Газета Завтра 874 (33 2010) - Газета Завтра Газета

     Пляж полон. Но мало купающихся. Плавают вообще немногие: лишь бултыхаются в воде. Тенденция раскрепощенных времен: многие по берегу попросту разгуливают в нижнем белье. Купальные костюмы в общественном месте? Что за условности? Нижнее белье выставляют на всеобщее обозрение как в условном, "медийном" смысле, так и в совершенно прямом. Вспомнишь Даллеса с его "люди перестанут стыдиться". Что-что, а стыдиться действительно перестали. Это сладкое слово — беспредел.

     К сожалению, город просто покрыт матом. В культурной столице мат звучит из уст мужчин, мальчиков, женщин, молодых девушек. Даже в наши времена, когда не удивляешься ничему, это удручает. В чем необходимость такого поведения? Что выражают люди грязной руганью? И ведь не на чужака они зачастую обрушивают этот мат, а употребляют в разговоре друг с другом, вполне дружелюбно. Девушка молодому человеку — через слово — мать-мать, он ей в ответ, короче, мать-мать, короче, перемать… Наверное, так себя ведут не коренные петербуржцы. Но слишком уж много, получается, этих самых "тут не местных", культурка из которых так и прёт.

     Купание в Неве в черте города — особый ритуал: ты плывёшь, а перед тобой — та самая "небесная линия" великого города. Вид города с поверхности воды — вид особый, и чувства вызывает особые. Серебристая рябь воды переходит в гранит набережной. И над ней — дворцы, мосты, дома… Вон Исаакий, Адмиралтейский шпиль, стрелка Васильевского острова… Повернул в другую сторону — Троицкий мост, строгий, даже аскетичный серо-розовый Мраморный дворец. Течение в Неве не сильное, и купание очень комфортно. А проплывающие катера, "метеоры", моторные лодки создают волны, на которых качаешься, в них ныряешь. Просто море! Как говорится, испытано на себе. Рекомендую всем. Искупавшись однажды, вы будете стремиться войти в эти воды вновь и вновь.

     Северная столица прекрасна и неповторима на земле, на воде и под землёй… Петроград— город дворцов наземных и подземных. Красивейшие станции метро. На "Нарвской", например, своя "терракотовая армия". Но воины этой армии (а каждая фигура индивидуальна, со своим выражением лица) — это герои советского времени: шахтер, сталевар, станочник, студент, молодая мать с детьми, учительница, спортсмен, военный, школьники… Скульптурные группы выполнены очень живо: в движении, в порыве: " В буднях великих строек, В веселом грохоте, в огнях и звонах, Здравствуй, страна героев, Страна мечтателей, страна ученых!" Здоровая красота, достоинство людей труда вызывает щемящее чувство утраты прекрасного, едва ли не навсегда, как посмотришь вокруг, послушаешь…

     Именно советский строй превратил в героев, в объект культуры — скульптуры, живописи, мозаики, музыки, кино — людей труда, как физического, так и интеллектуального. С этими героями мы встречались на улице, видели их на экранах, на театральной сцене, на полотнах художников, спускаясь в метро. Сюжеты мозаичных красочных плафонов из смальты в московской станции метро "Маяковская", выполненные известным советским художником А. Дейнекой — тоже тому подтверждение.

     Нельзя не отметить, какое действенное уважение проявляла советская власть к людям разных профессий и социальных групп. Один из красивейших дворцов Великого князя Владимира Александровича, сына Александра II, был отдан представителям науки — это Дом учёных. Во дворце Юсуповых на Мойке, где произошла расправа над Распутиным, с 1925 года размещался Дом работников просвещения (Дом учителя). На Невском проспекте огромный дворцовый комплекс — Санкт-Петербургский городской дворец творчества юных (бывший Ленинградский Дворец пионеров) расположен в зданиях Аничкова дворца. Дворец труда (дворец профсоюзов) — это Николаевский дворец, построенный по проекту архитектора А.И. Штакеншнейдера для великого князя Николая Николаевича, сына Николая I.

     Такие свидетельства уважения со стороны советской власти — очень наглядны. Надолго ли останутся эти лакомые куски недвижимости в старом, советском статусе? "Не жирно ли" учителям, врачам, ученым шиковать во дворцах? Там место другим героям — последних времен.

     Всюду жизнь! В развалинах Новой Голландии (Адмиралтейские верфи), величественном и таинственном строении, поселилась семья бобров! Услышав об этом от местного жителя, отнеслась с недоверием: откуда здесь, да и в такой грязной воде как вообще можно жить? Но в один из вечеров, прогуливаясь по набережной Мойки в районе Новой Голландии, почерневшие темно-красные стены которой манят, притягивают меня, действуя гипнотически, увидела плывущего бобра! Очень деловито "змейкой" он двигался от берега к берегу, нырял, выныривал, плыл дальше, не обращая внимания на столпившихся на берегу зевак …

     А на пляже Петропавловской крепости утка вывела утят, под присмотром мамы-утки они деловито шлепали по кромке воды, копались в вынесенных на берег водорослях, как все дети были умилительно деловиты. Мама вертела головой туда-сюда, оглядывая снующих отдыхающих, покрякивала на детей, убегавших слишком далеко…

     Побывала на празднике Военно-морского флота. Выстроенные на рейде пара кораблей, подводная лодка духоподъемного настроения не вызвали. Уж очень скромно для морской державы. Но сколько народу пришло посмотреть на этот парад! В жару под палящим солнцем люди семьями бродили по набережной, желая посмотреть на стоящие на Неве корабли, фотографировались, приветствовали мужчин в бескозырках, которые чувствовали себя настоящими героями дня.. Граждане покупали флажки, желая хотя бы таким образом, размахивая Андреевским стягом, приобщиться к этому празднику.

     К сожалению, было не разгуляться: набережную не перекрыли, а автомобильное движение интенсивно. И переполненные тротуары буквально выталкивали гуляющих на проезжую часть. Информации о жертвах ДТП не слышала, что удивительно: ситуация была чрезвычайно аварийно-опасная. При этом граждане, вынужденно оказавшиеся на проезжей части, были бы признаны виновниками ДТП. Изумляет столь халатное отношение городских властей к очевидным вопросам безопасности во время народных праздничных гуляний. Для Питера этот праздник — особый. Но, видимо, дамам из Шепетовки, заправляющим ныне городской жизнью, на это плевать, они живут по своим понятиям. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. А вот в чужой город приехали со своими обычаями, укладами, устоями. Со своими понятиями опять-таки. Если судить о питерцах по большинству встречающихся на улицах, в магазинах людях, то лицо это, мягко скажем, экзотическое.

     Хотя скоро славянский тип будет экзотикой в России.

     Подруга в свое время из провинциального города уехала после школы в Ленинград. Через несколько лет она, занимавшаяся весьма неквалифицированной деятельностью, тем не менее, стала интеллигентной женщиной: с манерами, правильной речью, увлеченностью театрами, музеями, со вкусом, хотя и скромно, одевающейся. Город, подавляющее число жителей которого были коренными, "перерабатывал" как теперь говорят, человеческий материал, обращал в свою веру. Но такое количество чужаков, которое ныне заполонило город, он не успевает нивелировать, и уже "неместные" учат коренное население жить в предлагаемых ими условиях.

      Да и кого было легче переработать: жителей российской глубинки, приехавших работать или учиться, которые в своих городках, деревеньках учились по той же школьной программе, в семьях которых исповедовались те же принципы русского общежития: быть скромным, честным ненастырным, ненавязчивым, не стяжательным, — или жителя таджикской глубинки или высокогорного селения, порой и в школе не учившегося, жившего по средневековому укладу или законам гор, как и подавляющее большинство новых питерцев: на равнину — с законами гор, степей, джунглей.

     Кто помнит Ленинград чистым, некрикливым городом с вежливыми горожанами, будет неприятно удивлен… Культурная столица, собственно, сохраняет культуру лишь в музеях и библиотеках, концертных залах, пожалуй, не назову в этом ряду театры и кинотеатры, зачастую превратившиеся в антикультурные центры. Трансляции культуры из ее сконцентрированных очагов на общество нет. Музеи стали вещью в себе. Вернее, их превратили в вещи в себе. Старые стены сами по себе уровень культуры не повышают. Прискорбно, что гранит фасадов, набережных там и сям расписан "рисовальщиками". Для них старые стены — не святыня. Да и есть с кого брать пример: если власти вовсю сносят или уродуют так называемой реставрацией шедевры архитектуры, то откуда возьмётся бережное отношение к этим шедеврам у граждан?

     Не случайно в место паломничества ныне превратили Чижика-пыжика, который на Фонтанке ноги мыл: о нем вещают экскурсоводы проплывающих катеров. И об этом шедевре скульптурного искусства по времени говорят столько же, сколько о Михайловского замке, приютившемся в помытых ногах этой гордой птицы. Туристов привозят сюда автобусами, пешие паломники тоже спешат посмотреть. И ни слова экскурсоводов, пока плывут мимо пыжика, о достопримечательностях, что на противоположной стороне Фонтанки. А там в одном из домов — место сборов декабристов, в другом — действующий салон живописи, стоит церковь Святых Симеона и Анны, построенная в 18 веке. В Питере — тысячи шедевров и архитектуры, и скульптуры, но составляя список достопримечательностей, включают туда этого чижика. Произведения искусства ныне — на уровне пыжика. Вот — высоты. Каковы времена, таковы и ваяния.