Ведьмино отродье - Сакс Ромер

Кеан влетел по ступенькам на третий этаж, пытаясь нашарить в кармане ключ. Это казалось невероятным, но его не покидало странное ощущение, что дома его кто-то ждет. Ощущение было столь сильным, что пока он не вошел в квартиру, он определенно, пусть и подсознательно, ожидал увидеть гостя — хотя откуда ему там взяться?

«Ну я и осел, — ворчал он про себя, а потом: — Фу! Что за отвратительный запах?»

Он распахнул все окна, прошел в спальню и там тоже открыл оба окна. Ворвавшийся поток воздуха сделал вонь, мерзкую и гнилостную, менее насыщенной, и, пока он переодевался, в квартире почти перестало пахнуть. Времени на размышления не оставалось, но когда он покидал прихожую, глядя на часы, ноздри внезапно ощутили новую волну зловония. Он задержался у порога, выругавшись: «Что за черт!»

Роберт автоматически повернулся и заглянул в квартиру. Как и предполагалось, источника запаха видно не было.

Страх — чувство сложное и малообъяснимое. Кеан действительно был напуган: в комнатах словно что-то разлагалось. Он вышел на лестничную площадку и запер дверь.

Около одиннадцати ночи, когда доктор Брюс Кеан уже собирался в постель, к нему неожиданно явился сын. Роберт прошел за отцом в библиотеку и расположился в красном кожаном кресле. Доктор поправил абажур на лампе: теперь лицо молодого человека было ярко освещено. Роберт был несколько бледен, а его обычно ясные глаза затравленно блуждали.

— Что случилось, Роб? Выпей-ка виски с содовой.

Сын молча последовал совету отца.

— А теперь возьми сигару и расскажи, что испугало тебя.

— Испугало меня! — повторил Роберт и потянулся за спичкой. — Да, сэр, вы правы. Я в ужасе.

— Не сейчас. Ты был в ужасе.

— И опять вы правы. — Он зажег сигару. — Начну с того — как бы это сказать? — что когда я начал работать в газете, мы решили, что мне лучше снять квартиру…

— Без сомнения.

— Ну, в то время, — он разглядывал огонек, — не было причины, по которой я не мог пожить один, но сейчас…

— Продолжай.

— Сейчас я чувствую, сэр, что мне необходима более или менее постоянная компания. И было бы желательно, чтобы кто-нибудь находился рядом… ммм… по ночам!

Доктор Кеан стал очень серьезен и придвинулся поближе.

— Вытяни левую руку, — сказал он. — Пальцы не сгибай.

Сын, чуть улыбнувшись, выполнил приказ. Ладонь, освещенная лампой, не дрожала, точно вырезанная из камня.

— Нервы у меня в порядке, сэр.

Доктор Кеан глубоко вздохнул.

— Тогда рассказывай.

— Все очень странно, — начал сын. — Если я расскажу подобное Крейгу Фентону или Мэддерли на Харви-стрит, я знаю, что обо мне подумают. Но вы поймете. Все началось вчера днем, когда солнце вовсю светило в окна. Я вернулся домой переодеться, но в комнатах стояла жуткая вонь.

Отец вздрогнул.

— Чем пахло? — спросил он. — Не благовониями?

— Нет, — ответил Роберт, пристально посмотрев на него. — Я так и думал, что вы зададите этот вопрос. Пахло гнилью, затхлостью, как будто что-то тлело уже много веков.

— Нашел, откуда исходил запах?

— Я открыл окна, и на какое-то время стало легче дышать. А когда я уходил, запахло вновь. Да так сильно, словно источник вони находился рядом. Понимаете, сэр, сложно объяснить, что я почувствовал, но все сводится к одному — я был рад выбраться из квартиры!

Доктор Кеан встал и, сцепив руки за спиной, начал мерить шагами комнату.

— Вечером, — сказал он внезапно, — что произошло вечером?

Сын продолжил:

— Я вернулся около половины десятого. Я так закружился днем, что почти забыл о случившемся. Конечно, не совсем забыл, но не думал об этом, пока не открыл дверь. И даже после этого не думал — надел халат и тапочки, уютно устроился в кресле и начал читать. Ничего необычного — ни малейшего намека на странности — не наблюдалось. Книга была одной из моих любимых — «Вверх по Мисси-

сипи» Марка Твена, рядом стояла большая бутылка светлого пива, во рту дымилась трубка.

Тут занервничал и сам Роберт — встал, подошел к камину и стряхнул туда длинный столбик пепла с сигары. Облокотившись о каминную полку, он возобновил рассказ:

— Часы на Соборе святого Павла пробили половину одиннадцатого и в эту минуту погасла моя трубка. Я начал разжигать ее и опять почувствовала проклятую вонь. Я и не вспоминал о ней и потому от неожиданности даже подпрыгнул и выругался. А вонь все крепчала и крепчала. Я поспешно закурил трубку. Но это не помогло: аромат табака ничуть не забил кошмарной едкости этого запаха.

Я снял с настольной лампы абажур и огляделся. Ничего необычного не заметил. Оба окна были открыты, и я высунулся из одного из них — а вдруг запах идет с улицы? Нет. Воздух снаружи был свеж и чист. Потом я вспомнил, что, когда уходил днем, мне показалось — запах усиливался в прихожей у входной двери. Я ринулся туда. В коридоре ничем не пахло, но, — он сделал паузу, посмотрев на отца, — не простоял я там и тридцати секунд, как зловоние начало окутывать меня, словно я стоял в жерле вулкана. Богом клянусь, сэр, оно меня… преследовало!

Доктор Кеан стоял в тени за большим столом, глядя, как сын судорожно допивает виски.

— У меня внутри все перевернулось, — скороговоркой продолжал Роберт. — Я осознал, что за этой гадостью кроется нечто, управляющее ею, и еще я понял, что сейчас она меня поглотит. Я вернулся в спальню. Здесь запах был не так силен, но я замер в ожидании у стола, а запах становился все крепче и крепче — я чуть не задохнулся. Нервы шалили, но я держал себя в руках. Я принялся за дело — начал методично окуривать комнату. Честно говоря, я понимал, что это не поможет, но не мог сдаться и бездействовать. Вы понимаете меня, сэр?

— Вполне, — спокойно ответил доктор Кеан. — И вижу в произошедшем целенаправленную попытку избавиться от вторжения, и пусть она оказалась бесполезной, решение само по себе было правильным. Продолжай.

— Когда пробило одиннадцать, я почувствовал тошноту и сдался. Воздух в комнате был ядовит, в буквальном смысле этого слова. Я опустился в кресло и стал ждать конца. И вдруг в сумрачных углах комнаты, там, куда не доходит свет лампы, я заметил темные пятна. Сначала я пытался уверить себя, что мне показалось, но одно из них скользнуло вниз по книжному шкафу и направилось по ковру в мою сторону. Тут я понял, что мне не мерещится. Клянусь всем святым, сэр, — его голос дрожал, — либо я сошел с ума, либо вся комната наполнилась чем-то ползучим! Пятна были везде: на полу, стенах, на потолке надо мной! Там, куда падал свет, ничего не было, но темнота жила, захваченная существами размером с две ладони, и в растущей тишине…