Минометчики - Алексей Дягилев

— Морда у Махмуда была заспанная и, несмотря на то, что он протёр её снегом, в уголках глаз сохранились козюли.

— Я тебе что приказал?

— Отнести пустая коробка и принести полная.

— Хоть слово про старшину, было?

— Нет. Но я думал, коробка украдут, старшина шибко ругаться будет.

— Ещё раз нарушишь приказ, или уснёшь во время его исполнения, я тебя при-стре-лю. Это уже не залёт, это пизсец. А теперь берёшь лом и меняешь на посту Гусева. Пароль — чурчхела.

— Федя, у тебя всё готово? — проходя мимо, спрашиваю я.

— Да.

— Гусев, ко мне, — зову я бойца. Бери коробки с патронами и пойдём с нами. Показываю я на боеприпасы. Пулемёт на станке несём вдвоём с Фёдором, я впереди он за мной. Идём на левый фланг.

— А вы куда? — спрашивает ротный, когда мы проходим мимо.

— Отойдём чуть подальше, не демаскировать же НП.

— Я с вами. — Видимо лейтенант решил возглавить безобразие.

Пулемёт установили на бруствер траншеи, метрах в тридцати от нашего наблюдательного пункта. Прицел я выставил на полторы тысячи метров, направив пулемёт на опушку леса, за деревней Покровка.

— Куда стрелять будем? — спрашивает ротный.

— Там из леса дорога выходит, как раз в деревню, вот по ней и вдарим. Тем более в ту сторону, фрицы почему-то ракет не пускают, а подсвечивают в основном реку и свой бывший плацдарм. И ракеты у них простые, без парашютов. Зато махра раздухарилась и развешивает люстры над немцами с завидной периодичностью. Так что с наводкой проблем не будет.

— Хорошо. Начинайте.

— Федя, короткими. — Попросив у Огурцова бинокль, командую я. С первой очередью трассера ушли куда-то в сторону деревни, поэтому чуть смещаю прицел влево и увеличиваю дальность. После пристрелки к пулемёту подошёл ротный, потом на огонёк заглянул взводный, ну и далее по списку, я, Федя и братья из Пузиково Гусев и Лебедев. Будут у нас теперь свои Телепузики. Пришлось даже провести ликбез по замене ствола и ленты. Много резвиться я не дал, но две зарядки по 250 патронов расстреляли. В результате из пулемёта постреляло всё отделение, не обошли и телефониста. Самым последним стрелял Рафиков, выпустив одной очередью остаток ленты. — У шайтан, какой быстрый, моя не успел нажать, и сразу вся патрона кончился. — Восхищался он скорострельностью машингевера. На всё удовольствие хватило десяти минут, это со всеми остановками, сменой расчётов и заменой караульных. Конечно, можно было расстрелять всё за минуту, но цели угробить пулемёт не стояло, я хотел только проверить оружие. А хорошая мысля пришла уже в процессе. И я решил ознакомить с трофеем всё отделение.

Правда веселье на этом не закончилось, и если на выходки пехотинцев немцы лениво отбрехивались из пулемётов, то после нашей стрельбы обиделись всерьёз. И ответили уже из всех видов оружия пехотной роты. А нашу высотку обстреляли из батальонных миномётов. Пришлось принуждать их к миру коротким огневым налётом по Покровке, а заодно и по опушке леса к югу от деревни. Да и махра тоже рассердилась не на шутку, и по фрицам начал стрелять по-взрослому уже весь личный состав батальона. Перестрелка длилась минут пятнадцать, и постепенно сошла на нет. Мы в этом празднике жизни участия не принимали, сначала прятались от миномётных разрывов, потом ротный корректировал стрельбу батареи, а взводный засекал огневые точки неприятеля. Зато некоторые выводы уже можно было сделать. Во-первых, немецкая батарея уцелела и сменила позицию. А во-вторых, в ней осталось всего четыре миномёта, да и среди канониров были потери. Имел место и ещё один нюанс. Скорее всего, своей «салютационной» стрельбой из пулемёта, мы пощупали немца за вымя, то есть стеганули по его резервам. И если хотя бы десяток из пятисот выпущенных из пулемёта пуль нашёл свою жертву, это уже хорошо.

После небольшой войнушки, спровоцированной некоторыми «безответственными личностями», противник активности больше не проявлял. Немцы не трогали нас до конца завтрака, своего завтрака. А потом началось. По деревне и высоте работало как минимум две батареи батальонных миномётов. И если одна из них была немного кастрирована, то вторая в полном составе. Не повезло на сей раз и нашей минроте, разрывы артиллерийских снарядов раздавались и на огневых позициях. Если бы фрицы не предоставили в наше распоряжение отлично вырытые укрытия, потерь бы было не избежать. Особенно у пехоты. А так махра только лёгким испугом обделалась.

Своё же месторасположения мы поменяли. Комбат приказал переместить миномёт на левый фланг, и поддерживать вторую роту, так что на НП остались только лейтенант Огурцов со связьнюком. Теперь в нашем распоряжении находился пулемётный дзот, правда амбразуры там выходили на юг и восток, но на это нам было плевать. Мы просто прятались от обстрела, выкинув всё лишнее, и освободив место для семерых человек. Лишними оказались трупы и раскуроченный пулемёт, поэтому места хватило на всех. И хотя этот гриб не собирался расти, но при желании запихнули бы ещё столько же. Своё стреляющее железо разместили прямо в траншее, рассовав боеприпасы по нишам и щелям. Четыре максима пулемётной роты, Лобачёв также расположил на высотке, отдав на фланги по одному. А то с учётом убыли личного состава и трофеев, стреляющего очередями железа во взводах хватало, а опытных стрелков из него не прибавилось, а даже наоборот стало меньше. Да и немцы при отступлении не стремились выбрасывать свои машингеверы, у них всё отделение работало на пулемёт. И если в подразделении оставался хоть один зольдат, то в первую очередь он опять же вытаскивал пулемёт.

Глава 6

Через полчаса интенсивного обстрела, гансы ударили в своей излюбленной манере — по флангам. Мы-то ждали атаки со стороны Покровки, то есть по центру обороны, и противник всячески демонстрировал свои намерения в этом направлении. Но видимо перемудрил. Капитан Лобачёв не зря усилил фланги всем, чем мог, начиная от командиров и заканчивая огневыми средствами. Так что коса тут нашла на камень, и не маленький камушек, а приличный такой булыжник величиной со слоника. Немцев встретили, приветили, а потом… и высушили.

На нашем левом фланге, выходящие из леса цепи противника, форсировали реку, и натолкнулись на редкую стрельбу из винтовок, не замечая которой, устремились в атаку. Два ручника, присоединившиеся к перестрелке чуть позже, погоды тоже не сделали. Пехотная рота гансов, даже не приостановилась. А вот когда пять стволов ударили со ста метров