Рыжий Орм. Путь викинга - Франц Бенгтссон

После того как все награбленное было поделено и погружено, решено было, что Токе с девушкой поплывут на корабле Крока, хоть тот и так сильно отяжелен; Токе заслужил эту награду тем, что совершил при взятии крепости. Теперь держали совет о том, как добираться домой; договорились идти обратным путем вдоль побережья, если их к тому вынудит погода, но лучше все же попытаться добраться до Ирландии, чтобы плыть домой в обход островов скоттов; потому что с таким грузом рискованно пробираться тесным фарватером, где только и жди встреч.

Потом они поели и выпили сколько могли, потому что еды и питься было теперь вдоволь и кое-что даже пришлось оставить; и все шутили и радовались и рассказывали друг дружке, что они купят, когда вернутся. Потом отчалили и пошли на веслах вниз по реке. Крок уже несколько оправился после удара; но хёвдинги двух других судов пали у крепости, и Берсе принял командование своим кораблем. Токе и Орм сидели на веслах на корабле Крока, как и прежде, и было им легко, поскольку шли по течению; Токе все поглядывал на девицу, по большей части сидевшую у его ног, и следил, чтобы никто не приближался к ней без надобности.

Глава 5. О том, как Кракова удача дважды переменилась, а Орм сделался левшой

Они спустились по реке с отливом и принесли мех вина и котел мяса в жертву за счастливое возвращение; потом взялись за весла, поставили парус и, поймав слабый ветер, двинулись вдоль длинного залива. Тяжело груженые корабли глубоко сидели в воде и продвигались вперед медленно; Крок сказал, что теперь, верно, придется грести так, чтобы руки помнили, до самых родных берегов. Эти слова вспоминал Орм на старости лет, были самые несчастливые из всех какие ему приходилось слышать; потому что они порушили Крокову удачу, благоволившую к ним всю поездку; словно кто-то из богов услыхал их и сделал так, что они сбылись.

Семь кораблей показалось с юга, из-за мыса, они шли на север, но завернули в залив, завидев корабли Крока, и стали поспешно приближаться на веслах. То были совсем не такие судна, какие люди Крока видели до сих пор: длинные и легкие на ходу. На них было полно вооруженных людей с черными бородами и с платками и подвесками на шлемах; а гребцы на веслах, по двое на каждом, были наги, и черные тела их блестели. Корабли правили прямо навстречу под пронзительные крики и резкий грохот маленьких барабанов.

Кроковы драккары выстроились борт к борту, прижимаясь к берегу, чтобы не оказаться в окружении. Но убирать паруса Крок не велел: если задует ветер, то они придутся кстати. Токе поспешил запрятать свою женщину между тюков с добычей и хорошенько прикрыл ее от стрел и копий. Орм помогал ему, а после оба встали у борта вместе с остальными. Орм был теперь хорошо вооружен; в крепости он раздобыл кольчугу, щит и отменный шлем. Один из спутников, стоящий рядом, спросил, не христиане ли то приближаются, чтобы отомстить; но Орм счел их скорее людьми халифа, поскольку у них не было креста ни на щитах, ни на знамени. Токе сказал, что славно вступать в битву, уже утолив жажду, потому что, похоже, придется жарко.

– А кто переживет эту битву, тому будет что рассказать; видно, люди это ражие и их много больше, чем нас.

Чужаки подошли близко и пустили тучу стрел; они искусно гребли, окружая корабли и нападая со всех сторон, откуда возможно. Корабль, которым командовал Берсе, стоял ближе всех к берегу, так что к нему невозможно было подойти; но зато собственный корабль Крока стоял крайним справа и там завязался жестокий бой. Два судна противника встали бортами к его внешнему борту, одно впереди другого; они соединились между собой цепями с железными крючьями, и люди с ревом ринулись с дальнего корабля на ближний и оттуда на абордаж. Они нападали с большим перевесом, полные ярости, и хорошо управлялись с оружием; а Кроков драккар был сильно перегружен и чуть отстал от двух остальных, и третий корабль противника зашел к нему с другого борта и уже цеплялся крючьями. Тем временем в ходе боя корабль Берсе и третий, относимые течением из залива, были окружены четырьмя вражескими ладьями, так что на них тоже было чем заняться, пока Кроково судно билось с тремя. Поднялся ветер, и оба корабля Берсе стали удаляться под гром битвы на борту, оставляя за собой на воде кровавый след.

У людей на драккаре Крока немного было времени раздумывать о кораблях Берсе и что с ними будет, поскольку каждому хватало дела с врагами, нападавшими на них самих. Тех же так много шагнуло одновременно через планшир, что судно накренилось и едва не затонуло; и хотя многие из нападавших были убиты и попадали кто в воду, кто обратно на свой корабль, их покуда оставалось еще достаточно, и много еще наступало следом с обоих бортов. Крок бился отважно, и тем, кто с ним встречался, сказать уже было нечего; но вскоре и он увидел, что перевес противника слишком велик. Тогда он отбросил щит, перескочил через планшир, размахнулся секирой обеими руками и перерубил две цепи, удерживающие корабли рядом; но один из упавших врагов схватил его за ногу, и в тот же миг удар копья пришелся Кроку между лопаток, и он рухнул ничком на вражескую палубу, где на него накинулись и связали.

И пали многие из людей Крока, обороняясь из последних сил, и под конец все были истреблены, кроме нескольких, столпившихся в носовой части корабля; Токе и Орм были в их числе. Токе был ранен стрелой в бедро, но на ногах держался; у Орма же лоб был рассечен мечом, и он плохо видел, оттого что кровь заливала глаза. Оба очень устали. Меч Токе сломался от удара о навершье щита; он наклонился и обнаружил бочонок с пивом, который захватил в крепости и хранил на носу корабля. Отбросив обломок меча, он схватил бочонок обеими руками и поднял его над головой.

– Он сгодится еще кое на что, – сказал Токе и швырнул бочонок в ближайших врагов, так что двоих расплющило, а еще многих опрокинуло за борт.

И крикнув Орму и остальным, что больше им тут делать нечего, он прыгнул вниз головой в воду, чтобы попытаться добраться вплавь до берега. За ним попрыгали Орм и остальные, все, кто смог вырваться от врагов. В них полетели стрелы и копья, и несколько угодило в цель. Орм нырнул и поплыл. В старости он говаривал, что мало найдется вещей тяжелее, чем плыть в кольчуге, когда сам ты устал, а кольчуга мала. Скоро и Орм и Токе выбились из сил и уже было пошли ко дну; одно из вражеских судов подошло к ним, и им ничего не оставалось, кроме как дать себя вытащить из воды.

Чужаки победили и теперь плыли к берегу, чтобы осмотреть добычу и похоронить своих погибших. Они перебрались на захваченный корабль, побросали убитых в море и принялись рыться в его грузе; пленников свели на берег и посадили на землю со связанными руками и под надежной охраной; их всего было девятеро, и все раненые. Викинги ждали, что их убьют, и молча сидели, глядя на море; нигде не видно было ни драккаров Берсе, ни судов противника, исчезнувших с ними вместе.

Токе вздохнул и принялся бормотать себе под нос; потом он сказал:

Бросил я средь бранибражну влагу, в жажде,выпью скоро вволюОдинова меда.

Орм лежал на спине, глядя в небо. Он сказал:

По мне так сидел бы яв доме родимом,пахту хлебал быи хлебом закусывал.

Крок был самым печальным, поскольку всю дорогу он считал себя удачником и героем, и вот у него на глазах его удача переломилась; он видел, как швыряют за борт павших, и сказал:

Морепахарис пашни подвигажнива не сжали —безжалостна смерть.

Токе сказал, что это даже больше, чем он мог предположить – чтобы в одной компании оказалось сразу трое скальдов.

– И даже если окажется, – сказал он Орму и Кроку, – что вы оба не так охочи складывать строки, как я, остается утешенье и вам – что скальды пьют из самого большого рога на пиру у богов.

Тут послышался крик, и на Кроковом корабле поднялся шум, потому что победители нашли убежище девицы. Они сошли с ней на берег и, похоже, принялись сердиться из-за того, кому она достанется, потому что много народу собралось вокруг нее, и все хрипло каркали, задирая черные бороды. Токе сказал:

– Вот воронье дерется из-за куропатки, когда у ястреба подбито крыло.

Девицу подвели к предводителю чужеземцев; это был мужчина дородный, с проседью в бороде и золотыми кольцами в ушах; на нем была красная мантия, а в руках он держал серебряный молот на длинной белой рукояти. Оглядев девицу, он погладил бороду; потом обратился к ней, и было видно, что они понимают друг друга. Девушке нашлось что рассказать, и несколько раз она указывала в сторону пленников; но на какой-то его вопрос, когда и он тоже указал на них, она в ответ развела руками и покачала головой. Предводитель кивнул; потом он приказал ей что-то, подчиняться чему она, казалось, имела малую охоту, потому что простерла руки к небу и закричала; но когда он суровым голосом снова заговорил с ней, она покорилась, разделась и предстала перед ними обнаженной. Все вокруг вздыхали и теребили бороды, и потрясенные, что-то бормотали, потому что она была очень красива, с головы до пят. Предводитель велел ей повернуться спиной и внимательно осмотрел ее; он коснулся ее волос, длинных и каштановых, и пощупал ее кожу; потом выпрямился и прижал свой перстень с печатью, который носил на указательном пальце, к ее животу, груди и губам; и сказав нечто своим людям, снял с себя алую мантию и набросил девушке на плечи. Услыхав его слова, все приложили ладонь ко лбу, почтительно бормоча, и склонились в поклоне. Девица снова оделась, но осталась в мантии; ей подали еду и питье, и все глядели на нее с благоговением.