем. Или можно сказать по-другому: начинает накапливаться потребность в радости. Когда она становится значительной – положительные эмоции выплёскиваются мозгом на некий внешний объект, условный триггер. Им может быть что угодно, в зависимости от ситуации, но найдётся он всегда, в любом случае, когда пришло время, какой сложной и негативной не была бы окружающая действительность.

Например, узники концлагерей тоже были счастливы, когда на казнь вели не их, а соседа, когда давали пайку, пусть и скудную и т.д.

Но если счастье действительно в нас самих, то уход, обращение к себе и абстракция от окружающего – разве не самый короткий путь к нему?»

После чего Философ с приятной мыслью, что никого не разбудил, лёг спать.

06.10.

Станислав обедал в университете, взял себе борщ и «селёдку под шубой». Учительский столик по обыкновению был полупустой, а вот некоторым студентам даже не хватало мест. Наш герой всегда во время еды смотрел в свою тарелку, но тут непонятно что заставило его оглядеться. У стены стояла молодая девушка и уплетала какие-то пирожки. Это была та самая прекрасная незнакомка из очереди. По спине пробежали мурашки. Трапеза прервалась. Спустя около минуты, придя в себя и примерно обдумав, как начать разговор, преподаватель встал и направился к блондиночке.

– Здравствуйте.

– Добрый день.

– Я вижу, вам негде сесть.

– Да, стою.

– Позвольте предложить вам место за преподавательским столиком.

– А вы кто, простите?

– Кучеров Станислав Евгеньевич, преподаватель философии.

– Очень приятно. Степаненко Ольга, аспирантка. С филфака.

– А мне-то как приятно. Так что же, пойдёмте?

– Благодарю. Пойдёмте.

– Присаживайтесь сюда, рядом. Вам что-нибудь заказать?

– Нет, спасибо, я всё взяла.

– А вы уже поступили в аспирантуру?

– Да.

– Там ведь, насколько я знаю, философию нужно сдавать. Вы сдали?

– Сдала.

– Жаль. Нет, я в том плане говорю «жаль», что я мог бы помочь, подготовить, ну или с экзаменатором поговорить…

– Благодарю за заботу, уже не требуется.

– Олечка, а вы сегодня вечером не заняты? Может, сходим куда-нибудь, например в кино? Вы любите кино?

– Люблю. Только сегодня никак не могу, извините.

– А завтра?

– Завтра…

– Может быть, вы оставите мне свой телефон, и я позвоню?

– Нет, извините, свой телефон я стараюсь никому не давать. У каждого свои тараканы в голове. Давайте лучше я ваш запишу, и если всё сложится, позвоню.

– Ну что ж, давайте так.

– Записываю.

– Семь, девятьсот шестнадцать, двести пятнадцать, ноль три, ноль четыре.

– Всё, записала. Всё, благодарю за предоставленное место, как раз всё съела уже. Всего наилучшего.

– И вам того же, Оленька. Жду звонка!

Девушка, провожаемая взглядом недавнего собеседника, ушла, а сам Станислав испытал невероятное эмоциональное возбуждение.

«Позвонит. Точно позвонит! – думал он. – Ах, какая красавица! Родит же природа такое чудо! Телефон взяла, позвонит».

– Ты чего такой взвинченный, искры из глаз летят? – спросил Говорун.

– Любовь свою встретил.

– Любовь? Любовь это хорошо. Особенно когда взаимно. Взаимно?

– Да вроде взаимно. Во всяком случае, очень похоже, что так.

– Ну, замечательно! Поздравляю!

– Поздравляю! – присоединился Хриплый.

– Спасибо.

Влюблённый лег на кровать, и стал прокручивать в голове недавнюю встречу и весь диалог, всё думая о правильности сказанных предложений и слов, и так вскоре и заснул, забыв даже завести будильник.

11.10.

Ольга до сих пор не звонила. У Станислава возникали разные мысли: «Может, занята очень? Всё-таки аспирантка, и учится, и работает. А вдруг случилось что? Или я попросту ей не интересен? Возможно, и поговорила она со мной только из вежливости, или того хуже, чтобы за столом посидеть?».

Любовь завладела его сознанием, вытеснив из него практически всё остальное. Она принимала разные формы: то вызывала эмоциональный подъём и энтузиазм, то, напротив, наводила хандру. Последнее случалось с каждым новым днём всё чаще.

«Неужели не позвонит? – думал Философ, лёжа у себя на кровати. – Вдруг, номер потеряла, стёрла по ошибке, или неправильно записала?».

Он регулярно проверял, включен ли его мобильник, ловит ли сигнал и есть ли на счету деньги.

– Оставь первый, – прохрипел Виктор.

– Тебе что, эта мутатень интересна? – изумился Фёдор.

– Там бегущая строка была. Сейчас новости будут, экстренный выпуск.

– Да, ну давай посмотрим. О. начинается.

На экране после заставки с волнительной музыкой появилась диктор:

«Здравствуйте, в эфире экстренный выпуск новостей, в студии Анна Братиславская. Сегодня около девяти часов утра в Первом городе возле станции метро «Концевая» во время проведения традиционного октябрьского марафона произошёл теракт. По предварительным данным, террорист-смертник привёл в действие закреплённый на теле так называемый «пояс шахида». По информации «Госслужбы новостей», в результате взрыва погибли семнадцать, ранены двадцать четыре человека. Некоторые пострадавшие находятся в критическом состоянии, не исключено, что число жертв может возрасти. На месте работает следственно-оперативная группа чрезвычайной службы. Нашему корреспонденту удалось получить у них краткий комментарий:

«По нашим, пока не окончательным и не официальным данным, – начал рассказывать коротко стриженый мужчина, стоявший спиной к камере, – подрыв осуществил террорист, а скорее террористка смертница с «поясом шахида». Мощность взрыва составила около двух килограмм в тротиловом эквиваленте. Проводятся все необходимые оперативные мероприятия. Уже сейчас с большой долей вероятности можно сказать, что здесь есть след Нижнего этажа, и конкретно за всем этим стоит Ахмед».

Потом продолжила диктор: «Господин выразил соболезнования родным, близким погибших и пострадавших, и заявил, что они не останутся без поддержки.

Помочь им может каждый из вас. Открыт счёт для пожертвований семьям, которых коснулась эта трагедия…».

– Ни фига себе, – произнёс Фёдор. – Эти «нижняки» в конец оборзели.

– Не понимаю, – добавил Виктор, – чего всех этих террористов во главе с Ахмедом никак не «перемочат»? Неуловимые Джо, блин.

– Если поймать не могут, то пусть, на фиг, бомбу ядерную на них сбросят, так чтобы наверняка. Философ, ты как думаешь?

– Не знаю. Я вообще против, когда невиновные люди гибнут. Неважно, на каком этаже и территории.

Станислава больше заботило несколько иное. А именно то, что вот они сидят тут, смотрят телевизор, спорят, на какой канал переключить… А кто-то сейчас уже мёртв, другой сегодня лишился родных, третьему придётся привыкать жить инвалидом. Ему даже стало как-то совестно за свои любовные мысли и беспокойства, и ещё более за то, что совсем недавно он думал о том, как распорядиться девятью с лишним миллионами долларов.

– Ребята, а вы не записали счёт? – поинтересовался Станислав.

– Какой счёт? – спросил Говорун.

– Ну, счёт, для пожертвований. В новостях сообщили.

– А, нет. Хриплый, ты не записал, не запомнил?

– Нет. Там, вроде, на тридцать один начинался, потом нули, что ли. Не, не помню.

– Что, хочешь деньги пожертвовать?

– Не знаю. Наверное.

– Да, дело благородное. Мы, может, тоже соберёмся. Надо только счёт узнать.

– Ладно мужики, я в кафе, в интернете попробую посмотреть.

Номер действительно начинался с тридцати одного и пяти