Невинная для Севера - Дина Данич

слова Рената, я бы и не заметила его. Осторожно открываю дверцу, достаю телефон. До последнего сомневаюсь — стоит ли?

Я успеваю лишь прочитать, какой нужно набрать пароль, как дверь в кабинет открывается, и на пороге появляется Марк…

9 Север

Разбираться с ангаром пришлось полночи. Естественно, на следующее утро навалились новые проблемы, и домой я уже даже не планировал попасть раньше позднего вечера.

Пока не позвонил Марк и не заявил, что в доме завелся шпион. И бросил, мать его, трубку!

Ясен хрен, после этого пришлось разворачиваться и перестраивать маршрут. Тараса напрягать не стал — мало ли, не связанная тема.

Однако когда встретил помощника у дверей, и тот обрисовал в двух словах ситуацию — и как застал девчонку, и что в телефоне обнаружилось, я знатно охерел.

Так вот, значит, какая она — Алина-Малина. А с виду девочка припевочка. Вся такая честная и принципиальная.

— Что делать? — спрашивает Марк.

— Сам разберусь, — мрачно отвечаю. — Где она?

— В гостевой запер, которую ей Валентина выделила.

Внутри все сатанеет. Ведь чуял же, что зря оставил девку. Но нет, блядь, захотелось убедиться, что она такая же какая все. И вот результат.

Злюсь на себя, на нее, что эта ее дерзость отчаянная цепанула. На хера спрашивается? Скучно тебе жилось, Север? Ну так вот, получай, распишись.

Перед дверью торможу. Марк понимающе молчит. Однако это еще больше бесит — лучше бы уж высказался.

В итоге дверь открываю, но помощника тормозу взглядом.

Алина сидит на постели. Бледная, несчастная вся. В общем отыгрывает спектакль на отлично.

И ведь я уверен — много мужиков поведется на это ее невинное личико, неплохую фигуру и трогательность ее.

— Сама расскажешь? — спрашиваю, прикрывая за собой дверь.

В ее глазах — страх. Она дрожит — я даже на таком расстоянии вижу это. Чую. Я давно научился распознавать, когда меня боятся.

И Алина боится. До чертиков. И это хорошо. Потому что ей предстоит понять, что она сделала, и какова цена за подобное.

— Вы же все равно не поверите, — с отчаянным вызовом заявляет она, чем удивляет. Неужели совсем нет чувства самосохранения?

— Ну, ты попробуй, — предлагаю я. — Расскажи свою версию событий.

— Я просто делала уборку, — говорит она уже не так бодро и уверенно.

— И поэтому оказалась рядом с сейфом? Совершенно случайно открыла шкаф и… Что? Пыль там протирала?

Алина молчит. Но мне и не нужен ее ответ, по сути. В тех сообщениях, что были на ее телефоне, все уже сказано. Остается выяснить, насколько она гнилая сама. Перед тем как наказать.

— А может, пора набраться смелости и все-таки рассказать как было дело?

Я уже жду, что девчонка начнет умолять и просить о пощаде, предлагать искупить вину, и прочая лабуда. Они всегда так делают — как только обстоятельства меняются, с легкостью спрыгивают на другой вагончик и уматывают, бросая тебя одного разгребать дерьмо.

Однако Алина снова меня удивляет. Вскидывает подбородок и заявляет чересчур нагло:

— Вы сами в этом виноваты.

— Чего?

— Вы виноваты сами, — повторяет она с диким отчаянием в голосе. — Если бы послушали, что это не я виновата, что яхту разбили, ничего бы этого не было! Я просто хочу домой. Вот и все.

— И поэтому решила ублажить Смолякова? Правда думаешь, что он поможет тебе? — мрачно уточняю, отмечая, что в очередной раз этой голубоглазой удается вывести меня из состояния покоя. Нехорошо. Теряю хватку, что ли.

— Он меня любит, — уверенно заявляет эта идиотка. — И придет за мной. Я просто хотела помочь ему найти меня поскорее.

— И ты значит, так сильно уверена в том, что этот ушлепок тебя ищет и переживает? Ты дура? Да ему плевать на тебя. У него таких — миллион и одна.

Алина поджимает губы упрямо. Вижу, что ей по-прежнему страшно, но она храбрится. Непонятно, зачем и что пытается доказать.

— Если вы не способны любить, это не значит, что остальные тоже не умеют!

Ее слова почти не задевают. Мне по херу. Я и не стремлюсь к каким-то чувствам. Нет их больше. Все умерло вместе с тем, кто…

Стоп.

Стискиваю зубы, злясь, что Алина, сама того не понимая, вынудила меня вспомнить прошлое.

— Ну, давай проверим твою преданность этому придурку, — говорю, делая пару шагов к ней и заодно доставая пистолет. Девчонка бледнеет, даже пытается отползти, но я раньше успеваю приставить ствол к ее лбу.

Я уверен, что услышу в ответ. Даже на мгновение не сомневаюсь, что эта актриса быстро переобуется и сменит риторику, начав торговаться за свою жалкую жизнь.

— У тебя есть выбор — либо я спрошу с тебя за то, что ты воровка, либо с твоего благородного рыцаря. Что выбираешь? Чья жизнь станет платой? Твоя или его?

Взгляд девчонки наполняется ужасом, а я испытываю мрачное предвкушение. Ну же, Алина, докажи, что я все правильно про тебя понял.

10 Алина

Когда Марк застукал меня у сейфа, было страшно. Он почти ничего не говорил, лишь пару раз жестко приложил меня словами и презрительно скривился. Отобрал телефон и едва ли не силой притащил в мою комнату.

Сидя и ожидая, сама не зная чего, я сходила с ума от предположений. Оставалось надеяться, что меня спасёт то, что, во-первых, сейф я не открыла. А во-вторых, на телефоне стоит пароль, и Марк не узнает, что мне писал Ренат.

Я не знаю, сколько времени проходит, прежде чем приходит Север. Один его взгляд говорит о том, что приговор он мне уже вынес. И меня затапливает отчаяние.

Но оказывается, все это просто ерунда по сравнению с тем, какой выбор передо мной ставит мужчина.

Не сразу понимаю, о какой цене идёт речь. Но когда до меня доходит, что Север говорит серьезно, что пистолет у моего лба — не просто ради шутки, что здесь и сейчас решится, кто получит пулю, внутри все замирает.

Конечно, я не хочу умирать! Да и кто хотел бы?! Но подписать приговор Ренату, купив таким образом себе жизнь? Даже если бы мы не были парой, я бы не смогла так поступить. А уж с человеком, которому отдала своё сердце, и подавно.

Металл холодит кожу. Но куда сильнее пугает и вынуждать