Индия 1987. Путевые записки советской туристки. [с фотографиями] - Светлана Кузнецова

Рубашки сырые, ноги грязные — группа материлась сквозь зубы. Правда, были и удачи. Вдруг выяснилось, что под ногами валяются "ничейные" кокосы. Быстро наполнялись сумки, и не только кокосами, народ прихватывал и какао. Что за беда, что неспелые! Ведь не есть же, дома никаких не видели, пусть хоть посмотрят.

Себастьян развлекал нас речной прогулкой до обеда.

Не знала я, что обед этот мог стать последним обедом в моей жизни. А все ведь начиналось как всегда. С той лишь разницей, что Савина устала от рек и каналов Аллеппи и решила остаться дома. Может, она бы меня удержала?

Мы ехали на пляж. Настроение хорошее, солнце не жаркое... Подъезжая увидели неспокойное море — штормит. Сильная половина тут же показала свое благоразумие и отказалась купаться. Тетки же, раздевшись, весело пошлёпали по набегавшей пенке. Толпы зевак, как всегда улыбались, глядя на нас. Я смотрела на большую волну, на ухмыляющихся индусов... И что-то сдвинулось во мне, щелкнуло и заклинило: "Буду!". И пошла. Подбадривая, двинулся рядом и Виктор. Толпа замерла. Бесшабашной весёлостью я отвлекала себя от невесёлых мыслей. Вид огромных волн пугал! Свело сначала одну ступню, потом другую. Как будто организм предупреждал меня: "Не ходи!". Почему я думала, что со мной ничего не случится? Откуда взялась такая уверенность? Кроме туповатого — "потому, что со мной ничего случиться не должно", ответа не было. Боком, боком, всё дальше продвигалась я. И песок уходил из под ног с такой силой, как, если бы выдергивали из под ног ковровую дорожку. И кроме мысли: "Скорее бы зайти глубже", — не было ни одной. Когда вода дошла до пояса, и я увидела действительные размеры волн — пришлось подныривать. Раз, другой... А на третий не удалось вынырнуть вовремя — меня накрыла следующая. Удушье подтолкнуло вверх, и я, захлёбываясь пеной, все же глотнула воздуха. До сих пор перед глазами та волна, что стояла отвесно и копила силы для удара — огромная, совсем черная у основания от поднятого со дна песка, и белая, пенная на гребешке. От мысли, что обрушится на меня, остановилось сердце и впервые пронеслось в сознании: "Я утону". Одиночество, обреченность — все это где-то присутствовало, но не осознанно. Думать, рассуждать, проклинать и корить себя я не могла. "Спасите!", скорее всего не было криком, было шёпотом среди грохота волн, и, конечно, услышано быть не могло. Я не боролась, лишь пыталась, по возможности, смягчить удары, закрывала голову, а волна с чудовищной силой катала меня по дну, выбрасывала меня на поверхность, ломала и била как в наказание за самоуверенность.

Не знаю сколько это продолжалось... Не помню, как выбралась на берег, не понимаю как осталась жива. Остановившимися глазами я смотрела в даль, пытаясь прийти в себя.

— Вы бы сходили в душ, — посоветовала переводчица.

Группа разбрелась, и я, стараясь не замечать осуждающие взгляды, пошла в душ, села на пол и долго рыдала под струями воды. Все время точила мысль: "Вот так люди и тонут, вот так люди и умирают",- как будто это что-то меняет.

После душа, встретившись с Виктором, мы посидели, помолчали, все еще находясь "там". Он испуган не меньше меня. И если бы раньше во мне поднялась бы гордость: "Я смогла",- то в этот раз кроме ненависти к себе и страха, ничего не было.

Увы, не помню почему, но в тот день, уходя с пляжа, не надела тапки. Должно быть, эта деталь несказанно радовала старшего, подтверждая народную мудрость "не зная брода — не лезь в воду". Я чувствовала себя отверженной. По пути в отель одна неуемная девчушка восторженно завизжала, призывая народ посетить индуистский храм. Перебирая босыми ногами, засеменила и я. Народ, который ничему не удивлялся, не удивился и в этот раз. Подумаешь храм, подумаешь лестница. Ну и что, что большая, бывает и больше! Бывает-то бывает...

Не всем удалось подняться и все же увидеть храм, ради которого карабкались, некоторые так и остались у подножья, часть очень слабых сломалась на середине, якобы заинтересовавшись лавкой с безделушками, часть пройдошистых поднялась на два пролёта, и очень заинтересованная отсутствием слонов и обилием лавок, любезно пропустила нас вперёд. На вершину в храм добрались немногие. Что двигало ими? Что вообще двигало нами, что тянуло в эту Индию? Одни открыто проклинали день получения путёвки, Савина, Нинка и Валька были довольны, правда, не вполне. Я — не поняла.

Не хотелось уезжать из Аллеппи, здесь было спокойно и не хлопотно. Но, положенные 6 дней отдыха истекли, и впереди нас ждал Бомбей. Улыбающийся репортер запечатлен нас всех в холле и всё — прощай Аллеппи.

С нами уезжали двое американцев в шортах. Они приехали посмотреть Индию "дикарями" и были абсолютно свободны в выборе пути. На их искреннее удивление ("Вы — русские!") народ разливался сладким сиропом, и все сидели счастливо замирая в душе от того, что мы такие из себя, что нас можно с кем-то спутать.

А я всё смотрела в окно, вдыхая напоследок запах моря и рыбы. Солнце щадило, и проклинать дорогу до Кочина не пришлось.

Глава 7

В Кочине рейс наш объявили сразу. Полтора часа, и мы в уютном аэропорте Бомбея. Удивили пепельницы, наполненные стеклянным песком.

Бомбей! Бомбей — это город контрастов, сразу вспоминаешь это, стоит переступить порог аэропорта. Не успели мы выкурить по сигарете, как подбежавший представитель фирмы через переводчика извинился перед нами и объявил, что маршрут меняется, и мы на день раньше вылетаем в Союз. Честно говоря, я расстроилась. Ведь это значит, что за один день мы должны посмотреть то, что намечено на два. Опять же "ченж", что с ним делать? Везти домой? Настроя не было, без торговли отдала за сувениры. Остатки бумажных рупий решила поменять на железные — на память, скорее всего я уже всё это никогда не увижу.

Великолепные "богатые" памятники, и тут же высушенные на солнце, как будто прокопченные нищие на ступеньках! Рядом с отелем, подтверждая пpедставление о городе контрастов, в жутком ободранном шалаше-коробке поживало целое семейство: днем — старики лежали на земле, чумазые детишки рылись в мyсоpе, вечером все собрались у костра и готовили что-то невообразимое даже по запаху.

Последняя экскурсия на остров Элефант. Нас погрузили на небольшой пароходик и где-то час качали по волнам до острова. Жара непереносимая! Какое счастье, что мы с Савиной готовились и вчера накипятили пластиковую бутылку чая. (Эту бутылку, ну конечно же пустую я потом привезла домой — как удобно брать её, а не стеклянную куда-то в дорогу!). Народ нам явно завидовал. Наконец-то доплыли. Перед нами гигантская лестница, по которой оказывается нам, предстоит подняться. Группа заблажила: "Мы не пойдем, здоровье дороже, такая жара...". Но в дело вступил старшой, и кого убеждением, а кого и угрозами, можно сказать заставил совершить этот "подвиг". И это уже не в первый раз! Ничего интересного не запомнилось, если бы не смешной случай: на ступеньках лестницы тут и там восседали нищие, и как обычно с мольбой смотрели в глаза, выпрашивали подаяние. Одна нищенка привлекла моё внимание, почему-то её было особенно жалко. Да, пожалуй, самое запоминающееся даже не это, а то, что этот остров по праву можно было назвать островом обезьян. Ни где еще в Индии я не видела такого количества обезьян — они были повсюду на деревьях, вблизи лестницы, а самые наглые выбегали прямо на неё. Так вот, когда я протянула этой нищенке пачку вафель, то откуда-то сверху прыгнула обезьяна, и тоже ухватилась за пачку. Борьба была недолгой, с воплями и визгами, обезьяна была повержена, и нищенка спрятала пачку в свои лохмотья.